Метаморфозы Алексея Колчева, поэта с обочины

Вот не понимаю, почему некоторые поэты стесняются говорить о своей малой родине, открещиваются от неё, говоря в интервью:

– Ну а как же полочка «рязанских авторов», которая в местных магазинах всё-таки есть и регулярно пополняется?

– Я не рязанский автор, и это не тот ряд, в котором мне хотелось бы стоять. Ведь на самом деле нет никакой «рязанской литературы» или «рязанской поэзии». Есть русская поэзия как таковая – и она, конечно же, может быть столичной или нестоличной, но не «рязанской». Есть общий литературный процесс, а Рязань – скажем так, на обочине этого процесса.
(отрывок из интервью взят отсюда - http://www.bp01.ru/public.php?public=3413 )
И возникает вопрос - а как же Сергей Есенин, который сделал Рязань знаменитой, он тоже стеснялся своей малой родины? Понимаю, что это риторический вопрос, но давайте читать стихи поэта с обочины столичной поэзии...

мне девушка как-то сказала
мне девушка как-то сказала
сказала мне девушка как-то
деву́шка как-то́ сказала́ мне
дезала скавушка как мне-то
де как мне тоска зала в ушко

да уж лучше бы ничего не говорила

метаморфозы

***

время застыло как мыло
серая пена и в ней волоски
время застыло и мне постыло
распадясь на куски

на уголки на крючки на пятна
четыре шурупа и два гвоздя
надо куски собирать обратно
бритвой себя очертя

ars amandi

пустая стоит квартира

человек превратился в насекомое
муху таракана жука
вот и наступило искомое
преображение себя и мира
расправил крылышки и пока

превращение

было противно и грустно
всему с головы до ног
и как-то неловко хрустнул
четырнадцатый позвонок

не было стонов и визга
так только больно слегка
и как-то книзу повисла
левая вдруг рука

и деньги в правом кармане
рассыпались вдруг в труху
мелкой добавив дряни
в горькую чепуху

и мой сосед напротив
точно как осенью клён
осыпался листьями плоти
распался на электрон

и на протон на атом
оставив большие часы
тюбик губной помады
бороду и усы