Год работодателя

Налогоплательщик — поставщик налогов как основного источника финансирования потребляемых общественных благ. «В современных условиях с учётом поставленных целей и задач повышается степень ответственности бизнеса при выполнении обязанности по уплате налогов, а также требования по пресечению уклонения от уплаты налогов», — это цитата из Основных направлений налоговой политики Российской федерации на 2011 год и на плановый период 2012 и 2013 годов. Таким образом, по крайней мере, заявлены «семейные» требования на следующую трёхлетку, но что это за современные условия, поставленные задачи и цели?

На уходящий год пришёлся первый этап реформы ЕСН. Произошёл технический перевод социальных налогов в разряд страховых взносов. Новому кораблю и новый капитан: на место налоговой службы заступил Пенсионный фонд, так что теперь проблемы «зарплатных налогов», по большому счёту, — головная боль ПФР, хотя, видимо, в порядке шефской помощи под конец года тряхнули стариной налоговые комиссии по легализации «теневой» заработной платы. Реформа социального налога — номер один в списке событий — сняла многолетнее табу на повышение налогов, хотя формально налоги не повысились, ведь взносы — это не налоги. На повышение страховых взносов отдан второй этап реформы ЕСН, и год, отведённый на раздумье, заканчивается. С 1 января вне зависимости от применения специальных налоговых режимов тарифы во внебюджетные фонды составят 34 процента. Отныне «спецрежимникам» пощады нет. Они возьмут старт с 14 процентов, так что единовременный скачок нагрузки на заработную плату составит почти два с половиной раза. Если только этой законодательной инициативе не будет дан обратный ход «по просьбе трудящихся». Ведь с активными контраргументами выступают не только весомые общественные организации, такие как «ОПОРА России». Волна докатилась и до министерств. Так, в середине ноября Минфин и Минэкономразвития призывали правительство РФ пересмотреть решение о повышении размера страховых взносов с 2011 года. Однако пока об отказе от повышения взносов или о каких-либо равноценных компенсациях бизнесу, если таковые вообще возможны, речи не идёт.

Если вспомнить мои теперь уже прошлогодние комментарии к реформе ЕСН, это событие я охарактеризовал как взятие курса на социально ориентированное государство: высокий уровень социальных пособий, но и столь же высокий уровень обязательных платежей. Дорого, но стабильно. Кроме того, «уровень доходов и качество жизни россиян к 2020 году достигнет показателей, характерных для развитых экономик. Это означает высокие стандарты личной безопасности, доступность услуг образования и здравоохранения требуемого качества, необходимый уровень обеспеченности жильём, доступ к культурным благам и обеспечение экологической безопасности» — цитата из Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года. Кстати сказать, именно в этом документе заложен переход от налогового к страховому принципу формирования доходов пенсионной системы путём упразднения ЕСН и введения страховых взносов на обязательное пенсионное страхование по единому для всех работодателей тарифу, независимо от отраслевой принадлежности. Вот и ответ на вопрос о том, какие же цели и задачи поставлены перед бизнесом, а в наших аллегориях — таков «брачный контракт». Ну что ж, цель определена, будем к ней двигаться.

Теперь те же самые рассуждения, но на элементарном местечковом экономическом уровне. Стоимость продукта складывается из материалов, плюс энергозатраты, плюс труд, плюс амортизация и, наконец, плюс прибыль. Похоже на многослойный коктейль. Естественно, конечный потребитель выплачивает всю стоимость продукта. Затраты на труд выражаются через сумму заработной платы. В свою очередь, к ней прицепляется локомотив обязательного социального страхования, в составе которого отдельные вагоны: взносы в Пенсионный фонд, в Фонд социального и медицинского страхования. Безусловно, сумма страховых взносов как отдельный элемент включена в стоимость продукта. Если тарифы увеличиваются, то возможны два законопослушных варианта развития событий и одно колористическое решение (теневое, чёрное, серое и т. д.). В рамках экономической теории и требований законов увеличение ставок страховых взносов оплачиваем: а) из собственной прибыли — тем самым уменьшаем эту прослойку в нашем слоистом коктейле; б) за счёт покупателя — увеличиваем цену (образно говоря, величину порции, стакан).

Если ни то, ни другое невозможно, остаётся другой выход по соблюдению первоначального статус-кво: налоги-взносы не платить, тем самым компенсировать прирост требуемых изъятий. Конечно, есть и ещё один выход: бизнес закрыть и попытаться устроиться на государственную службу, пускай тарифы изымаются из закромов родины. Но вот в чём беда: эти самые закрома наполняются, опять же, за счёт предпринимателей. То есть приходится надеяться на то, что всегда найдётся кто-то «крайний», или на то, что богатств внутри нашей матушки земли, доставшихся нам от разложившихся динозавров, всё же хватит надолго. Если не брать во внимание спекулятивные заявления вроде «не хочу, не буду», разрешение вопроса упирается в эффективность бизнеса. Если бизнес эффективен, то генерируемая им добавленная стоимость (или попросту наценка) такова, что способна переварить и высокую заработную плату работника, и повышенные ставки страховых тарифов. Если нет, то нет и права на существование. Социальная проблема заключается в том, что эффективных бизнес-моделей не так уж и много. Например, повышение тарифа с 14 процентов до 34 — это 20 процентов разницы, но эти 20 процентов могут составлять то превышение над расходами по заработной плате, которое покрывает издержки и обеспечивает самих предпринимателей минимальной прибылью.

Если зарплатоёмкий бизнес не впишется в новые условия, он автоматически должен исчезнуть либо уйти в зону риска «вынужденной налоговой оптимизации», и в «России сформируется общество, основанное на доверии и ответственности, включая доверие населения к государственным и частным экономическим институтам. Значительно снизится социальная поляризация». Цитата из всё той же Концепции. Получается как билет на теплоход, отплывающий в счастливые края, только денег на него не хватает. В принципе, это общемировая проблема. Так или иначе, но уровень медицины по сравнению с началом прошлого века существенно вырос, и мировая война — лекарство против старости — давно закончилась. Всё это сказывается на общем повышении продолжительности жизни с одновременным уменьшением работающей части населения. Плюс высокий уровень государственных гарантий в сфере здравоохранения, который является «существенным фактором повышения конкурентоспособности российской экономики в современных условиях». Интересно и то, что гарантии в виде пособий по временной нетрудоспособности, этот индикатор социально ориентированного государства, с повышением страховых тарифов, наоборот, уменьшатся. По крайней мере, именно такой законопроект подготовлен правительством РФ.

Например, предлагается первые три дня (против существующих ныне двух) болезни оплачивать за счёт работодателя. 100% среднего заработка выплачивать только после 15 лет трудового стажа (сейчас — 8 лет), а само пособие определять, исходя из среднего заработка застрахованного лица, рассчитанного за 2 календарных года. Естественно, что на фоне общих инфляционных процессов и личного карьерного роста заработная плата растёт, и чем продолжительней расчётный период, тем меньше пособие. На сегодняшний день расчётный период равен одному году. Кроме того, расширяется и сама база для начисления взносов, включая выплаты по гражданско-правовым договорам. Что касается техники получения пособий, то к концу этого года резко ужесточились условия проверки обоснованности заявляемых сумм пособий. Такая вот «подпольная» борьба по снижению выплат, особенно для желающих получить пособие, приближенное к максимальному.

Тенденциозный пример. Увеличение взносов на социальное страхование сопровождается не увеличением социальных гарантий, а их уменьшением. Это говорит о том, что курс на увеличение совокупной нагрузки на бизнес — это не модернизация от хорошего к лучшему, а меры по реанимации тяжело болеющего социального организма. Одной из причин реалий сегодняшнего дня называют сырьевую экономику, приводящую к деградации общественных институтов. Это как болото на месте бывшего когда-то русла реки. Одна из спасительных инъекций на уровне полёта государственной мысли видится в поддержке малого предпринимательства. Нынешней осенью были озвучены некоторые позиции руководителей ФНС России по поводу МСБ. Основная задача малого бизнеса — это занятость населения, именно такое место в «пищевой цепочке» ему отвели. Другими словами, если не заработная плата, то затраты по налоговому администрированию «малышей» не перекрываются налоговой отдачей. Опять же тенденция — планы по повышению страховых тарифов уже вписаны, как дизайнерская мебель в квартиру после ремонта. Лишь бы только была эта самая заработная плата повышена, а мы уж её аккуратно обложим подушечками со всех сторон.

Однако гордое звание работодателя нести становится всё тяжелее. Администрирование трудовых отношений для работодателя — как путь навстречу сильному ветру. Если в прошлом году индивидуальные сведения на работников надо было сдавать раз в год, то в 2010 году — уже два раза в год, а с 2011 года — поквартально. А это процедура не из лёгких, по крайней мере, если рассматривать силы самого работодателя. 2010 год — это и первый год, за который работодателя могу проверять уже структуры Пенсионного фонда. Или ещё. Если в 2009 году при открытии или закрытии расчётного счёта об этом факте достаточно было сообщить только в налоговую инспекцию, с 2010 года обязанность стала тройной, так как к ИМНС присоединились ПФР и Фонд социального страхования. Интересна и примета новой идеологии — два фонда, два разных бланка сообщения. Со стороны трудового законодательства лояльности к работодателю ждать не приходится. Работодатель призван нести первородный грех в виде вины за дореволюционные годы угнетения рабочего класса. Чуткие антенны — локаторы контролирующих органов настроены на жалобы работника любого рода, которые в 9 случаях из 10 оканчиваются штрафами для работодателя. Чего стоят бумажные цепи унифицированных форм, локальных актов и прочих приказов и распоряжений — летописцев любого события.

2011 год обещает дать широкий путь и ещё одной законодательной норме. Речь идёт о Федеральном законе «О персональных данных», которым введено такое понятие, как «оператор» — юридическое или физическое лицо, осуществляющее обработку персональных данных. В свою очередь, персональные данные — это любая информация, относящаяся к физическому лицу, включая Ф.И.О., дату рождения, адрес и т. п. Коль скоро вся эта информация используется при трудовых отношениях, значит, любой работодатель — это оператор. Оператор-работодатель обязан «принимать необходимые организационные и технические меры, в том числе использовать шифровальные (криптографические) средства для защиты персональных данных от неправомерного или случайного доступа к ним, уничтожения, изменения, блокирования, копирования, распространения персональных данных, а также от иных неправомерных действий». Сам закон содержит лишь общие требования по защите персональных данных работников, а вот методика создания систем безопасности находится под сенью соответствующих ведомств — Федеральной службы по техническому и экспортному контролю и ФСБ России.

Таким образом, копилку своих обязанностей каждый работодатель должен дополнить системой защиты персональных данных, а для этого нужно провести обследование, разработать модель угроз, спроектировать систему защиты с приложением распорядительных документов, внедрить эту систему и аттестовать её. Так что 2011 год предлагаю объявить Годом работодателя. В экономике есть такое понятие, как «экономические циклы», то есть регулярные колебания деловой активности от бума до депрессии. Следовательно, любой пик плох тем, что сам по себе — начало спуска, а любое дно хорошо тем, что предшествует подъёму. В любом смехе есть зародыш слёз, и наоборот. С Новым годом, господа!