Встреча Олега Ковалёва и Николая Булаева со студентами в общежитии РГУ

Олег Ковалёв: Мы будем говорить обо всём, о чём угодно. Сколько у нас времени, где мой протокол? Отменим индивидуальные встречи с Ионовым и с Ревякиным, я думаю, они не обидятся. Пятнадцать минут мало. Во-первых, даже чашку чая выпить — обожжёшься.

— Студенты люди достаточно суеверные. Когда вы учились — были у вас студенческие приметы перед экзаменом?

Николай Булаев: Полно. Никогда не пришивай на шпаргалки цветные платки — видно сразу. С девушкой не встречайся перед экзаменом — это пагубно. Девушкам можно встречаться — они провоцируют.

Олег Ковалёв: Что касается экзамена, то я вспоминаю Норильск и один эпизод. Холодной зимой очень сильно топили. Я вошёл, сел. У меня такое восприятие — я если билет взял, я могу открыть на этом месте, потом закрыть и рассказать из памяти. Но пока я не увижу — то есть звуковая память менее развитая, чем зрительная. Я расположился, взял билет, сел, заложил учебник.

Только я его открыл, как преподаватель говорит: «Так, Ковалёв, что-то душно, ну-ка открой окошко». Я прижал учебник к столу ногами, чтобы он не упал, — открыл окошко. Сразу резкий холод такой. Минут через пять я только начинаю читать, как мне. «Всё, закрывай, а то ты мне всех простудишь». Он говорит: «У тебя что, спина болит, ты что так как-то боком?». В общем, всё-таки я заглянул в шпаргалку. В учебник, собственно говоря.

Что было интересного. Я учился в техническом вузе, и все такие сложные, казалось бы, для студентов науки, как сопромат, теоретическая механика, статика сооружений, — они мне очень легко давались. А вот научный коммунизм еле сдал. Билет мне попался на госэкзамене — будет ли заключаться брак при коммунизме? Я сказал: «Конечно, будет». Ну вот — приплыли. Оказалось, при коммунизме вообще ничего не должно быть, всё должно быть само собой. И поставили мне тройку. А когда я вышел с госэкзамена, все там были в шоке — ну если ты не сдал, то… Такие вещи были, конечно. Они легко переживаемы для каждого из нас.

Потому что можно себя угнетать сколько хочешь и получать одни пятёрки, но не факт, что ты потом сможешь себя реализовать. Отличная учёба — это подспорье в самореализации. Главное, чтобы ты научился работать с книгой, и если ты научишься это делать, то ты всегда с тем, что тебя поставило в тупик, сможешь разобраться, собрать информацию, проанализировать и выдать искомый результат.

— В университетские годы вы занимались вне учебной деятельностью, творческой, может быть?

Олег Ковалёв: У меня сложно получилось. Я закончил сельскую школу и поступал в Саратовский политех на тогда самый модный был факультет — автоматика и телемеханика. Химию в школе вообще практически не преподавали, и я провалился на химии, хотя до этого сдал уже математику. Я вышел грустный, ведь уехал с южного края Краснодарского поступать туда… И смотрю, висит объявление: Саратовский монтажный техникум объявляет дополнительный приём.

Я приезжаю туда, а мне говорят — ой, у нас уже математику сдали, щас пишут сочинение, уже час. Я говорю, что из политеха. А мне говорят — иди пиши сочинение. Мы сейчас созвонимся, если ты там сдал математику, значит, считай, что ты зачислен. Я написал сочинение и поступил в этот техникум. Потом армия.

Потом приехал в техникум и захотел поступать в Ленинградское полярное училище, но меня директор не отпустил. Просто говорит: «Документы не дам. Иди — все твои вернулись из армии ребята, иди с ними побудь три дня. Если захочешь уходить, то я отдам тебе документы». Не отдал. Я ещё год доучился. И я уже учился когда в вузе, я работал. Я учился по вечерней форме. Поэтому увлечений много было, но времени было маловато. Я работал — уже занимал должность главного инженера управления. Во время учёбы это было сложно совмещать. Тем более мы строили высотные железобетонные сооружения — это телебашни, дымовые трубы.

Увлечения. Активно играл в футбол, если говорить о спорте. В баскетбол, но ростом не вышел. Пришлось с этим делом покончить. В Норильске впервые приобщился к теннису. Создалась такая группа друзей, которые решили, что нужно сделать что-то новое. Были деревянные ракетки с которых мы начинали, — они до сих пор хранятся в моём личном архиве. Правила по книжке изучали — тогда тренеров не было. Этот спорт был чужд — в советское время это был капиталистический вид спорта. Но мы стали играть и до сих пор играем. Я прикипел к нему и не могу без этого.

— Хотели бы вы, чтобы дети и внуки ваши связали свою жизнь с политикой, с государственной службой?

Олег Ковалёв. Хороший вопрос. Вы знаете, себя иногда ловлю на мысли о том, что по-хорошему завидую. Смотрел вчера теннис — Федерер играл с Роддиком. То есть получается так, что я излишне критично к себе относясь. Спрашиваю: «Ну хорошо, Ковалёв, а ты чего достиг? Вот он достиг вершин мастерства в теннисе, он входит в мировую элиту, в мировую десятку. Ты строил. Дошёл до управляющего трестом. Пять лет руководил строительно-монтажной большой организацией. Потом ты руководил городом восемь лет, потом ты восемь лет проработал в Государственной Думе, теперь ты губернатор. А в чём ты профессионал?».

Ну наверно, можно сказать: да, профессионал в государственном управлении. Но госуправление, работа в должности губернатора — она может зависеть от многих десятков людей, это твоя команда, которая с тобой работает, это насколько ты подберёшь профессионалов, как ты сними выстроишь взаимоотношения очень важно. Он может быть великолепным профессионалом, но если ты не дашь ему возможности раскрыться, то он так и останется вещью в себе. То есть он не даст тот эффект в работе, который дал бы общий результат.

То есть наша работа носит большой общественный характер. Она дискутирована и обсуждаема в обществе. Она наиболее подвержена критике. Потому что проблем много, значит, есть и критика. И ты должен с этим смириться. Ты должен это понимать, ты должен на это правильно реагировать, не с озлоблённостью, а с пониманием. Это очень сложно психологически выдерживать.

Поэтому если перейти к моим детям, то старшему сыну не рекомендую пока идти в депутатство. Говорю: «Наберись опыта, поработай там, где ты работаешь, достигни совершенства в этом». Я ловлю иногда себя на мысли, что я был профессионал-строитель, я мог в любое время дня и ночи сказать, какой зазор может быть между стёклами в окнах (это всё строго регламентируется). Я это всё знал, это всё держалось вот здесь, в этом компьютере, и со временем я уже и это забыл, то есть я уже как строитель — не профессионал. Я могу организовать строительное производство, но прийти на стройку и сказать, что вот здесь что-то сделано не так…

Хотя мы сейчас шли с ректором, я ей говорю: «Дайте поручение проректору — пусть оградит вход в полуподвал». То есть как строитель я профессионально увидел, что это недостаток, этого не должно быть. Поэтому я пока рекомендую своим детям стать профессионалами в том деле, которым они занимаются. При этом человек накапливает опыт естественно. И если после этого у него уже проявятся качества — способность управлять большими коллективами…

Отвлекусь. Мне довелось учиться на курсах при Колумбийском университете США. Тогда мы не знали реальной экономики — то, чему вас сейчас учат. И конечно, за месяц учёбы я открыл для себя Америку в Америке. У нас был основной экономический закон социализма — это пять страниц текста — это ноль в голове. Не за что зацепиться.

А вот читал лекцию один профессор молодой. Красивый профессор, прилично одетый, — помню как сейчас. Он говорил, что такое менеджер — хороший или плохой. Приблизительно в переводе это звучало так: «Дёшево стоит тот менеджер, который может спрогнозировать сегодняшний день, и тот, который сможет предсказать предсказуемый завтрашний день. А менеджер, который может предсказать непредсказуемое будущее — дорого стоит».

Мы напряглись и попросили его разъяснить. И он предложил пример — генеральный менеджер фирмы Panasonic. Все мы хотели плеер, но мы не знали, что мы этого хотим, потому что его не было. А он знал. Он разработал, провёл бешеную рекламу, выпустил в продажу, и все увидели: плеер — как это хорошо! И состояние компании Panasonic утроилось только на этом. Работали они два года, потом другие компании тоже стали делать плееры, тоже не дремали, работали. Но он опередил время — вот это менеджер хороший, это профессионал тоже своего дела. Поэтому я бы хотел, чтобы каждый был профессионалом в том деле и работе, которая ему нравится и которой он занимается.

Николай Булаев: Дополню мысль, которую сказал Олег Иванович. Она является основной — в нашей стране особый менталитет, и прийти в политику просто так очень сложно, только через профессиональную составляющую и государственную службу. Я позволю себе пошутить: я бы вообще девушкам запретил приходить в политику — очень сложная судьба, как правило, это занятие лишает тебя возможности иметь семью. Потому что политика — это особое занятие. Это редкое явление. Тоже нужен талант.

Олег Ковалёв: Но Жириновский сколько захочет быть депутатом, столько и будет. У него десять процентов всегда есть. Это прирождённый политик. Его политика так сложилась, что он находится на грани и психических, и эмоциональных факторов. Всё это сложилось в такую бомбу под названием Жириновский.

Николай Булаев: При этом у него очень фундаментальное образование.

Олег Ковалёв: Да, очень хорошее образование. Великолепная память, быстрая реакция… Но мы должны понимать, что такие политики должны занимать только определённые места в иерархии власти. Если параметры на грани при прохождении психологического теста, то такие люди очень опасны, когда получают абсолютную власть.

Вообще самое идеальное, когда в большой власти находится человек предсказуемый для всех. Общество должно понимать, и оно знает: он будет делать это вот так, это скучно, но это наиболее эффективно и надёжно. Происходит адаптация общества к этому политику. Основные качества — ум, талант должны присутствовать, но он должен быть предсказуем. Вообще я заметил в жизни, что чем более предсказуемые и понятные отношения по жизни, тем лучше. Это не создаёт дурной ситуации.

— Вы жили в общежитии? Какие там были условия по сравнению с этими?

Олег Ковалёв: Жил. По сравнению с этими, конечно, небо и земля. Старенькое тоже было общежитие — по четыре человека в комнате, удобства в конце коридора, общая кухня, душевые в подвале.

— Что самое весёлое произошло с вами во время обучения?

Олег Ковалёв: Я могу вспомнить случай в 11 классе школы. Я почему сказал, что химию не знаю, потому что учителей по химии было больше, чем учеников в нашем классе. Пришла новая химичка, совсем девочка — только закончила университет. Её представил директор, ушёл. Она журнал открыла и говорит: «Николенко, к доске!».

А мы сидели вместе и были друзья. Он меня толкает и говорит: «Иди, я не знаю ничего!». И я пошёл к доске, доложил, она поставила мне четвёрку. Теперь ты мне должен четвёрку получить. Потом он мне четвёрку. Я ему тройку. Он мне тройку. Я ему опоздал — он мне опоздал. Короче, приближается родительское собрание. И ясное дело, что нас будут склонять, и для неё может стать сюрпризом, что мы совершенно наоборот…

Мы решили взять комсомольские билеты и признаться. Она не верит. Мы хулиганистые были ребята, и учился я легко, но не очень хорошо в школе (в вузе уже внутренние обязанности были). Доставалось от родителей за это по полной программе. Мы к ней пришли, она выскочила, поймала малыша и попросила обрисовать, какой Ковалёв, какой Николенко. В итоге мы попросили её не выдавать нас на родительском собрании. Мы посмеялись, она ушла, и мы вздохнули с облегчением.

А после родительского собрания отец приходит и на ковёр. Я думаю, ну всё, заложила. Оказывается, она пришла домой, а жила на частной квартире у женщины, которая работала с моей мамой, и поделилась с этой женщиной. Она доложила моей маме, мама — отцу. А отец, конечно, выволочку мне устроил по полной программе. Так что были и такие эпизоды.

— У вас были кумиры?

Олег Ковалёв: У меня кумиров, чтобы я фанател от них, не было. У меня есть люди, которых я люблю, уважаю, ценю. «Не сотвори себе кумира». Я могу назвать их. Я начну из разных плоскостей. У меня есть хороший друг — Шамиль Тарпищев. Действительно талантливейший человек, гений в своём деле.

Мы приехали в Хорватию — я был капитаном сборной Думы по теннису, и мы приехали в Хорватию на сборы на чемпионат Европы среди парламентариев. Тренируемся. Я говорю, что мне надо с кем-то спарринг сыграть. Договариваемся — приходит хорват ростом на две головы выше меня и лет на пятнадцать моложе. Мы выходим с ним на корт — он начинает меня рвать, как говорят. Справа, слева, — я не могу приспособиться к нему. Первый сет проиграл 6:2.

Второй сет проигрываю 2:0. Перерыв — подходит Шамиль. Посидел, посмотрел. Я проигрываю 3:0. На переходе он мне говорит: «Играй под лево». Я выхожу и начинаю играть под лево. По инерции проигрываю ещё одно. Счёт 4:0. Смотрю, он начал давать сбой. Под лево его начало раздражать — и я выигрываю у него сет 6:4. То есть я взял шесть геймов подряд! И третий сет — я его просто выметаю!

Вот в чём дело: он увидел и сказал, как надо делать. Я знаю, как он вытаскивал наши сборные на Кубке Дэвиса. Почему наши теннисисты идут в сборную? Там они получают уроки от Шамиля. Этого человека я очень люблю и уважаю.

В моём возрасте друзей очень мало. Если говорить о политике, то для меня сегодня является человек, который как скажет, так я и сделаю — это Владимир Владимирович Путин. Потому что я знаю, что было со страной, когда он пришёл. Что было на начальном этапе. Я знаю, насколько системно он работал и насколько системно выстраивал политику. Насколько мы были опущены на мировой арене пьяными выходками, игрой на барабане, насколько над нами смеялись во всём мире.

Мы всегда чем-то недовольны. И это правильно, потому что это недовольство, неудовлетворённость реальной жизнью — это двигатель прогресса, потому что заставляет искать решения, находишь решения. Решаешь — появляется слабина в другой части и таким образом мы развиваемся. Но то, что создана целая система, мощная система, то, что на Западе начали нас уважать, — это уже говорит о многом. Для меня в политике — это человек номер один в Российской Федерации. Вы видите, насколько он умело управляет правительством. Меня удивило, насколько хорошо он знал проблемы Рязанской области — от и до. Он старается в поле своей деятельности большой круг вопросов, в том числе региональных.

— Будет ли помощь от правительства молодым специалистам в период кризиса?

Олег Ковалёв: Сразу скажу, что быстрое решение мы вряд ли сможем организовать. Но у нас дефицит по людям с высшим образованием в сельском хозяйстве порядка 300 человек, врачей — 500 человек, уже не говорю о системе образования. В Рязани в целом — избыток, но по отдельным — дефицит. Во-первых, мы хотим решить эту проблему, привлекая ребят оттуда, учить и опять туда отправлять. Но просто так, попробовав городской жизни, они туда не вернутся. Им необходимо предложить соответствующий комфорт, социальное благо и хорошую зарплату. Правительство должно работать над повышением престижа и статуса.

Далее. Мы должны принять меры, чтобы снизить приём на невостребованные профессии. Мы обсуждали, что экономистов готовим такую тучу, ну раз в десять больше, чем это необходимо. Где люди себя найдут? Значит, они не найдут себя как профессионалы, как экономисты. И не факт, что найдут себя лучшие — те, кто хорошо учился, и имеют соответствующее мышление…

Сегодня будет развиваться оборонка, потому что сегодня оборонзаказ из года в год растёт и рязанская оборонка будет очень быстро прогрессировать — уже с 2010 года. Поэтому нужны будут инженеры. У филиала Открытого университета проблем с выпускниками нет. К сожалению, быстро мы эту проблему не решим — нужны деньги. А деньги мы берём из экономики. А экономика в Рязанской области, к сожалению, депрессивная.

— Последнее время все говорят о правах ребёнка, но забывают о правах учителя. Дети ведут себя ужасно! Как быть молодым учителям? Посоветуйте.

Николай Булаев: Эта проблема молодого учителя была всегда. Очень многое зависит от того, каков коллектив в школе и как формируется всё то, что связано с психологическим климатом в школе. Любой закон, который есть в государстве, — в одном месте выполняется, в другом — не выполняется. Всё это зависит от того, кто работает, как работает. А мне кажется, что определяющим является сам молодой учитель — представляет он интерес для ребёнка или не представляет. И я знаю по собственному опыту, если у тебя есть то, что ты можешь предъявить на алтарь ученический, то ты всегда завоюешь — не сегодня, так завтра — авторитет, у тебя не будет проблем ни с дисциплиной, ни с отношением к тебе. Это всё истины прописные, но они, к сожалению, вечные. Нового ничего придумать невозможно. Поэтому закон, в принципе, один: есть у тебя стержень учительский, талант — всё будет хорошо, нет — бежать надо.

Олег Ковалёв: Никогда нельзя показать, что ты в сомнении большом. Лучше взять паузу. Лучше пережить умом неприятности, чем сердцем, хотя исключить их нельзя — они работают независимо от тебя. Дайте себе время на обдумывание. Завтра вы по-другому посмотрите на ситуацию, на которую вас хотели спровоцировать вчера.

— Придёте ли вы к нам на торжественное собрание 1 сентября?

Олег Ковалёв: Если смогу и не буду в отпуске. Я очень хочу в отпуск.