Анатолий Лиферов: «Мы всегда думаем о развитии»

Р.В.: Вы стали ректором пединститута в 1986 году. И при Вас он стал педагогическим университетом, а затем — государственным университетом, следуя за переменами, происходившими в высшей школе. Когда Вы принимали решения в те годы, что для Вас было главным: спасти институт или создать университет?
А.Л.: Нет, поначалу вопрос так не стоял. Ведь начинать пришлось с пединститута второй категории. Состояние, в каком он был, вы прекрасно помните. Но шла работа, шло формирование команды. И подводя сегодня определенный итог, я горжусь тем, что удалось создать команду, с которой мы, собственно, и прошли этот путь — от пединститута второй категории до государственного университета. Это были люди, преданные университету, тем целям, которые мы ставили. В 90-е годы, когда не было зарплат, стипендий, не было денег вообще, мы никогда не ставили вопрос о выживании. Думали о развитии.

Р.В.: Как Вы пришли к пониманию того, что городу нужен такой университет?
А.Л.: Это случилось после того, как мы стали педагогическим университетом. Тогда нам сказали, развивайте у себя все, к чему есть предпосылки, и то, что вам даст доходы. И каким-то естественным образом получилось так, что мы дальше других ушли в наборе специальностей. При этом стремились подготовку по каждой специальности обеспечить всеми возможными в условиях Рязани кадрами. Вот тогда родилась эта идея — почему бы и нет. У нас к тому времени появилось уже более 40 специальностей.

Р.В.: Каким, на Ваш взгляд, должен быть современный классический университет?
А.Л.: Университет нельзя создать приказом министерства, слиянием каких-то вузов. Это не механический процесс. Это процесс взращивания, который идет даже не десятилетиями. Именно в этот отрезок времени появляется атмосфера вуза, появляется научная школа, традиции. Мы стали классическим университетом, скажем так, формально. Я считаю, что для того, чтобы признать себя классическим университетом со всеми необходимыми атрибутами университетской жизни, которые тянутся еще со Средневековья, надо еще работать и работать. Я не верю в то, что создаваемые сейчас федеральные университеты, эта гигантомания, приведет к тому, что мы сильно повысим качество образования. Точно также, я не верю, что оно — плохое.

Р.В.: Анатолий Петрович, Ваша докторская диссертация посвящена интеграционным процессам в мировом образовании. Когда вы ее писали, вы предполагали, что процесс глобализации образования зайдет так далеко и в России примет такой характер? Как вы относитесь к тому, что российская высшая школа вошла в Болонский процесс и утрачивает свои индивидуальные черты?
А.Л.: Нет изменений только со знаком плюс или только со знаком минус. К сожалению, в этом процессе мы несколько опережаем ход событий, свои возможности не соразмеряем с тем, что уже есть на Западе. В последнее время сотни тысяч наших студентов пошли учиться, а потом и остались жить за рубежом. Если посчитать, сколько зарубежных специалистов работает у нас, то получается тревожная картина — игра в одни ворота. Стареющая и задыхающаяся от недостатка молодых специалистов Европа рассматривает Болонский процесс, как насос, который постоянно работает. Мы рвемся в эти двери для того, чтобы шел научный обмен, обмен студентами. Но ведь никто и сейчас никому не запрещает уезжать. Такого рода обмен специалистами должен носить регламентированный, более обязательный характер. Я за то, чтобы включить Болонский процесс, как элемент экспериментальный, в тех вузах, которые к этому готовы, где мы можем иметь равные партнерские отношения с зарубежными университетами. У происходящего, на мой взгляд, несколько причин. Никто не слушает профессиональное общественное мнение. Уже давно не проводились съезды учителей, когда можно заглянуть в глаза учителю и выслушать, что он думает, нет открытых дискуссий по поводу реформ — они реализуются как данность.

Р.В.: Сегодня государству нужны учителя, педагоги новой формации. Для университета их подготовка остается приоритетом?
А.Л.: Педагоги, к сожалению, убывающая часть в общем потоке наших студентов. Это неправильно, но такова социальная ситуация. К примеру, приходят в сельскую школу два молодых учителя, уже женатые. Скажем, два историка. В Рязани им делать нечего, их никто здесь вообще не ждет. Они просят немного: чтобы была школа с нагрузкой, детский сад и жилье. Но когда нам дают заявки от министерства образования, таких условий почти нет. Я глубоко уверен в том, что до тех пор, пока на село не будет распространен некий городской стандарт жизни, там кадров не будет.

Р.В.: Анатолий Петрович, в университете, опять-таки при Вас, воссоздан первый в области студенческий храм и первый же студенческий театр «Переход». Вы не видите в этом противоречия?
А.Л.: В моем представлении это совершенно естественно. Когда из учебно-воспитательного процесса в начале 90-х годов убрали воспитательный элемент, нам сказали: ваше дело готовить специалистов, а воспитанием пусть они сами занимаются. И тут на этой опустевшей ниве появились сорняки, которые сейчас расцветают. У нас были прекрасные отношения с митрополитом Симоном. Когда-то он мне сказал, как он умел, вежливо, тихо: «Ведь здесь был храм, может, стоит в университете восстановить домовую церковь». Я ему сначала ответил, что это практически невозможно по техническим причинам. И предложил: давайте мы построим новый храм. И мы в течение полутора лет без копейки бюджетных денег его построили. Я тогда собрал банкиров, директоров заводов и объяснил им, что если в этот храм придут 20-30 человек, и они потом не будут тянуться к тому, что делает нашу жизнь уродливой, уже ради этого стоит строить храм. Следом мы открыли отделение теологии и стали готовить специалистов по православной культуре. Церковь не учит плохому.

К мысли о театре пришли позже. Пришел ко мне режиссер Геннадий Кириллов — человек очень активный. Пришел потому, что его нигде не брали на работу, хотя — не самоучка, человек профессиональный. Захотелось найти для него дело. Я ему объяснил, что учителям очень важна постановка речи, движения. «Возьметесь за это дело? Мы вас сделаем старшим преподавателем». Он взялся. Сначала репетировали в аудиториях. Потом он пришел ко мне с предложением о театре: «Может, есть какое помещение?». И тут я вспомнил про переход между общежитиями, где тогда располагалась аптека. Взялись за дело вместе с Константином Дагаргулия. Освободили помещение. Я не специалист в оснащении театров, но специалисты говорят: даже у профессионалов нет таких условий. И самое главное — наш театр привлекает студентов, возвращает их к настоящей классике.

Р.В.: Анатолий Петрович, Ваши выступления разных периодов в разных аудиториях свидетельствуют о разнообразии Ваших интересов. Тут и проблемы воспитательного компонента образования, и воспоминания о митрополите Симоне, и статья о роли русского языка и необходимости его сохранения. Как Вы считаете, преподаватель университета должен быть универсальным или узким специалистом?
А.Л.: Сейчас значимость и эффективность учебного процесса будут определять смежные, взаимосвязанные дисциплины. Пространства для узких специалистов будет все меньше и меньше. Хотя это не отрицает того, что специалистом преподаватель вуза все-таки должен быть. Места для узкого специалиста все меньше потому, что сам учебный процесс отрывается все больше и больше от личности преподавателя. Начинает играть большую роль самостоятельная работа. Мы сейчас сокращаем аудиторные часы и по американскому образу и подобию считаем, что через библиотеки, консультантов-тьютеров студент самостоятельно должен осваивать материал. Сейчас к этому есть целый ряд предпосылок. Знания устаревают настолько быстро, что мы за этим процессом не успеваем. То, что преподаватель заложил в лекцию на первом курсе, к третьему курсу может быть уже неактуальным. Сейчас, если ты 3-4 года не работаешь по специальности, ты уже не специалист. Настолько стремительно идет нарастание знаний. Не случайно ХХI век объявили веком знаний. А если человек не может самостоятельно их добывать, он отстает от требований времени.

Р.В.: В связи с этим преподавателя приходится заново обучать.
А.Л.: Трудно все это происходит. Надо и омолаживать преподавательский корпус, и приводить людей, которые бы понимали новые идеи, развивали интерес к активной самостоятельной работе. Правда, тут возникает иная опасность, что в погоне за самостоятельностью студентов сами преподаватели утратят свою значимость. Я вспоминаю своих преподавателей. Среди них было столько ярких личностей. А сейчас у меня ощущение, что мы все какие-то одинаковые. Студенты так не думают, но мне кажется, что раньше преподаватели были ярче.

Р.В.: Вы верите в то, что система непрерывного образования у нас приживется, и люди, которые связали себя с высшим образованием, будут поставлены перед необходимостью и получат возможность учиться всю жизнь?
А.Л.: Сейчас появляются уже совершенно новые формы, которые пытаются устранить неповоротливость традиционной системы. Я имею в виду корпоративное образование. Крупные корпорации первыми поняли, что ждать нельзя. Иначе движения вперед не будет. У мощных предприятий появились корпоративные школы, университеты. Нашу неуклюжесть они пытаются исправить и растут как грибы после дождя.

Р.В.: А наш университет сможет вписаться в систему непрерывного образования?
А.Л.: Обязательно должен вписаться. Для людей, закончивших его, он должен оставаться родником, в котором можно получить подпитку, свежие знания. К этому и мы сами должны быть готовы. А мы пока не во всем готовы. Но университет развивается, меняется вместе со всей системой образования, вместе с жизнью. В этом — залог успеха.



Штрихи к портрету
Родился 4 августа 1940 года в селе Врачево Горки Луховицкого района Московской области. В 1959 году поступил на естественно-географический факультет Смоленского педагогического института, который окончил в 1964 году. По распределению был направлен на работу учителем географии и биологии в Болдинскую восьмилетнюю школу Дорогобужского района Смоленской области. В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1975 году получил звание доцента. С октября 1986 года по март 2007 года — ректор Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. В настоящее время академик Российской академии образования, профессор Анатолий Петрович Лиферов — президент РГУ имени С.А. Есенина.

Автор около 200 научных работ, в том числе 14 монографий. Под его научным руководством, при его помощи в опытно-экспериментальной работе и научном консультировании защищено 26 кандидатских и семь докторских диссертаций.

Научно-педагогическую деятельность успешно совмещает с активной общественной работой. Является членом Общественного совета Центрального федерального округа.

Награжден орденами Почета, «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Святого Равноапостольного князя Владимира III степени Русской Православной Церкви, Золотым Почетным знаком «Общественное признание», Серебряным Почетным знаком «Признание Центральной России», многочисленными ведомственными наградами, лауреат Премии Президента Российской Федерации в области образования. Имеет благодарность Президента страны.

Удостоен звания «Почетный гражданин города Рязани», «Заслуженный работник высшей школы», международной награды «SOCRATES INTERNATIONAL AWARD» (Международная премия Сократа) — за личный вклад в интеллектуальное развитие современного общества, является лауреатом Международной премии «Кубок МВА».