Заповедную зону села Константиново наполовину сократят или вдвое увеличат?

Диктофон отсчитывал секунды, сухо и надежно фиксируя каждое сказанное слово, каждый эмоциональный штрих... Разговор шел уже без малого час, хотя по предварительной договоренности вице-губернатор Рязанской области Сергей Филимонов должен был уделить нам тридцать минут. Когда год назад глава региона поручил Сергею Владимировичу возглавить рабочую группу по вопросам разработки достопримечательного места «Есенинская Русь», последний прекрасно понимал, сколько нервов придется положить на алтарь этого дела. Но, впрочем, кому, если не ему... Чиновник-краевед или краевед-чиновник, еще будучи первым секретарем районного комитета комсомола в Ряжске, устанавливал обелиск на забытом братском захоронении блокадников. Наверное, именно тогда судьба и приковала его к истории родного края. Интересно, что имя краеведа Филимонова добралось в научных изысканиях и публикациях до Рязани раньше, чем последовал официальный переезд.

Конец января на есенинском информационном поле выдался неспокойным. Кто-то шепнул кому-то, что площадь охранной зоны вокруг музея-заповедника Сергея Есенина уменьшится с 37,7 тысячи гектаров до 14,5 тысячи, и понеслось... Создание рабочей группы сразу же трактовали как некий маневр для отвлечения обывательских умов, а профессионализм проектировщиков достопримечательного места «Есенинская Русь» этими же самыми «добрыми» языками — понижен до мусорного. Заголовки газет и интернет-изданий снова запестрели сенсациями в духе «Несмотря на указ президента, Константиново застроят коттеджами». Собственно, к этой встрече с вице-губернатором даже и готовиться не пришлось. Мы просто собрали воедино все мнения «против» и высыпали их на стол — вот Сергей Владимирович, что пишут наши коллеги...

Когда вице-губернатор крыл карты оппонентов, он еще не знал, что его точка зрения будет не единственной в нашем материале. Для того чтобы максимально близко подобраться к истине, которая, как известно, всегда где-то рядом, мы попросили ответить на те же самые вопросы одного из главных есениноведов России — руководителя Есенинского научного центра РГУ им. Есенина, профессора Ольгу Воронову.

Почему не сносятся самовольные постройки?
Цитата из газеты: «Самострои на заповедных землях как стояли, так и стоят»

Сергей Филимонов:
— В судебные органы направлено более 40 исков. И хотя большинство из них отклонены (часть из-за несвоевременных сроков подачи), по каждому объекту мы добиваемся положительного решения в судах вышестоящей инстанции. Мы говорим — хорошо, если нельзя снести дом, тогда давайте приводить его в соответствие с теми требованиями и регламентами, которые установлены по закону на данной территории.

Хотелось бы сказать, что служба судебных приставов почему-то работает, мягко говоря, не в пользу музея-заповедника... К примеру, вы помните, что с гражданкой Митиной, самовольно надстроившей второй этаж своего дома, заключено мировое соглашение. Однако устранять нарушение она не торопилась. Районная администрация направила исполнительный лист для открытия производства. А вот приставы по причине, которую они не могут объяснить до сих пор, несколько месяцев «игнорировали» открытие производства.
Поясню, что дело ведут не рязанские приставы, а московские (по месту регистрации нарушительницы). Лишь после обращения губернатора в адрес федеральной службы судебных приставов было дано указание и открыто судебное производство. Мне кажется, что специалисты УФССП не совсем понимают, насколько эта тема имеет общественный резонанс. Идет просто-напросто затягивание процесса.

Ольга Воронова:
— Говорят, что рязанская власть ничего не делает, чтобы сохранить есенинский край — это не так. Еще в конце 2013 года губернатор принял самые жесткие меры по изменению ситуации. На данной территории объявлен мораторий на строительство, который продлится до того момента, пока не будет принят проект достопримечательного места и вступят в действие охранные регламенты. Всех волнует судьба дома Митиной — двухэтажного особняка, с которого, можно сказать, и началась эта история. Насколько мне известно, региональная власть ведет прямой диалог с федеральной службой судебных приставов, и если бы все зависело только от нас — дом давно привели бы в соответствие с нормативами, а его владелица понесла бы заслуженное наказание.

В чьих интересах урезали охранную зону?
Цитата из газеты: «23 января проектировщики предложили уменьшить площадь охранных зон «Есенинской Руси» с37,7 тысяч гектаров до 14,5 тысяч».

Сергей Филимонов:
— Озвученная некоторыми СМИ информация, что площадь охраняемых есенинских мест сократится с 37,7 тысячи гектаров до 14,5 тысячи гектаров, не соответствует действительности. Речь идет о том, что ивановская «Градостроительная мастерская», которая разрабатывает достопримечательное место «Есенинская Русь», смогла документально подтвердить пока лишь определенное количество населенных пунктов и мест Рыбновского района, связанных с жизнью и творчеством Сергея Есенина. На основании выявленных предметов охраны разрабатываются режимы и регламенты. Но я хочу сказать, что закрепленная документально цифра уже больше озвученных 14,5 тысячи гектаров. Работа по выявлению мест, связанных с пребыванием Сергея Есенина, продолжается. Важно помнить, что сроки окончания всех работ по контракту — 25 июня 2015 года. Поэтому сегодня говорить о площадях и границах достопримечательного места преждевременно. Охранная зона в конечном итоге может оказаться даже не 38 тысяч гектар, а, к примеру, 50 тысяч гектаров. Ведь что такое достопримечательное место — объект культурного наследия. А у каждого объекта культурного наследия, будь то памятник, ансамбль или достопримечательное место, есть еще и своя охранная зона (!).

Ольга Воронова:
— Очередная волна возмущения связана с неточной и искаженной информацией. То заседание, на котором якобы разработчики осмелились «порезать» охраняемую зону — обычная рабочая встреча. Ни есениноведы, ни региональный минкульт не присутствовали на нем, его формат не предполагал никаких окончательных решений. Каким образом туда попали «непримиримые» представители рязанской общественности — непонятно. Именно они и преподнесли этот узкопрофессиональный разговор как некий окончательный, директивный вариант.

Мне звонят из многих городов и стран и спрашивают — действительно ли Константинову вновь угрожает опасность? Приходится успокаивать... Есенинскую карту сегодня разыгрывают в интересах мелкой политики и в интересах большого информационного бизнеса. И это очень прискорбно. Есенин — наше ВСЕ, «Есенинская Русь» — наш Сталинград. Помните, как говорили бойцы в Великую Отечественную: «За Волгой для нас земли нет», — вот и мы не отдадим ни пяди заповедного есенинского края.

Охранные зоны разрабатывают дилетанты?
Цитата из газеты:«Фирма, которая готовит предложения по сокращению охранного статуса, проанализировала всего 10 (в других изданиях 15) литературных источников. Именно благодаря такому непрофессиональному подходу из перечня охраняемых сел исчезли Летово, Вакино, Костино».

Сергей Филимонов:
— Мне очень импонирует то, как работает «Градостроительная мастерская». Они очень четко определяют предмет охраны и рассматривают не только мемориальные объекты, которые представляет рабочая группа, но и самостоятельно проводят глубокие изыскания. Ивановцы изучили ряд документов Государственного архива Рязанской области, которые не открывались с девятнадцатого века. Именно таким образом удалось установить мемориальную дорожно-тропиночную сеть есенинского края, а также выявить ряд усадеб, которые связаны с жизнью поэта, но не были предложены к сохранению рабочей группой. В качестве примера можно привести дом №117 в Константинове — усадьба Хрековых, сверстников и одноклассников поэта. Вы поймите, площадь охраняемой территории — не главное. Главное — режимы. Ведь можно объявить охранной огромную территорию, но прописать на ней такие режимы, которые будут разрешать любое строительство и любую хозяйственную деятельность.

Что касается Костина, то по усадьбе Корзинкиных-Никитинских в декабре 2013 года утверждены собственные охранные зоны. Что касается Летова и Вакина, то документального подтверждения пребывания здесь Сергея Есенина пока не нашлось. Эта тема поднималась на ученом совете, и я настаивал, чтобы все населенные пункты этой части района вошли в состав достопримечательного места.

Ольга Воронова:
— «Градостроительная мастерская» — честные люди, уважаемые в профессиональной среде и привыкшие подтверждать каждое свое решение ссылкой на документальный источник. Но в данном случае такой дотошный подход может оказаться излишне буквальным. А нам никак нельзя скатываться в буквализм. Облик есенинских мест должен сохраниться неизменным, вне зависимости от того, найдено или нет документальное подтверждение присутствия в той или иной деревне (селе) поэта. «Есенинская Русь» — не математический перечень мест пребывания Есенина, а духовно-символическое пространство, образ коренной глубинной Руси.

По поводу села Летово можно сказать следующее: я специально связывалась с ведущим российскими этнографами, беседовавшими со старожилами села Константиново и его окрестностей. Они подтвердили мне, что Сергей Есенин бывал в храме села Летово. Данная информация уже передана разработчикам. «Очень жаль, что в прессу иногда попадают материалы промежуточных обсуждений, которые не носят директивного характера. Сегодня дела обстоят таким образом, что охранная зона не только сохранит «положенные» 38 тысяч гектаров, но и, возможно, будет увеличена до 70 тысяч (!), поскольку открываются все новые и новые детали константиновского этапа жизни Сергея Есенина.