Памятник хозяйственнику – памятник хозяйственников

На остановке "Улица Вокзальная" стоит теперь памятник Надежде Чумаковой – главе рязанского горисполкома на протяжении 23 лет, с 1963 по 1986 год. Было торжественное открытие.

Когда я был еще маленький (ну, было мне где-то 7 лет, 10 лет, потом 15 лет), Чумакову постоянно упоминали взрослые вокруг меня. Примерно наравне с первым секретарем обкома Приезжевым. Но тот-то был как бы политическим лидером, а она – деловым. В самом конце 1974 года мы переехали из центра города в Канищево, а этот район (как и Дашково-Песочня) строился под постоянным контролем Чумаковой, так что ее там даже часто видели: вот приезжает машина, из нее запросто вылезает тетенька и начинает отдавать указания каким-то дяденькам вокруг.

Вначале Канищево строилось по строгому плану. Но потом стало не хватать то ли денег, то ли еще каких-то ресурсов (бетона? людей?) и надо было как-то сокращаться, замедляться. В 1994 году один из кандидатов в депутаты, двадцатью годами ранее сидевший на планировке городского строительства, вспоминал в беседе со мной, что это было личным решением самой Чумаковой: все силы бросить в первую очередь на жилищное строительство, а инфраструктура подождет. Заморозили стройку ресторана (двухэтажное здание начали в 1975-м, а завершили только в 1982-м), не пошли дальше котлована под кинотеатр (его так и нет до сих пор), отказались от двух детских садов (один выстроило какое-то предприятие уже в "перестройку"), отложили строительство телефонной станции (и 80% жителей Канищева "досидели" без домашних телефонов до 1990-х годов, то есть до начала эпохи сотовых). Зато десятки тысяч людей получили новые квартиры. Дома росли, как на дрожжах. На том месте, где стоит мой дом, до 1972 года были привольные сенокосы. Когда я учился в младших классах, к нашим домам летом еще довольно часто приходили "по старой памяти" коровы из села Канищево – попастись в палисадниках у подъездов (потом поколение коров сменилось, и те, кто не помнил про сенокосы, к нам уже не ходили).

А там, где сейчас остановка "Интернациональная, 23" и супермаркет "Сорока", еще в 1980 году было ячменное поле. И мы с ребятами ходили туда ловить бурых диких хомяков, а потом еще ходили смотреть на стройку дамбы через Кузьмин овраг. Дамбу эту насыпали осенью, и строители, помнится, страшно торопились. Приезжала и некая машина с тетенькой, отдававшей указания – вероятно, это была Надежда Николаевна. Говорят, запуск через Кузьмин овраг автобуса и троллейбуса в Канищево были ее мечтой. Так вот, дамбой вначале засыпали русло ручья, текущего по оврагу. Мои сверстники называли этот ручей "речкой Вонючкой" и вылавливали на его берегах мотыль и трубочник для своих аквариумных рыбок, потому что в зоомагазине рыбьи корма бывали не всегда. Так вот, строители плохо рассчитали сток, и около уже построенной дамбы начало собираться огромное озеро. Пришлось вызывать экскаватор, заново прокапывать им дамбу, класть на дно оврага большую бетонную трубу и засыпать все снова. По проложенной там дороге стал ездить автобус № 21, который до этого повторял маршрут 16-го троллейбуса.

Около моего дома стоит первое в Канищеве 12-этажное здание – дом 15 корпус 2. Его строили в 1976-1977 годах. Кирпичи клали две бригады одновременно, тоже торопились. Когда построили третий этаж, замер показал, что стенка дала серьезное отклонение. Приехало какое-то начальство на черной "Волге" (не исключаю, что и тут присутствовала председатель горисполкома, но не помню). Вызвали автокран с большой железкой на конце троса, раскачали эту железку и стали бить им в стену. полетели кирпичи. Разрушили метра полтора стены – и стали класть по новой. Я помню, как сносили старую баню из красного кирпича на берегу спрятанной в трубу Лыбеди (внизу около Рязанского почтамта) и расчищали место под эстраду с танцплощадкой. Помню, как на радость детям и взрослым ставили колесо обозрения в парке имени Гагарина. Помню, как через пару лет после московской Олимпиады торжественно, с музыкой, открывали областную больницу в Канищево (из одного ее корпуса якобы уже в первые ни работы через вскрытое окно вытащили микроскоп). Как президент тогдашней Польши Ярузельский приехал в Приокский поселок на открытие памятника в честь братства по оружию. И рядом с виновниками торжества всегда рядом скромно стояла женщина в пиджаке или пальто, на которую из толпы показывали и говорили шепотом "Чумакова, Чумакова".

Я разговаривал с теми, кто ее помнил, кто с ней работал, и сейчас кажется, что она была этаким идеальным хозяйственником советской эпохи. Она получала финансирование, мобилизовывала людские и технические резервы (а узбекских гастарбайтеров тогда практически не было) и "осваивала фонды", превращая их в новый кусочек растущего города – микрорайон, дорогу, здание, стадион, сквер и т.п. Трудно сказать, что бы она делала в условиях, наступивших после 1994-1995 годов, когда экономика и хозяйство оказались устроены по-другому. ...На пенсию Надежда Чумакова ушла в 1986-м и потом еще 20 лет жизни могла наблюдать, как ее дело частично продолжается (жилищное строительство, реконструкция мостов), а частично разрушается (вырубка парков, сокращение числа автобусов и троллейбусов) в современной Рязани. На открытии памятника было неожиданно много как хозяйственников прежних времен, так и современных чиновников, а также тех, кто вздыхал по ушедшему в прошлое социалистическому строю. У каждого слоя общества есть свои кумиры, в зависимости от их менталитета. Это в той же степени памятник для них, в какой степени Олег Рязанский на Соборной площади – памятник для меня.