Молчание — не бессловесность

«Тот, в чье сердце закралось молчание, совсем не похож на того, чье сердце полно тишины», — писал когда-то сербский прозаик-постмодернист Милорад Павич. И впрямь, жест или взгляд порой может сказать больше, чем слова, а молчание не означает, что человеку нечего сказать. Бывает и так, что молчание становится образом жизни — но при этом «молчаливые» переживают такие сильные эмоции, которые недоступны другим.

Об этом, а также о вечных юношеских конфликтах рассказывает фильм «Племя», в котором все роли исполняли неслышащие актеры. Картина получила специальные награды на Каннском фестивале. Прокатчики обещают выпустить ее на экраны этой осенью. Кинолента наверняка заинтересует многих, поскольку это фильм без единого произнесенного слова, музыки и даже без субтитров.

«Племя» — это история глухих подростков, живущих, любящих и враждующих на территории закрытого интерната. И, конечно, живая эмоция выходит в «Племени» на первый план, приковывая к себе все внимание. О трудностях актерской работы, дружбе очень разных людей и творчестве мы беседуем с Александром Сидельниковым, нашим земляком, сыгравшим в фильме «Племя». Саша – жизнерадостный творческий человек и, помимо работы в кино, успевает еще очень и очень многое.

Р.В.: Александр, ты сыграл одну из ключевых ролей в фильме, который высоко оценили на Каннском фестивале. Что-то изменилось после этого в твоей жизни?
А.С.: Ну, чтобы я в один день проснулся звездой — такого пока не произошло. Сейчас идет фестивальный период «Племени», далее будет прокат по всему миру… Фильм раскручивается, полет еще не закончен. Сейчас на моих страницах в социальных сетях «ВКонтакте» и Facebook значительно возросло количество «друзей». Меня часто спрашивают о фильме... А в целом в моей жизни все по-прежнему: продолжаю учиться на инженера в университете во Владимире, живу в общежитии… Честно говоря, меня устраивает вот такая размеренная жизнь. Боюсь «звездной болезни».

Р.В.: Как ты попал на пробы «Племени» и в кино вообще?
А.С.: Это длинная история! С детства я мечтал стать голливудским актером. Друзья посмеивались: мол, не много ли хочешь? Однажды в Интернете нашел информацию о кастинге: набирали глухих актеров на роли в фильме «Племя». Я решил понаблюдать. И вот объявили результаты первого тура, вывесили фотографии участников — и на двух фото узнаю своих друзей! Долго думал, съездить мне тоже на кастинг или нет… Хотя не было ощущения, что это мой шанс — мол, рви в Киев, лови мечту! Друзья долго уговаривали, и в итоге я поехал. Сначала мне дали крохотную роль наперсточника Кузи. А я ведь мечтал получить большую роль... Смирился, конечно, но эту роль позднее убрали из сценария. Вот и все, подумал я, до свиданья, кино! Но бывают на свете чудеса. Перед самым началом съемок вдруг освободилась роль Шныря. Меня срочно вызвали, сделали пробы и… утвердили! Я был в шоке, ведь на пробах у меня не сразу получалось изображать персонажа — законченного циника. Начались репетиции, и все пришло в норму — даже интересно стало играть отрицательного героя.

Р.В.: Насколько сюжет «Племени» соответствует действительности?
А.С.: «Племя» — это, в первую очередь, эксперимент. Режиссер Мирослав Слабошпицкий хотел показать новый киноязык, а сюжет просто «подогнали» под эксперимент. Хотя, конечно, и сюжет не из воздуха — это были его собственные впечатления: он учился в школе, которая находилась рядом со школой-интернатом для глухих детей. Слышащие школьники играли вместе с глухими в футбол, но могли поссориться и даже подраться. Мирослав Слабошпицкий сам говорил в некоторых интервью, что никакой глобальной мысли в фильм он не вкладывал – просто сделал хорошее кино. А мы привыкли искать в книгах, фильмах некий глубинный смысл, ассоциации, подтекст... Некоторые даже, например, нашли в фильме «Племя» параллели с сегодняшними событиями на Украине. Могу сказать, что сюжет имеет мало общего с реальностью и жестокий сценарий фильма всего лишь выдумка. На самом деле жесткой обстановки, показанной в киноленте, не существует в интернатах для глухих. Конечно, у ребят бывают вспышки эмоций, бывает жестокость — кто-то что-то украл, кого-то толкнули на лестнице – но это единичные случаи.

Р.В.: Есть ли у тебя какие-либо секреты мастерства? Как, по твоему мнению, сыграть достоверно?
А.С.: Откуда у непрофессионального актера секреты мастерства?! (Смеется.) На репетициях мне сначала было очень тяжело играть роль, противоположную моему характеру. Тем более я играл так, как привык в художественной самодеятельности, а в кино так не делают. Но постепенно у меня стало получаться. Важно, чтобы рядом был хороший наставник. Мне повезло с ассистентом по актерам Анфисой Худашовой –—она слышащая, но свободно общается на жестовом языке. Еще я смотрел специальные фильмы, наблюдал игру актеров в жестоких сценах, запоминал, репетировал... Научился, например, напрягать мышцы челюсти, чтобы желваки были видны. А чтобы войти в образ и сыграть отрицательного персонажа, я вспоминал людей, которые мне неприятны, и до того злился, что уже не думал, где реальность, а где игра. И игра получалась достоверной.

Р.В.: Давай немного пофантазируем. Если бы тебе доверили на час какую-нибудь ответственную государственную должность с возможностью подписывать указы, какие бы три документа ты подписал в первую очередь?
А.С.: Скажу, наверное, банальные вещи — но важные! Подписал указы, которые смогли бы улучшить жизнь глухих людей. Нас очень мало: глухих и слабослышащих всего около двухсот тысяч на всю Россию, но нам тоже хочется жить лучше. Первый указ был бы такой: дать возможность глухим ребятам учиться в любом университете в сопровождении переводчика жестового языка и устраиваться на работу без каких-либо ограничений. Вторым указом я бы создал телеканал для глухих, где все новости и передачи транслировались бы на жестовом языке. И третий указ, последний… Здесь надо подумать хорошенько… А, вот! Продлить мои полномочия с одного часа до пяти лет. (Смеется).

Р.В.: Ты учился в рязанской художественной школе №1, а сейчас много занимаешься различными видами творчества. Это только хобби для тебя или нечто большее?
А.С.: Да, я ходил в художественную школу пять лет, потому что учитель настаивал. Но я так и не полюбил рисование. Меня всегда привлекала сцена. В общеобразовательной школе я выступал в художественной самодеятельности: исполнял жестовые песни, танцевал, играл роли в сценках, ездил с ребятами в разные города на фестивали и конкурсы. Жаль, что теперь все это в прошлом… Недавно придумал себе новое дело – снимать видеоролики на тему жестового языка. На моем канале на YouTube к ним очень большой интерес. Интернет — удобная штука, стольким людям можно показывать свое творчество! Снимаешь видео, фотографируешь что-то, «заливаешь» в Интернет — и получаешь свою «минуту славы». А вообще все эти мои творческие дела трудно назвать хобби: это моя жизнь, я живу этим.

Р.В.: Как строится твой день?
А.С.: Сейчас перехожу на последний курс университета, поэтому уделяю основную часть времени учебе. Утром за завтраком обязательно заглядываю в Интернет — смотрю, какие новости и сообщения оставили мне друзья. В университете занятия у меня проходят так же, как и у всех, только слушать лекции мне помогает переводчик жестового языка. Живу я в общежитии и вечером, после ужина и подготовки уроков, общаюсь в Интернете с родными и друзьями. И — спать. Ничего оригинального. А в свободное время снимаю видеоролики, если пришла в голову какая-нибудь идея.

Р.В.: Чего ты ждешь от своей кинокарьеры?
А.С.: То, что было в моей жизни, сложно назвать кинокарьерой — это всего лишь одна роль в кино. Фильм «Племя», конечно, отличный трамплин в будущее. Но никто пока не берется даже обещать мне этого счастливого будущего, равно как никто не знает, в какую сторону повернется жизнь. Но я все равно буду двигаться вперед, искать все возможности, чтобы продолжать сниматься в кино. Всегда надо что-то делать самому, а не ждать у моря погоды!