Инквизиция

Ведётся она и в Рязани. По мнению европейских экспертов, секты в Рязани есть, и они развиваются, попутно вовлекая в свои ряды новых адептов. Последним громким делом, обернувшимся чередой журналистских расследований в Рязани, стали свидетели Иеговы из Новомичуринска. Впрочем, несмотря на то, что деятельность большинства сект традиционно остаётся скрытой от общественности, на территории Рязанской области, по данным Минюста, зарегистрировано и действует 406 религиозных организаций. Разумеется, большинство из них входит в состав централизованной религиозной зарегистрированной организации «Рязанская епархия Русской православной церкви» и не представляет угрозы для населения. Однако в регионе действуют и свыше 20 незарегистрированных религиозных организаций. Подробностями их функционирования и борьбы с подобными сектами и культами поделился известный европейский сектовед, официальный уполномоченный по сектам и мировоззрениям при лютеранской церкви Берлина – Бранденбурга Томас Гандоу, недавно встретившийся в просветительских целях в рязанскими студентами.

— Какое впечатление осталось у вас от встречи с рязанскими студентами?
— У нас получилось очень интересное общение. Тема, с которой я перед ними выступил, — остросюжетная, и мне кажется, она им понравилась. Я смог достигнуть главного — рассказать им о деятельности сект и культов, которую мы отслеживаем в Европе. Информация — одно из самых эффективных методов борьбы с такими сообществами, ведь если человек предупреждён, значит, он вооружён.
— И как в цивилизованной Европе относятся к сектам?
— Многие люди до сих пор считают, что секты и культы опасны только для простых, то есть не самых грамотных людей — и в России, как части Европы, это убеждение тоже присутствует. Однако это не так: как показывает практика, культы опасны и для политиков, и для предпринимателей, то есть для образованных людей. В Европе это начинают понимать.

— Каким образом вы контролируете сектантскую деятельность?
— Для начала разделяем конфессии на традиционные и нетрадиционные. В Германии, например, с традиционными конфессиями сотрудничают представители христианских церквей. А вот с культами и сектами в Германии несколько сложнее, поскольку в большинстве своём эту проблему недооценивают. Повторюсь: в обществе устоялось мнение о том, что секта — это для слабых, ненормальных, психически больных. Однако в Европе секты и культы вовсю входят в политическую сферу, тайно завлекая в свои ряды видных политиков и предпринимателей. Вы же понимаете, чем это грозит!
— То есть, бороться с сектами в Европе толком не получается?
— Получается. Но сейчас сложнее, чем десять или двадцать лет назад. Секты всё активнее входят в политическое поле Европы, и сейчас правительства многих европейских государств вынуждено создавать специальные подразделения по борьбе с ними. Например, в Германии, в каждой федеральной земле существует группа из пяти-десяти человек, которые занимаются только культами и сектами.

— Как создаются такие группы?
— Обычно эти группы состоят из специалистов спецслужб и экспертов в области религии. Иногда создаются спецгруппы, которые занимаются исключительно каким-то одним культом. Например, в Гамбурге есть люди, которые работают по саентологии.
— Спецоперации проводите?
— Что-то типа того. Недавно совместно с карабинерами удалось вскрыть антигосударственную деятельность саентологов в Италии. В Турине прошла специальная операция, в ходе которой были арестованы руководители итальянских саентологов и изъяты документы, доказывающие их вину. Стоит вопрос о запрете в Италии этой организации — думаю, у нас получится хотя бы официально прекратить их деятельность в Италии. Помимо этого, в профилактических целях в Германии регулярно проводятся лекции и семинары перед крупными аудиториями — для того, чтобы рассказать, какое секты несут зло.

— Правильно ли я понял: в Европе сейчас самой опасной считается секта саентологов?
— Да. Для того, чтобы объяснить, почему это произошло, достаточно просто привести несколько фактов. Во-первых, согласно программным документам данной секты, 2% населения Европы необходимо уничтожить, 20% от оставшихся людей следует поместить в лагеря, остальные 80% — это «wog», то есть, как их называют в секте, – чернозадые, должны обеспечивать жизнедеятельность самих сектантов. Себя они, соответственно, к ним не причисляют, они надрасса.
— По какому признаку можно не попасть хотя бы в концлагерь?
— Если хорошо отзываться о саентологии. Но полагаю, я (да и вы уже тоже) однозначно попали в те 2%, которые необходимо уничтожить.
— Я-то почему?!
— Вы журналист. «Журналисты — это крысы», — говорил Рональд Хаббард. С вами у саентологов разговор короткий — уничтожить. Мало того, если вас завлекают в саентологию, в числе первых задают вопрос «Были ли вы когда-нибудь журналистом?». Я думаю, вы понимаете, что происходит, когда вы отвечаете «да» — вы автоматически становитесь врагом, и теряете все шансы стать одним из элиты.

— Постойте. Во многих странах саентология не запрещена и её представляют достойнейшие люди. Например, в США это Джон Траволта и Том Круз.
— Саентологи делают всё возможное, чтобы создать себе исключительно положительный имидж. Информационные сайты, СМИ, простые люди, распространяющие против них негативную информацию, подвергаются постоянным юридическим нападкам с целью удалить соответствующий материал. Если не получается, в их адрес начинают сыпаться угрозы. Саентологи очень ревностно относятся к своему имиджу. Часть этого — использование в рекламе секты известных актёров. В частности, того же Тома Круза.
— Как же им удаётся заполучить их в свои ряды?
— Саентология — это не просто секта. Им нужны не только деньги, но, прежде всего, информация. Это частная разведывательная служба, которая использует добытый компромат в своих интересах. Например, в отношении Джона Траволты и Тома Круза у меня есть достоверная информация, что они не совсем, так скажем, традиционной сексуальной ориентации. В американской киноиндустрии — это табу. Однако благодаря саентологам, оба до сих пор — популярные киноактёры. Секта даёт им защиту и в то же время обладает внушительным компроматом об их личной жизни.

— Компромат на человека добывается незаконными методами?
— Нет, у них есть специальная технология анкетирования, детекторы лжи называемые Е-метрами и многое другое. Так, по крупицам, они собирают информацию на граждан страны, архивируют её, изучают взаимосвязи между разными личностями. В их архивах очень много просто рассказанного доверившимися им людьми, который они используют в своих интересах.
— В России о саентологах сейчас особенно ничего не слышно. По-моему, проводят какие-то митинги против психиатрии в Москве, да и всё, пожалуй…
— На самом деле это не так. Они скрыты в вашей стране, так как формально существует запрет на деятельность саентологов в России. Мощная международная структура представлена десятками организаций: «Саентологической церковью Москвы», «Центрами дианетики» и другими. У них масса направлений деятельности: внедрение саентологического менеджмента на предприятиях, а также медицина, политика... Саентологами подмяты под себя целые промышленные группы. Уверяю вас, насколько я уже успел пообщаться с представителями Рязанской епархии, в вашем городе они тоже есть. Да, они не так заметны, как в Москве, Санкт-Петербурге или Новгороде, но тем не менее они есть.
— То есть Россия интересна для саентологов?
— Думаю, это не зависит от того, какая это страна. В девяностые годы у вас тоже была популярна саентология, и об этом, кстати, много информации в открытых источниках — никто особенно не прятался.

— Помимо саентологии, вы занимаетесь деятельностью других сект?
— Да. Я, в частности, изучаю секту Муна, различные индийские секты и культы, неопятидесятничество. Однако, повторюсь, саентологи — самая опасная секта.
— Есть ли универсальный рецепт борьбы с сектами?
— Для правительства страны могу посоветовать идти двумя путями — запрещать ту деятельность, которую можно подвергнуть запрету и информировать о деятельности подобных организаций население страны настолько, насколько это возможно. Молчать нельзя — сектантская деятельность должна быть предана огласке. Не зря они так боятся каждой утечки информации из своих организаций. Ну и конечно, развитие института семейных ценностей, тоже играет важную роль.

— А что делать обычным людям, к которым стучатся домой или подходят на улице?
— Советую просто не общаться с ними. Дело в том, что всё, что вы им скажите, будет потом зафиксировано. Скажете, что вы атеист и коммунист, и на следующий раз к вам придёт от них человек, который будет говорить, что, мол, раньше он был атеистом и коммунистом, а потом стал свидетелем Иеговы и ему от этого счастье. Скажете, что христианин и не измените свою веру — к вам придёт другой человек, который будет убеждать вас, что между христианством и иеговистами практически нет различий, но Иегова лучше, ибо от него счастье. В итоге лучшая защита — знать, где твоё сердце и твой разум, и верить им, а не чужим людям с улицы.