24 августа в Рязанском дворце молодёжи прошёл вечер памяти Евгения Примакова. Известный политик ушёл из жизни 26 июня этого года после продолжительной болезни. В числе собравшихся были и те, кто знал его лично. Президент торгово-промышленной палаты Рязанской области Татьяна Гусева вспомнила время, когда Евгения Максимовича представляли в качестве кандидата в президенты торгово-промышленной палаты России.
— Он пришёл, рассказал нам свою биографию, обратил внимание на свой возраст, но признался, что готов и хочет работать в этой системе. Я одна была женщина, не выдержала и сказала: «Евгений Максимович, вы нас устраиваете по всем параметрам! А возраст — это ваше украшение», — отметила Гусева.

Выразил уверенность, что в стране найдутся сотни, а то и тысячи людей, которые скажут, что Евгений примаков был их учителем, первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Государственной Думе Николай Булаев.
— Мне повезло, я работал с Евгением Максимовичем в Госдуме, в Совете по науке и образованию в администрации президента РФ. То время, когда Примаков руководил нашей фракцией, это уроки жизни, мастер-классы, которые сложно забыть. Он умел увидеть в человеке тот уровень, на который он способен, и вовремя подсказать или предложить его кандидатуру на должность или в организацию. Я помню дискуссии в нашей фракции, и сейчас понимаю, что Евгений Максимович многие ответы на вопросы, которые мы обсуждали, знал заранее. Но несмотря на это дискуссии были открытые и очень горячие. Он умел выстроить их таким образом, чтобы каждый человек в полном объёме мог раскрыть своё отношение к той или иной проблеме, — вспомнил Булаев.

Воспоминаниями поделился и внук Евгения Примакова, журналист Евгения Сандро.
— Ему нравилось ездить, везде бывать, он не был бумажным червём, который сидит за столом и перебирает бумажки. Но сколько бы он ни работал, ни писал, ни пропадал по командировках, мы всегда знали, что у него есть время на семью, на друзей. Это верность дружбе, преданность своим — мы называли это «примаковский код». Другой код — это верность делу и стране. Он никогда не называл работу работой, это всегда была служба, потому что это было служение. Помню, в том момент, когда я метался между одной работой и другой, он меня страшно ругал за неусидчивость. И только сейчас я понял, что он имел в виду совсем другое: любая работа — это миссия, которую не ты выбираешь, а она тебя находит.