отсебятина о последних мероприятиях проекта «живое»

Вечерняя лекция александра мещерякова в библиотеке имени горького, единственного в своём роде историка-япониста, вызвала значительный отклик у определённого рода публики – студентов иняза. В кой-то век на наше мероприятие прибыло телевидение. Александр, сам смахивающий на японца даже по какому-то весьма уловимому ментальному духу, рассказал немного о японии традиционной и немноголетней давности, почитал свои переводы кавабаты, но теории переводов (чего, наверное, ждали студенты) коснулся как-то поверхностно. Кому-то, и мне в том числе, рассказ его показался затянут и нудноват, хотя порой и было над чем посмеяться или просто улыбнуться (конечно же, вопрос из зала про алкоголь). И всё же это было хорошее мероприятие со знаком плюс.

Вечер евгении сусловой в the pishem больше напоминал какой-нибудь из вечеров лёши (ссылка) в клубе галерея 42. Под сводами бывшего кабака женин «свод масштаба» явно не умещался, от него веяло бездушным механическим авангардом для умов крепких академических. Наверное, женю не поняли. Но озадачились (что видно по фото)), что тоже немаловажно. Иногда я перечитываю её моднокрафтовый сборник и пытаюсь уловить совершенно немодный смысл, хотя не уверена, что таковой автором закладывался. В любом случае, на чувственном уровне я его не воспринимаю, а головой пока не доросла.



Дуэт Ирины Шостаковской и Ольги Мельник в плане организации провалился (7 человек, включая поэтов). Это было похоже на семейный ужин, приват-вечеринку, как выразилась Ольга, перед которой мне очень стыдно. Зато моя мама пришла и не сказала после, что это был дурдом или ужас, учитывая восприятие моей мамы и специфическую, немного акынную и много ретроспективную (мотив распад ссср я ощутила) поэзию шостаковской. Она читала громкие, очень дерзкие вещи, которые, увы, оценить было некому…и в чём было дело? В том, что на всё про всё отводилась неделя? Что не расклеили афиши, понадеявшись на контакт? Что об этом мероприятии промолчал old fashion (совсем не так бы поступил ДК, реверанс)? Или был неудачный воскресный день? или поэзия никого не привлекла? Или просто публика поняла, что это опять нечто не для публики?