Толстиково

В татаро-монгольском иге отражена история кровавых войн, захвата девушек и парней в рабство. Но когда монолит Золотой Орды дал трещину, на удалённых от Сарая осколках былого могущества стали зарождаться проростки самоуправства и независимости. Всё чаще местные ханы, мурзы и беки стали вести свою политику, и вот уже высокопоставленный Касым вступается за Рюриковича Василия в его борьбе с Дмитрием Шемякой, помогает ему бежать из заточения и снова приводит к власти. Вернув Василию II трон, Касым не в силах был вернуть спасённому князю зрение. Предатель Шемяка, побоявшись убить, пытался лишить всех жизненных сил и амбиций Василия, приказав выколоть законному князю оба глаза. В благодарность за спасение Василий подарил Касыму обширный участок земли, протянувшийся от Елатьмы на севере до Шацка и Темниково на юге, что, по сути, занимает восточную треть современной Рязанщины.

Центром новоявленного ханства стал небольшой Городец на Оке, называемый Мещёрский, переименованный в город Касыма, или Касимов. Так на Рязанской земле появилось Касимовское ханство, череда правителей которого сыграла важную роль в установлении дипломатических отношений и с Крымским, и с Казанским ханствами. Касимовское ханство просуществовало более двухсот лет и было упразднено лишь в 1681 году. В его пределах тесно переплелись судьбы татар, русских, мишарей, бессермян и других народов. Часть татар приняли православие, и вот уже Мураты стали Муратовыми, Тургены — Тургеневыми, и множество других фамилий, воспринимаемых как истинно русские, но с татарской начинкой. И хотя Касимовского ханства нет уже более трёхсот лет, душа северо-западных татар с их особым диалектом всё ещё жива в современном Касимовском районе.

Они называли себя «Хан кирман, Касим татарлары», что означает татары ханской крепости, или попросту касимовские татары. Родства с казанскими татарами и мишарями они никогда не отрицали, но отделяли себя от прочих. Да и те называли их по особому — «Касым халкы, кячимляр», то есть касимовцами. История же их происхождения — это микс финно-угорских племён — мордвы и мещеры — с пришлыми племенами и народами Повольжья — из Золотой Орды, Казани, Крыма, Астрахани.

В селе Толстиково сохранилась мечеть, где в советские годы был устроен сельский клуб, а ещё старое татарское кладбище на поросшей лесом бугрине, где рельефно вырезанный полумесяц угадывается на истёртых временем могильных плитах. Живы ещё и сами касимовские татары, которых никогда даже в годы расцвета не было более шести тысяч душ. И общение с ними способно погрузить исследователя в атмосферу эпохи, когда Рязанщина стояла на границе Московской Руси и татаро-монгольского мира. Живы ещё и традиции, что указывают на силу народа, не растворившегося в генах многочисленных соседей. В середине XIX века офицеры Генерального штаба подготовились к первой Всероссийской переписи населения и вообще осуществляли сбор сведений о природе, ресурсах, экономике и жителях страны. Увесистый том их отчёта в Рязанской губернии содержит целый раздел о культуре этого народа.

Они указывают, что «среди господствующего населения Рязанской губернии имеет ещё осёдлость племя чуждое по происхождению, языку и религии, но связанное с ним правами гражданскими». Татарское население губернии не превышало тогда и «пяти тысяч душ обоего пола. Относительно гражданских прав они ничем не отличались от русских, но разнились от них не только вероисповеданием, но и во многих других отношениях».

В тонких деталях был подмечен быт татарской семьи. «Жилища татар по наружности похожи на русские избы, но внутренне их устройство во многом разнится. Татары не ограничиваются одною избой для всех членов семейства: у них всегда есть отдельные помещения для женщин и детей, в которых находятся кровати с перинами и разная другая мебель. Сама изба всегда разделена перегородкой или занавеской на части. Лавки в ней широкие и покрываются, если не коврами, то, по крайней мере, войлоком. Печи всегда с трубами и имеют особое отделение для приготовления пищи». Интересно, что отопление домов у касимовских татар велось исключительно по-белому. Писатель Сергей Терпигорев описал зажиточное жилище касимовского татарина так: «Дом ахуна стоял посередине двора. Дверь вела на чистенькую лестницу вверх. На верху лестницы площадка, вся уставленная по бокам сундуками, обитыми жестью и накрытыми сверху коврами. С площадки прямо ведёт куда-то в коридор, а направо — дверь. За ней чистенькая передняя. Опять сундуки…».

«Скотина никогда не заходит в избы — для неё сделаны особые тёплые помещения, а навоз собирается в особенных местах, отчего двор всегда чист. Одним словом, везде видна заботливость о соблюдении порядка и опрятности. Некоторые из домов и по наружному виду не похожи на избы, а скорее сходствуют с домами городскими. Несмотря на то, что жилища татар сами по себе просторны, число людей в них помещающихся в сложности не велико — 5-6 душ» — писали офицеры Генштаба в 1860 году. Делается вывод, что всё это с малой населенностью татарских селений чрезвычайно благоприятствует и домашнему быту жителей, и сельскому хозяйству.

Резко отличающие татар от русских особенности подмечены были и в одежде. Одевались татары куда богаче, носили всегда кожаную обувь и были «надёжнее защищены от влияния атмосферических условий». К слову, обувь (а именно сапоги-ичиги, калоши и башмаки) производили местные татарские ремесленники. Ичиги шили из юфти и сафьяна чёрного или коричневого цвета. Женские, конечно, были поцветастей. Сафьяновые сапоги прошивали тамбурным швом. Самое раннее упоминание о традиционной одежде касимовских татар найдётся у путешественника Палласа, который проезжал через Касимов в августе 1768 года. Лоскуты «жёлтой, зелёной, жаркой, полосатой тонкой тафты» он обнаружил в разорённых татарских погребениях. Описал одежду татар в конце XIX и Терпигорев: «Две татарки, закутанные с головой в тяжёлые толстые шерстяные платки московской фабрикации. Старик-татарин в шапке из серых мерлушек, надвинутой совсем на затылок, так что видна была спереди ермолка, надетая на бритую голову. Мальчик двенадцати лет в зелёном шёлковом халатике, в пёстренькой ермолочке, на ногах — гладкие зелёные сафьяновые сапоги. Ахун 26 лет в таком коротком зелёном шёлковом халате и в ермолке. Мусульмане-татары в зелёных халатах и белых чалмах». Ткани эдрэс, шани, бикэсэп они возили из Средней Азии, из Казани возили камзолы, калфаки и башмаки, коврики для молений — намазлыки и даже шаблоны для копирования узоров. Казанские портные приезжали в касимовским татарам каждый год и ходили из деревни в деревню со своими швейными машинками.

А когда радовались гостю, на столе появлялись картофель жиралмя, молоко сет, сливки каймак, творог эремчек, конина, суп-шурпа, жаркое курыльма, кебаб, оладьи коймак и билиши. А из напитков — айран и квас, для любителей покрепче — сора, буза, бал, кумыс и кэрчеме.

Офицеры Генерального Штаба и в отношении пищи увидели преимущество татар перед русскими: «Ознакомлены с оной из молока, яиц и разных овощей. И, кроме того, мясная пища у них в гораздо большем употреблении. Такая пища тем более благоприятствует здоровью и вообще физическому развитию, что татары не обязаны, как например, во время постов от неё воздерживаться. Для питья приготовляется хороший квас, мёд, пиво и кумыс, многие кроме того пьют чай». Было также замечено, что земли у татар мало, по три десятины на каждую ревизскую душу. Да и почва не отличалась своею производительностью, но, несмотря на это, сельское хозяйство татар в это время развивается, а «отсюда и проистекает то довольство, которое видно у них во всех отношениях».

Ликвидация Касимовского ханства создала благие условия для более тесных культурных и торговых связей касимовских татар с русскими, но первые постепенно лишились своих привилегий. Правительство Российской империи в первой половине XIX века издаёт ряд указов, один из которых гласит: «Если люди магометанской веры, за которыми есть русские крестьяне, примут православную христианскую веру, и за ними русским крестьянам быть по-прежнему, а которые не захотят, у тех русских крестьян с пашнями и со всеми угодьями отписать на государя». И многие пошли на принятие православия. В их числе представители таких известных фамилий, как Костровы, Ширинские и Тургеневы. В архивах немало дел о крещении и вознаграждении крестившихся, а также о даче в связи с этим разного жалованья и княжеского титула. К примеру, челобитная крещёных касимовцев Степана Тебеева, Андрея Джинайдарова о даче им за принятие «греческого закона по сукну английскому и по тафте».

Третья же часть мужского населения татарских деревень ежегодно отправлялась на заработки в Петербург, Москву и Оренбургскую губернию. Они нанимались в столицах в кучеры, официанты, лакеи, дворники, приказчики, а в Оренбурге ходили как мелкие торгаши. «Представительная наружность касимовского татарина, его наружная честность и знание дела — причина, по которой в Петербург их охотно нанимают с выгодным жалованьем от 15 до 30 рублей в месяц на полном содержании» — говорится в материалах по географии Рязанской губернии, собранных в середине XIX века.

Исследователи подметили, что промыслы татар передаются из рода в род: от отца к сыну, от брата к брату. Отлучки их бывают всегда продолжительны, но «где бы татарин ни был, и как бы ни были важны его занятия, он всегда возвращается в свою семью и к земледельчеству в определённый срок. Эта замечательная черта в нравах касимовского татарина, казалось бы, странствующего торгаша, официанта, кучера, привыкшего к некоторой роскоши в столице, в доме богатом, не должна соблазнять жизнь в бедной деревушке Касимовского уезда, часто в глуши лесов и болот. Напротив, к этому-то и постоянно направлены все помыслы татарина, и для них он тщательно сберегает своё служебное жалованье и доходы. Вот одна из важнейших причин, почему селения татарские отличаются несравненно большим благосостоянием, чем соседняя русская».

Таким образом, в глазах исследователей середины позапрошлого века, касимовский татарин «трудолюбивый и честный, привязанный к семье своей, заботлив, хлопочет об улучшении своего домашнего быта. Он успевает управиться и со свои сельским хозяйством, и побывать в столицах в выгодных должностях, где знакомится с лучшими потребностями и удобствами жизни. Он честен и по-своему религиозен, и чужд того суеверия, которое ещё часто проявляется в русском мужике. От всего этого татарское население Рязанской губернии, живя в довольствии, без труда выплачивает свои подати. Болезни и смертность появляются между ними реже, а нравственность достойна замечания. Одним словом, оно принадлежит к полезнейшим гражданам губернии».

Но материальная культура касимовских татар при всей устойчивости не была застывшей. Она видоизменялась с общим культурным процессом. И грубый войлок на полу заменился привозными паласами, а традиционная хлебная печь с вмазанным котлом, нары, палати, голландки с лежанками, сундуки, коник можно было увидеть разве что у малоимущих татар, которые не могли себе позволить обновить интерьер. Всё это заменили столы, стулья, шкафы, стенки и буфеты.

В концу XIX века сложился общенациональный татарский культурный язык, налаживались культурные связи. Не обошла тенденция и касимовских татар. В касимовском медресе подобрался сильный коллектив преподавателей, которые приезжали, в основном, из Казани. В Касимове издавались собственные газеты «Ан» и «Чаглы», да и уровень грамотности татар был очень высок — больше половины взрослого населения читали и писали на татарском языке. В предвоенные годы газеты перестали издаваться, ослабла и связь с Казанью. Молодёжь потянулась в столицу на заработки. Сегодня касимовские татары имеют связи с Татарстаном: общаются с друзьями и родственниками, выписывают журналы. Да и интерес к национальному проявляется немалый — чего стоит ежегодное празднование Сабантуя, в котором Подлипки и Ахматово стараются перещеголять друг друга.

Расселялись касимовские татары преимущественно гнёздами. И образовали четыре основных гнезда — Татарскую слободу, Белый и Чёрный аймаки и Чёрные зыбыны. Татарские поселения делились по территориям — аймакам. Для тюркоязычных народов было традиционным деление на белую и чёрную сторону. Эпитет «белый» был связан с социальной значимостью народонаселения — здесь жили служилые люди и вотчинники. Поселения Белого и Чёрного аймаков в Касимовском уезде размещались по левому берегу Оки. К Белому, который находился северо-восточнее Касимова, насчитывалось всего четыре села — Подлипки, Торбаево, Болотце, Царицино и деревенька Тебеньково. Имели они тогда общее название — дурт сала, что в переводе — «четыре села». Чёрный аймак, располагавшийся юго-восточнее Касимова, объединял около пятидесяти селений, которые относились к Татарской и Подгорной волостям Касимовского уезда и Малокусморской волости Елатомского уезда Тамбовской губернии. Была и ещё одна часть — Чёрные зыбыны, куда входило восемь поселений правого берега Оки. Одним из самых дальних от Касимова селом чёрных зыбынов было Толстиково.

Деревенька Толстиково, которая сегодня насчитывает не больше полусотни коренных жителей, имя своё получило неспроста. Населённый пункт расположился на небольшой возвышенности и захватил кусочек поймы, соседствуя с Окой в паре километров. В татарском языке есть слово «тюстек», которым называют возвышенный обрывистый берег реки, или крутой мыс. Крепко-накрепко здесь переплелись не только судьбы русских и татар, но и славянский и тюркский языки, подарив этой касимовской деревеньке татарский корень в названии с русским окончанием.

К слову, и татар здесь во все времена проживало куда больше, чем православных. Толстиково в качестве села уже числится в писцовых документах в XVI столетии. Двумя веками позже в губернии проводят ревизию: в документе укажут, что проживают в селе всего десять крепостных крестьян, служивших княгине Аграфене Тенишевой, и тридцать татар. За следующий век Толстиково разрослось — здесь жило уже под триста человек. Построили мечеть и православную часовню, но лишь татарский храм устоял до наших дней. По очередной переписи, проведённой ещё до революции, коренных жителей села было уже 475 человек, и 392 из них исповедовали ислам. Зацепил село и почтовый тракт, который проходил из Шацка в Елатьму. А позже через Толстиково будет идти трасса, соединяющая Шацк и Касимов, правда из камней и булыжников. Дело дойдёт до асфальта, когда закроют понтонную переправу у села Сосновка и построят мост через Оку у Касимова. Появится и шоссе, но уже в стороне от Толстиково, а старая дорога и вовсе зарастёт. Сегодня попасть сюда можно по той самой трассе, которая ведёт из Касимова в Шацк. Нужно повернуть на село Балушево-Починки, дорога от которого упрётся в Толстиково.