Ум за разум

Три буквы ДВК хорошо известны жителям нескольких регионов России, в том числе и Рязанской области, где фирма осуществляла свою деятельность по продаже компьютеров и комплектующих. В 2004 году компания предложила своим клиентам новый проект — вексельную программу, которая позже и привела ДВК в зал судебных заседаний. Как заявляло руководство, по этой программе любой желающий мог инвестировать свои средства в развитие фирмы. Вложить деньги предлагалось в обмен на именной вексель на сроки от трёх месяцев до двух лет. Гражданам обещали невиданные доходы от инвестиций в размере до 21,5% (выше банковских).

Но в ноябре позапрошлого года ДВК неожиданно заявила о своей ликвидации. Участники программы, испугавшись, что не смогут вернуть свои деньги, стали писать обращения в органы власти, заявления в суды и выстраиваться в очереди около офиса фирмы. С начала марта прошлого года компания сообщила о начале погашения долгов перед векселедержателями, но спустя три месяца Арбитражный суд Рязанской области объявил её банкротом.

После чего под руководством арбитражного управляющего Николая Сафронова была начата процедура конкурсного производства. Она подразумевает составление реестра (списка) кредиторов, (в данном случае, векселедержателей, которым должна компания) и определение их требований. Затем под контролем управляющего начинается сбор дебиторской задолженности (долгов перед самой компанией) и реализация имущества фирмы. За счёт этих денег и появляется возможность выплатить, по крайней мере, часть долгов. Однако судебное решение о признании ДВК банкротом участники процесса с недавних пор ставят под очень большое сомнение.

Раздвоение дела
На одном из последних заседаний юрист, представляющий в Арбитражном суде интересы девяти векселедержателей, председатель областного отделения Всероссийского объединения «В защиту прав потребителей» Виктор Городинский потребовал приостановить конкурсное производство, введённое в компании, «до выяснения ситуации уголовно-правовыми методами». Он пояснил, что одновременно расследуется уголовное дело о совершении мошенничества в особо крупном размере учредителями и директором ООО «ДВК»: Юрием Алтыновым, Андреем Бабаевым и Борисом Ефимовым.

К слову, правоохранительные органы долгое время тянули с решением по ДВК. Целый год милиция выносила постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, не усматривая в деятельности фирмы никаких преступных проявлений. Но следственная группа при УВД по Рязани под руководством Константина Мирохина, приступившая к расследованию в конце 2009 года, копнула глубже и пришла к совершенно иным выводам. Сотрудники ведомства поясняют, что в настоящее время расследование уголовного дела находится на стадии сбора доказательств. Потерпевшими признаны около 2700 человек, которые купили у ДВК векселя (большинство из них — пожилые люди). Долг компании перед ними составляет около 700 миллионов рублей.

— Ни рубля от продажи векселей фирма не провела через кассу. Деньги, получается, просто испарились, — рассказывают следователи. — Причём ни учредители, ни арбитражный управляющий Николай Сафронов, которому после объявления ДВК банкротом передавалась документация фирмы, так и не предоставили бухгалтерских отчётов, которые могли бы подтвердить обратное. В суде они открыто заявляют, что их потеряли. Мы полагаем, что документы просто-напросто скрывают.

Арбитражный управляющий, между тем, также заявил в суде, что по банковскому счёту ДВК деньги не проходили. Выходит, компанию объявили банкротом незаконно, не разобравшись во всех обстоятельствах дела.
— Банкротство — это процедура, предусмотренная законом в том случае, если предприятие столкнулось с неразрешимой кризисной ситуацией и ему надо рассчитаться с возникшими долгами. Но если мы сталкиваемся с подозрением в мошенничестве, ни о каком банкротстве и речи быть не может. Тем более, что не была проведена проверка бухгалтерии предприятия. Арбитражный суд просто объявил его банкротом, ограничившись констатацией самого факта неплатёжеспособности. Просто поверили учредителям на слово, — говорит Городинский.

Он добавляет, что описанную ситуацию весьма точно иллюстрирует один парадоксальный факт: девять человек, интересы которых он представляет, названы в суде кредиторами, а следователи признали их потерпевшими.
— То есть и у суда, и у следователей есть свои постановления, имеющие равную юридическую силу. Одним и тем же векселедержателям в Арбитражном суде говорят, что они кредиторы, а в следственном управлении, что потерпевшие. Эти процессуальные статусы по закону просто противоречат друг другу, — поясняет юрист.

— Но если деньги векселедержателей не были проведены через кассу, то получается, многомиллионный денежный поток в рамках «инвестиционной программы» ДВК не облагался никакими налогами?
— Видимо, фирма попросту не отчитывалась перед налоговой службой по вексельной программе, хотя весь город знал, что она идёт… Возникает вопрос: «А как же законодательство о легализации доходов и антитерроре?». Но до последнего времени налоговая инспекция почему-то не предъявляла требований к ДВК. Кроме того, доходы физических лиц и доходы от реализации ценных бумаг, к которым причисляется и вексель, облагаются налогом по ставкам в 13% и 30% соответственно. В итоге получается многомиллионная недоимка в бюджет. А это уж, извините, новое уголовное дело.

Также налоговая допустила нарушения, позволив компании начать процедуру незаконного расчёта с векселедержателями. Перед этим в соответствии со статьёй №63 Гражданского кодекса РФ налоговый орган должен определить состав и содержание промежуточного ликвидационного баланса. Причём в балансе должен быть указан перечень требований кредиторов и принятые по ним решения. Однако в случае с ДВК промежуточный баланс был подан ликвидатором без указанного перечня. И налоговая согласовала его в таком виде, что по форме не соответствует закону. Выходит, что налоговый инспектор совершил должностное преступление.

— Эти факты были озвучены в Арбитражном суде?
— Да, были. Дальше я буду готовить заявление о возбуждении уголовного дела на действия следователя, долгое время отказывавшего в возбуждении уголовного дела о мошенничестве, налогового инспектора и районных судов.
— А что за нарушения в судах?
— Рязанские районные суды выносили заведомо неисполнимые решения по искам векселедержателей, видимо, основываясь на факте неправомерной ликвидации фирмы. По закону, после объявления о ликвидации участники программы ДВК были вправе заявить свои требования ликвидатору и обратиться в суд для включения в реестр кредиторов. Между тем, суды принимали положительные решения по искам о взыскании долгов с компании. Такое решение невозможно исполнить! Закон об исполнительном производстве гласит, что если судебный пристав, производящий взыскание, сталкивается с тем, что предприятие ликвидируется, то он прекращает исполнительное производство. То есть, взыскания не было. А люди судились, платили госпошлину. Своими решениями суды должны были восстановить права граждан, но не обеспечили этого. В итоге людям пришлось обращаться в Арбитражный суд и снова ждать.

— Но учредители фирмы не раз в судах заявляли, что готовы выплатить долги за счёт собираемой дебиторской задолженности?
— Вы поймите, что с взысканием дебиторской задолженности тоже не всё гладко. Объявив о ликвидации, компания фактически отказалась от исполнения ряда обязательств перед покупателями техники: от гарантийного обслуживания, выпуска комплектующих и так далее. А если эти условия не соблюдены, то по закону о защите прав потребителей я как покупатель вполне могу вернуть этот компьютер и, последовав примеру векселедержателей, потребовать вернуть деньги. Это законное право! И где тогда дебиторская задолженность?

«Одному Богу известно»
…Недавно, кстати, возник конфликт по поводу сервисного центра ДВК. На его содержание с момента начала ликвидации было потрачено несколько миллионов рублей. Их вполне можно было направить на погашение долга перед векселедержателями, но… Впрочем, весной этого года деятельность центра была прекращена. Хотя основание закрытия так и не было чётко озвучено. «А если деньги направлялись незаконно, то тогда надо привлекать к субсидиарной ответственности и арбитражного управляющего Николая Сафронова…», — говорит Городинский.

— Как только расходы на содержание сервисного центра превысили установленный лимит, я как нормальный, ответственный арбитражный управляющий, который должен исполнять свои обязательства, лично подал соответствующее ходатайство, и суд остановил деятельность сервисного центра, — уверяет Николай Сафронов. — Суд подтвердил, что гарантийное обслуживание не соответствует целям конкурсного производства. Такого рода хозяйственная деятельность предприятия не подразумевается.

Но есть ещё обязательства по ремонту и сервисному обслуживанию перед покупателями компьютеров— их было продано 11 тысяч, а они имеют свойство ломаться. Гарантийные сроки, между тем, заканчиваются в 2011 году. Впрочем, суд решил, что ремонт покупатели компьютеров могут произвести за свой счёт в других сервисных центрах. Если человек решит, что, починив технику, он отдал большие деньги, может также подавать в суд на ДВК.

Получается очередной парадокс. И законно ли тогда действуют коллекторские агентства, «выбивающие» так называемые долги из покупателей компьютеров? Дебиторам-то не разъяснили их права. Юрист Городинский открыто заявляет, что «это самый настоящий обман. В части выполнения фирмой своих гарантийных обязательств покупатели компьютеров — уже не дебиторы, а кредиторы». В данном случае к процессу должна бы подключиться прокуратура и встать на защиту интересов неопределённого круга лиц.

Тем не менее, по словам Николая Сафронова, уже есть 581 судебный иск по взысканию долгов и получены исполнительные листы на сумму в 31 миллион 585 тысяч рублей.
— Дебиторская задолженность уже взыскивается с покупателей компьютеров. За весь период конкурсного производства собрано около 73 миллионов рублей, — говорит он. — В целом, по состоянию на 30 апреля этого года общая сумма дебиторской задолженности составляет 418 миллионов 935 тысяч рублей. 161 миллион рублей из них — это штрафные санкции за просрочку по оплате кредитов. У ДВК 10 тысяч 585 дебиторов, но 7 тысяч 700 из них как раз просрочили оплату на три месяца. Однако за счёт уже собранных средств выплачено 6% долга всем векселедержателям.
— И какие прогнозы по дальнейшим выплатам?
— Процедура конкурсного производства продлена судом на полгода. Дальше всё будет зависеть от взыскания дебиторской задолженности и реализации имущества. У нас огромные активы, но, сколько удастся взыскать — одному Господу Богу известно…

— Общий долг ДВК перед участниками вексельной программы — 700 миллионов рублей, но дебиторская задолженность получается значительно меньше. Выходит, долг векселедержателям вернут не полностью?
— Суд, объявляя ДВК банкротом, признал, что расплатиться с векселедержателями полностью предприятие не сможет. Хоть последние штаны с него сними и преврати в деньги, этих средств не хватит, чтобы выплатить долги. Поэтому по итогам конкурсного производства какая-то часть задолженности останется. Она, как правило, списывается в отсутствие имущества у должника. Но банкротство — это цивилизованный выход из долговой ямы. Оно позволяет поставить в равные условия всех кредиторов и пропорционально выплатить им часть суммы долга.
— Возбуждено уголовное дело, как вы знаете. И в нём речь идёт совсем не о банкротстве, а о мошенничестве со стороны ДВК.
— Да, следователи усматривают в действиях учредителей мошенничество. Были обыски. Но прокомментировать здесь что-то я не могу. Я могу только дать следствию какие-то имеющиеся у меня документы.

— Например, бухгалтерские. Ведь и в ходе следствия, и в Арбитражном суде отмечалось, что деньги через кассу не прошли. Значит, опровергнуть это может только бухгалтерия…
— Ну это такая ситуация у ДВК… Вообще, у разных предприятий нарушения порядка ведения бухгалтерского учёта — сплошь и рядом. У любой банкротной конторы так. Очень редко, что все документы в порядке — везде же работают живые люди, естественно, могут быть нарушения. Вопрос в том, умышленные ли они, эти нарушения, либо люди их по незнанию их совершили. Это дело следствия — доказать…

«Не согласен!»
От вопросов о судьбе бухгалтерии ДВК уходит не только арбитражный управляющий Николай Сафронов, но и учредители. Андрей Бабаев, например, от комментариев просто отказался, добавив, что «за разговоры с прессой у них отвечает Юрий Алтынов».
— Да, я подозреваемый, — бодрым голосом сообщил по телефону господин Алтынов. — Действительно в ноябре прошлого года возбуждено уголовное дело по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса. Это мошенничество в особо крупном размере. Но с предъявленным мне подозрением я не согласен.
— Следствие говорит, что факт мошенничества заключался в том, что полученные от векселедержателей деньги не прошли через бухгалтерию…
— Говорить можно, что угодно. И за комментариями о ходе расследования лучше обращайтесь к следователю.
— А есть документы, которые могут подтвердить вашу невиновность? Бухгалтерские отчёты, например?
— Следствие ведётся более полугода, нами была представлена масса документов за это время.
— А бухгалтерская отчётность?
— Я не главный директор и не бухгалтер, и лично я их предоставлять не должен…