Судьба человека

Своей настоящей фамилии и точный возраст он не знает. В октябре 42-го после вражеской бомбежки аэродрома, старшина роты 165 батальона аэродромного обслуживания (БАО) Иван Григорьевич Фомичёв в стогу сена возле деревни Обломовка Калужской области обнаружил его крайне истощённым и слабым.

Бросить мальчика там, в стогу, было равносильно смертному приговору и он привёл его в истребительный авиаполк, который базировался неподалёку. Там выяснилось, что мальчик Коля — круглый сирота. Его отец с первых дней войны был призван в Красную Армию, мать Наталья трагически погибла, а сестра Катя умерла от голода. В деревне никто не мог назвать фамилии мальчика, знали только, что они были беженцами из-под города Юхнова. Иван Григорьевич принес его в расположение роты, накормил, отмыл, сшил ему миниатюрную форму и стал мальчик Коля сыном батальона, а его опекунами стали командир роты Роман Кузьмич Синило и старшина Иван Григорьевич Фомичёв.

Николай Александрович вспоминает:
— Первый год пребывания воспитанником БОА помню плохо — был еще мал. Знаю только, что некоторое время наш батальон обслуживал истребительный авиаполк, в котором была французская эскадрилья «Нормандия». Потом её преобразовали в полк — его стал обеспечивать другой БАО.

Несколько лет на фронте слились в его памяти как череда бесконечных передислокаций и бесконечных бомбежек вражеской авиации (аэродром с истребителями — первая цель бомбардировщиков). Зимой и летом жили в палатках, которые не спасали от осколков авиабомб. Если предстояла долгая стоянка на одном месте, строили блиндажи.

— Хорошо помню события 45 года. Тогда наш батальон стоял в Восточной Пруссии под Кенинсбергом. Рядом находились немецкие деревни, брошенные местным населением. Там бродили куры, утки и кролики, которых никто не трогал. Бойцы обыскивали брошенные селения и собирали вещи, которые пересылали к себе домой. Каждому бойцу разрешалось отправить одну посылку в месяц. Мне строго-настрого запретили брать в домах любую пищу: хоть консервацию, хоть соленья, или варенья. Были многочисленные случаи отравлений наших бойцов трофейными продуктами. Каким-то образом, фашисты при отступлении умудрялись засунуть смертельный яд даже в консервы! Повара летного отряда кормили нас тогда хорошо: мы не нуждались в трофейных продуктах. Солдаты нашего батальона подарили мне детский велосипед, я быстро выучился на нем кататься....

Однажды фашисты прорвали оборону и пошли в направлении аэродрома. Бойцы БАО заняли оборону в наспех оборудованных окопах. Все, кроме нашего «сына полка», были вооружены винтовками и готовились к бою. Старшина Фомичев тогда ему сказал: «Что будет с нами, то будет и с тобой!». Но в последний момент немцы свернули в сторону и попытались прорваться в другом направлении.

После победы батальон перевели в город Кобрин Брестской области. Командир роты Роман Кузьмич Синило заставил меня ходить в первый класс русской школы (там были еще школы с преподаванием на белорусском языке). Военную форму пришлось снять. С тех пор остался единственный снимок, где Николай сидит на бампере «полуторки». В августе 45-го Романа Кузьмича перевели к новому месту службы, а Николая отправили в детский дом:
— Своей фамилии я не знал, записали меня на фамилию командира роты — Синило. Возраст установили тоже «на глазок», записали мне в метрику 1936 год рождения. В детдоме были ужасные условия — даже вспоминать тошно: дети все опухшие от голода, спали на соломе..... Несколько раз я убегал к себе в роту, но там уже никого знакомого не было — все старики демобилизовались. Накормив, солдаты отправляли меня обратно. Директору детдома надоели эти побеги, и я оказался на тридцать километров — в детдоме населенного пункта Городец.

Там Николай Синило закончил семь классов, и освоил дизельный трактор:
— Раньше-то, не как сейчас — жильё сиротам не давали, а отпускали в свободное плавание. Попал я в МТС в большом селе, кажется, это были Мотыкалы. Заработки были плохие, трактора старые, еще довоенные. Запускались на бензине, работали на керосине. Во время запуска надо было вести себя очень осторожно – могло покалечить отдачей от пусковой рукоятки.

Позднее немного поработал в Карелии на лесосплаве, пока не призвали в Армию. Служил он в Киеве в артполку катушечным телефонистом, там же закончил и курсы шофера. Вспоминает, как летом 1957 года несколько солдат и сержантов из их части, в том числе и Николая, перевели в Казахстан. Перед убытием со всех взяли расписку о неразглашении. Сослуживцы, которые оставались на месте, тогда им не завидовали: ходили слухи, что командируемые будут участвовать в испытаниях атомной бомбы. Так Николай Синило попал на Байконур. Бомбы там не испытывали, зато испытывали ракеты:
— Я своими глазами видел запуск первого в мире искусственного спутника Земли! Секретность была высшей степени. Каждое письмо моих сослужив подвергалось строгой цензуре. Обратный адрес на письмах был Ташкенский. Сам я писем не писал. Некому было.

После службы в армии Николай Александрович завербовался на строительство автомобильных дорог в Якутию. Эти десять лет жизни на севере запомнились крепкими морозами и тяжёлыми условиями проживания. Жили в строительных вагончиках, где по ночам от сильных морозом одеяло примерзало к стене. Если температура опускалась ниже -52 градусов, работу прекращали.

Вспомнил Николай, что у него где-то есть родственная душа, почти отец. Он написал письмо в Министерство обороны и узнал адрес своего «крёстного» отца Синило Романа Кузьмича. Он проживал в городе Сасове. По его приглашению приехал Николай в Сасово в отпуск. Там его встретили, как родного. Там же и повстречал свою судьбу: Надежду Федоровну, с которой живёт душа в душу уже 44 года.

В Сасове он устроился фрезеровщиком на Сасовтехмаш. Позднее стал водителем Сасовской автоколонны водителем хлебного фургона, где проработал до пенсии.
— В 1968 и 1969 годах мы ездили с Надеждой Федоровной в Обломовку, где меня в стогу сена подобрал старшина Фомичев, — рассказывает Николай Александрович. — Женщина, в бане у которой мы с мамой и сестрой жили в 1942 году, меня узнала. Она рассказала, что мою маму задушил один мужик, за которого она не захотела выходить замуж. Этот мужик несколько лет работал в этом селе печником, затем следы его затерялись. Я его искал, хотел узнать хотя бы свою фамилию, но безуспешно. Ездили мы с женой и в Юхной, в адресный стол и в ЗАГС, но там сказали, что для поисков слишком мало анкетных данных. Что я точно знаю: меня зовут Коля, сестру — Катя, а маму — Наталья и это все! Не то, что фамилию, даже год рождения свой не знаю. Как тут искать концы? Очень часто думаю о том, что: вдруг мой отец не погиб на фронте и жил всё время где-то рядом...

Недавно в муниципальном культурном центе Сасова состоялось мероприятие «От всего сердца». Среди прочих героев чествовали Николая Александровича Синило. Глава региона Олег Иванович Ковалёв вручил ему памятный знак Губернатора Рязанской области «Благодарность от земли Рязанской».