На пару ласковых

Священнослужители в рок-клубах уже давно никого не шокируют. Однако в Рязани это прецедент, ведь до этого подобного поступка не совершал никто. Впрочем, встреча была заранее и хорошо подготовлена — руководство заведения пригласило своих завсегдатаев и всех остальных рязанцев на беседу с пастырем, позаботилось о том, чтобы обстановка была максимально располагающей и комфортной для беседы. Хотя большого наплыва посетителей в этот вечер не было — человек двадцать (по визуальным ощущениям). Зайдя в галерею «42», Лука дал волю положительным эмоциям, назвав рок-клуб «духовным бомбоубежищем» и предложив помочь в его обустройстве:
— Если вы поймёте, что надо отштукатурить стены, то приходите на улицу Свободы, 46. Засучим рукава, подберём подрясник, чтобы не грохнуться с малярной лестницы, и будем штукатурить. Если скажете так оставить, так оставим.

О главном
Изначально беседа задумывалась в форме «вопрос-ответ», но, как показали первые минуты общения, придерживаться установленного курса было сложно, поскольку посетителям было нелегко решиться на первый вопрос (может, в силу необычности происходящего, может, по каким-то иным причинам). Ситуация не изменилась и после того, как Лука обратился ко всем с предложением задавать любые вопросы:
— У вас не клуб матросов. Это у них нет вопросов, а вы задавайте, не стесняйтесь. Всегда есть осторожность первого знакомства, поэтому священник должен предугадывать имеющееся недоумение, — подбодрил он, но после некоторой заминки решил сам всё взять за рога и поведал о религии, духовности и вере в Бога.

О себе
— В мирской жизни меня звали Игорь Ильич Степанов, — начал игумен Лука. — Отслужив в армии, я закончил с красным дипломом ГИТИС, три года преподавал актёрское мастерство и сценическую речь. В 22 года я крестился, когда сделал для себя выбор в пользу моногамии, в 27 лет поступил в монастырь, поняв за эти пять лет ещё одну главную для меня вещь: короткие дни своей земной жизни я хотел провести в служении Богу. Вместо того, чтобы сочетаться законным браком с прекраснейшей из невест, совершить по церковным канонам обряд венчания, я решился на недоброе для неё дело и принял монашеский постриг — разрушив ещё не созданную семью, чтобы принадлежать единому Богу.

Для такого шага у меня было три исходных повода. В театре всегда стоит вопрос, как решить положительного героя. Я чувствовал, что часто не хватает мотивации для положительных решений, внутренние устремления благородных положительных героев были не всегда мне понятны. Меня больше всего поражала душевная красота и глубина души Иисуса Христа. Какая должна была быть у него мотивация, чтобы он добровольно шёл на крест за всё человечество? Вторым существенным поводом стали мои личные нравственные ошибки. Те неблагочестивые поступки, которые впоследствии ранили мою совесть. Это такое состояние, когда понимаешь, что в тебе много зла — червоточина гордыни, похоти, которая живёт в тебе самом. Ещё одним поводом стало прочтение Библии. Ветхий Завет дался мне достаточно легко, а вот Новый оказался тяжёлым в плане внутренней работы. В целом же главным для меня явилось не само крещение. Ведь крестившись, можно стать дезертиром — креститься, но по-христиански не жить. Поэтому огромное влияние оказал священник, который меня крестил в Брюсовской церкви в Москве на улице Нежданова — напротив памятника Юрию Долгорукому. Он оказался великолепным человеком, очень благообразным, с потрясающим чувством юмора, знал языки. Во многом то, что именно он меня крестил, и стало таким неформальным крещением. На меня повлияло обаяние его личности — светлой, мудрой, превосходящей меня во всех отношениях. Тема личности — вообще очень важна в православии, ведь именно личность Иисуса Христа его вела.

Нельзя служить двум богам одновременно — Мельпомене и господу Иисусу Христу. Я выбрал служение Христу, потому что вижу в этом широкие перспективы для духовного развития моей личности. Служение Христу даёт устроение, внутренний стрежень, исцеляет ту человеческую природу, с которой можно войти в царство небесное… Считаю, женщины Господу прекрасно удались. Мужчины тоже ничего сделаны... Нас объединяет прекрасное, и это делает нас царями над всем тварным миром. Мы не долголетнее воронов и черепах, не грациозней кошек, не мудрее дельфинов и даже крыс, у которых такая интуиция, что любой человек может позавидовать. В человеке есть иная свобода. Она настолько реальная, что мы можем даже пренебречь своим творцом, даровавшим эту свободу. Но в современном мире людей окружает демоническое число зла, греха и искушений. Православие — это то, что помогает защититься от всего этого.

О реституции
Не надо попадаться на коммунистический крючок. За счёт чего они сделали революцию? Какую главную страсть они возбуждали в людях? Зависть. Из-за этого в людях и возникает негодование. Вот стоит хороший дом, а церковь требует его отдать. Зачем им столько недвижимости? Пускай идут в пещеры, как подвижники, спасаются, а мы к ним придём, мы спросим у них духовного совета. Пускай они живут духовно, а не показывают из себя таких же жадин, как и мы сами. Почему же церковь всё равно забирает своё имущество? «Храм осквернённый — всё же храм» — писала наша великая поэтесса. Святыня остаётся осквернённой до тех пор, пока не будет возрождена в качестве святого храма. Поэтому церковниками в вопросах возращения храмов движет, прежде всего, чувство оскорбления, униженности и оплёванности наших отечественных святынь. Их возрождение связано с возрождением Отечества.

Когда же вопрос идёт о возращении помещений, земель и прочего имущества, то он, конечно, спорный и связан, прежде всего, с выживанием самой церкви. Предыдущая власть поступила явно незаконно, отняв у церкви её имущество, поэтому власть нынешняя, как её правопреемница, восстанавливает справделдивость. Юридические основания есть: «Что вор украл, то надо вернуть». Однако, подумайте сами, восстановление разрушенных и осквернённых святынь требует больших средств.

О критике
Сейчас много критикуют введение основ православной культуры в школах. Были бы вы довольны, если бы вас до 16 лет не учили русскому языку, в конце концов, зачем насильно прививать русский, может быть, вы хотите учить китайский? Если родители вас любят и хотят передать вам то сокровище, что имеют сами, то, конечно, пока вы не до конца испортились Интернетом, всякими сайтами и соблазнами века, они попробуют передать вам противоядие. Получить подобную защиту — в интересах ребёнка. Светское образование не предполагает, что оно обязательно должно быть христианским. Оно должно иметь определённую систему ценностей. Мы должны говорить о морали, о святости, о покаянии, о вечной жизни. Поэтому как родители, которые заботятся и о телесном, и о душевном благосостоянии своего ребёнка, мы должны прививать детям нравственные ценности.

При этом со стороны церкви тут никакого давления нет. Если родители повесили ребёнку в детстве крестик, то когда он вырастет, у него есть полное право его снять и тем самым сделать уже свой, сознательный выбор. Православие — не секта, оно не лишает человека Богом данной свободы выбора. Каждый человек имеет эту святую свободу. Православная вера не предполагает безумного поклонения. Конечно, в церковь приходят и больные. Но все нормальные, кающиеся люди полны осторожности, почтительности к человеку. Уверен, что каждый образованный человек должен познакомиться с христианской верой — сокровищем, которому более двух тысяч лет. Церковь всё это время живёт и спасает людей от пороков, блуда, ненависти и самоубийств.

О себе
В добрых делах мы всегда первые, а в плохих вы нас не увидите. Церковь не отделена от народа, она всегда с ним во всех его благих делах. Кто, как не священник придёт исповедовать и причащать больных в больнице, воодушевит солдата в армии на бескорыстное служение Отечеству, будет крестить заключённых? Что уж нас, батюшек, осуждать за то, что я на «Тойоте» езжу. Монахи живут на подаяния: что подарили — на том и ездим. Если бы я из бабушек вытрясал их пенсии, долго всё это копил, а потом покупал на это машину, это было бы странно. Прихожане разные — один две свечки купил по пять рублей, а у другого есть лишняя «Тойота» и он, видя батюшикину «Ладу», говорит: «Батюшка, что же ты мучаешься! Вот бери и езди, как белый человек!». У кого много, и он великодушен — тот и даёт много, у кого мало — с того и не спрашивается. В этом вопросе каждый мерит по-своему. Вот вам анекдот. Аукцион Сотбис. Выставленная на продажу бутылка с раритетным дорогим вином. Объявляют стартовую цену — 15 000 долларов. Два русских переглядываются: «Ё-моё! Это сколько же в ней градусов!».