Михаил Малахов остановил айсберги

Его полярные экспедиции открыли новую страницу в изучении возможностей человека в экстремальных ситуациях, а такие проекты, как уборка мусора в Антарктиде или первый российский фестиваль воздушных шаров в Рязани, стали примером для многих людей, неравнодушных к судьбам мира.

Сегодняшний гость «Нерабочего настроения» — Герой России, известный путешественник, почётный полярник, кандидат медицинских наук, заслуженный мастер спорта, почётный гражданин Рязани Михаил Георгиевич Малахов.

«Я не коллекционер сувениров»
— Как сложилось, что обычный парень из села Кузьминское Рыбновского района выбрал такую сложную стезю, как полярные исследования, ведь Руал Амундсен и Роберт Пири едва ли в детстве мечтали о покорении полюса?
— Не буду говорить за классиков полярных экспедиций, но осознанной мысли стать путешественником в детские годы не было. Зато, когда видишь высокий берег Оки, кромку леса, бескрайнюю равнину, чётко ощущается потребность заглянуть за горизонт. Когда я ещё не был школьником, на велосипеде совершал длительные прогулки через несколько деревень. К примеру, когда мама лежала в Пощупово в больнице, что в нескольких километрах от моего родного Кузьминского, я, шестилетний, вечером через поля и овраги добрался на велосипеде до этого медучреждения и присоединился к моим родственникам, которые навещали маму. Удивлению близких не было предела. Повторюсь, желание выйти за границы привычной среды обитания было сильным и естественным.

— Если говорить о профессиональном пути, то Вы пошли по стопам матери…
— Действительно, мама была фельдшером, и для себя я избрал мирную профессию доктора, хотя рассказы отца-фронтовика о войне и пример брата, который окончил военное училище связи и сейчас преподаёт в этом вузе, наталкивали на совмещение профессий, то есть на выбор поприща военврача, подразумевающего кочевую жизнь. Спустя годы мне пришлось совмещать две профессии — преподавать в вузе, лечить людей и путешествовать, но я не мог долго сидеть на двух стульях. Необходимо было избрать какую-то одну стезю, которая приносила бы подлинное удовлетворение не только мне самому, но и многим людям.

Толчком к такому выбору стал фестиваль воздушных шаров «Небо России», который мы организовали в Рязани в 1990 году. Когда я увидел тысячи людей, которые, как заворожённые, смотрели на полёты шаров и были счастливы, забыв на три дня о проблемах, я иначе взглянул на свою жизнь. Но это не значит, что я вдруг неожиданно захотел посвятить себя социально значимым проектам и масштабным экспедициям. Я не коллекционер пейзажей и сувениров из мест, где побывал. Каждое путешествие должно иметь благую цель.

Сталинград в Антарктиде
— Например, убрать мусор в Антарктиде…
— Именно так. Несколько месяцев назад премьер Путин, будучи в одном из северных регионов, призвал почистить Арктику, то есть благоустроить этот район. А мы 11 лет назад без всяких указаний и практически без государственной поддержки очищали от различного мусора, в том числе и сотен тысяч тонн металла, российскую станцию «Беллинсгаузен». Это было то время, когда государство не имело денег на зарплату полярникам, а мы за счёт спонсоров нашли около 4 миллионов долларов на этот проект.
Зрелище, которое предстало перед нами на станции, наверняка было сродни виду Сталинграда сразу после окончания знаменитой битвы. В итоге за четыре года мы смогли вывезти около тысячи тонн металлического мусора. Очень серьёзную помощь в организации проекта нам оказал англичанин Роберт Свон, подвижник в лучшем смысле этого слова, мой добрый походный товарищ. Замечу, что Роберт — один из ярчайших в мире популяризаторов идеи гармоничного взаимодействия с природой. Он не только говорит, но и делает. Как продолжение с друзьями мы проводили уборки Ласковских озёр, почин был подхвачен школьниками и даже чиновниками. На региональном уровне организовано унитарное предприятие «Рязаньлессервис», ответственное за чистоту в этом уникальном уголке Мещёры. Отрадно, что семена добрых дел дают всходы.

— Расскажите о своей первой полярной экспедиции.
— Это было в 1988 году. Экспедиция называлась «Полярный мост», мы за три месяца на лыжах соединили Сибирь и Север Канады. Именно тогда я впервые побывал на полюсе, вернее, прошел через него. Уникальный проект — девять советских парней и четверо канадцев играли в одной команде. Для периода перестройки это было очень свежо. Кстати, Макдональдс был нашим спонсором и получил возможность открыть свой первый ресторан в Москве на Пушкинской площади.

Без карабина не разберёшься…
— Был ли страх? Ведь условия подобных экспедиций тепличными не назовёшь.
— А куда от него денешься — это естественная реакция на опасности, а их в Арктике — множество. Но уровень подготовки был достаточно высок, вплоть до того, что самолёт несколько раз сбрасывал нам провизию. Мне уже тогда это казалось не совсем естественным. Сто лет назад люди так не путешествовали. Эта экспедиция прогремела за границей, и в следующем году был организован новый проект — «Ледовая прогулка» под флагом ООН. Участвовало восемь человек из разных стран, представители различных рас и профессий. Мне был интересен не столько полюс, сколько люди неведомого тогда для нас капиталистического общества (кстати, оказались классные ребята). Итоги «Ледовой прогулки» также получили мировой резонанс. Меня пригласил туда тот же Роберт Свон.
Представьте себе: в 1989 году лететь на пресс-конференцию в Нью-Йорк и сидеть рядом с генсеком ООН Пересом де Куэльяром или пить кофе с премьер-министром Англии Маргарет Тэтчер! Кстати, в этой экспедиции мне выпала миссия руководить на льдах интернациональной командой.

— Коллеги по экспедиции слушались Вас?
— Сначала было слишком много дискуссий по простым вопросам — ведь ребята никогда не видели арктических льдов. Но когда я пару раз взял карабин и объяснил, как надо делать, волнения улеглись. Один раз в самом начале экспедиции ребята попросили разбить лагерь раньше времени; я возразил, иначе мы просто могли не дойти, отставая от графика. Меня настоятельно просили сделать привал, обвиняя в жестокости, в тот день я согласился, но потом никаких поблажек не было. И все поняли: Арктика жестокая, и нужно всё время работать через не могу. На льдах я чувствовал удивительную раскрепощённость. Именно тогда я понял, что значит свободная личность, когда над тобой ничего не довлеет, доминирует целесообразность и груз персональной ответственности.

Второй день рождения
— Были ли в Ваших экспедициях эпизоды, когда Вы находились на волосок от гибели?
— Конечно. Полярная экспедиция — это всегда риск. Бывало, и проваливались под лёд, и трещина проходила через палатку. В 1982-83 годах я был врачом 28-й советской антарктической экспедиции. Уже возвращаясь домой, мы плыли на научно-исследовательском судне, которое оказалось затёртым во льдах. Вдруг я вижу, что прямо на нас движется огромный айсберг. В такие минуты чувствуешь себя пассажиром «Титаника». Я смотрю в упор на этот айсберг и мысленно желаю, чтобы он остановился. Вскоре ледяная гора прекращает своё движение, а чуть позже судно уплывает от айсберга.

Ещё один схожий случай. 14 мая 1992 года мы с Ричардом Вебером пересекаем Северный Ледовитый океан и видим огромный разлом, который представляет собой реку шириной около 300 метров, а между «берегами» движутся куски льда. Кое-как мы перебрались на льдину примерно 10 на 12 метров, но неожиданно замечаем, что большой айсберг движется на нашу льдину. В случае столкновения мы как минимум потеряли бы все сани, снаряжение и провизию, и шансы выжить до прихода помощи были бы минимальными. Айсберг вплотную приблизился к льдине, она чуть-чуть приподнялась. Тогда я трижды прокричал по-английски «It must stop!» («Это должно остановиться!»), и неожиданно айсберг встал! Мы с Ричардом поняли, что это единственный шанс выбраться без потерь, и успели перейти в безопасное место.

Оглянувшись, я увидел, что наша льдина, та, где мы были каких-то пять секунд назад, перестала существовать. Сейчас я праздную этот день как второй день рождения и считаю происшествие в Антарктиде с научно-исследовательским судном своеобразным прологом к тому майскому дню 1992 года.
— И всё же в экстренных случаях Вы могли вызвать помощь?
— Могли, но когда она придёт и найдут ли нас в бескрайней ледяной пустыне — вот вопрос. У нас был специальный прибор, разработанный в Германии, с помощью которого мы могли посылать на спутник сообщения объёмом не более 64 символов, то есть своеобразный спутниковый пейджер. Мы намеренно согласились на такое безголосовое средство связи, так как хотели полностью сосредоточиться на экспедиции, на выполнении своей миссии. Более того, мы не брали книг, плееров и слышали только звуки ветра, движения льдов и голос своего товарища. Мы полностью соединились с природой. В такой ситуации очень остро воспринимаешь действительность — видишь, как орёл, имеешь обоняние белого медведя. За все экспедиции я ни разу не просил помощи. Кстати, уже 15 лет наше путешествие с Ричардом Вебером от земли до полюса и назад никто не может повторить, даже попыток не было. Наверное, мы опередили время. Это как в спорте. Никто более 20 лет не мог побить рекорд Боба Бимона в прыжках в длину. Даже сейчас 8 метров 90 сантиметров — это суперпрыжок. Так же и с нашими экспедициями.

Сохранить социальное лицо
— Скажите, если Малахов дома, то какой образ жизни Вам ближе — городской или сельский?
— У нас дом в центре города с участком в десять соток, на котором растут рябина, берёза, орешник, ель, есть маленький пруд, где водятся караси, рядом бегают собака и четыре кошки. Так что в данном случае городские реалии сочетаются с сельским бытом.

— В кругу семьи Вы авторитарный человек? Можете, как в экспедициях, фигурально выражаясь, взять карабин?
— Конечно, нет. У нас всё достаточно демократично, хотя есть определённое разделение труда. Мне нравится мыть посуду, хотя для этого есть специальная техника, люблю подметать, а не пылесосить. С удовольствием пропалываю газон или поливаю. Мы с супругой и детьми всегда стараемся поддерживать друг друга. Особенно приятно, что в экспедиции со мной стали ходить дети — Михаил и Алексей.

— Ваша супруга — тоже врач?
— Да, она известный в городе окулист. Сейчас открыла несколько офтальмологических кабинетов по коррекции зрения. Так любимая работа сочетается с бизнесом.

— А Ваша экспедиционная деятельность помогает поддерживать благосостояние?
— На Западе многие полярники читают лекции, получая при этом приличные гонорары. У нас в России такое невозможно. Экспедиции — механизм затратный. В своё время я организовал несколько небольших бизнес-структур, которые и помогают обеспечить определённый уровень жизни.

— Кого Вы считаете своими учителями на профессиональном поприще?
— Мне повезло. Я учился у блестящих людей: в аспирантуре был на кафедре у одного из лучших профессоров — Бидзины Илларионовича Хубутии, вторым научным руководителем в диссертации был Александр Александрович Вишневский из знаменитой врачебной династии. Среди путешественников — многому научился у знаменитого полярника Дмитрия Шпаро, был хорошо знаком с Юрием Александровичем Сенкевичем. Ну а в политике всегда ориентировался на Егора Гайдара, с которым посчастливилось какое-то время работать. То, что президент Медведев недавно издал указ об увековечивании памяти Егора Тимуровича, говорит о том, что осознание роли этого человека в положительных изменениях в России начинает пробивать себе дорогу. Я этому очень рад и сожалею, что при жизни он сталкивался больше с непониманием. Без преувеличения великий человек.

— Сейчас, насколько я знаю, Вы являетесь одним из инициаторов создания музея рязанских путешественников. Как обстоят дела с реализацией этого проекта?
— Выделены деньги на разработку научной концепции музея, на поддержку нашего фильма об Аляске. Надо понимать, что открытие Аляски русскими стоит в одном ряду с путешествием Колумба. Вклад наших соотечественников в освоение этого края неоценим и, увы, по достоинству не оценён. Кстати, нынешним летом мы планируем отправиться в ещё одно путешествие по Аляске, причём маршрут будет коренным образом отличаться от предыдущего. Вновь будем собирать экспонаты для будущего музея.

— Каков Ваш жизненный девиз?
— Одного универсального девиза на все случаи жизни нет, всё зависит от ситуации. Могу назвать несколько близких мне постулатов: «Никогда не сдавайся», «Опасно не ошибаться, а упорствовать в своих заблуждениях», «Человек всегда должен сохранять своё лицо».

Беседовал Денис Абраков