Театральная идеология |
24.02.2010 |
|---|
Этот человек не только даровитый режиссёр и актёр, но и отличный рассказчик с тонким чувством юмора.
Постоянные читатели «Нерабочего настроения» уже встречались с нашим нынешним собеседником на страницах «Дом.Строя». В этом интервью мы сделали акцент не на детстве и юности будущего хозяина марионеток, а на его театральной деятельности в более зрелые годы. Сегодня в центре внимания нашей постоянной рубрики — президент Российского национального центра Международного союза кукольников, главный режиссёр Рязанского театра кукол Валерий Николаевич Шадский.
«В поход нас провожала Матвиенко»
– Как пришло желание стать режиссером-кукольником?
– Я начинал как монтировщик сцены в вологодском театре кукол. А после армии твёрдо решил сам стать режиссёром и поехал в Ленинград поступать в ЛГИТМиК, где среди других специальностей была и кукольная режиссура.
– Что за странная аббревиатура такая?
– ЛГИТМиК – это Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Сейчас он именуется академией театрального искусства.
– О студенческих годах в основном сохранились приятные воспоминания?
– А кто не вспоминает их с удовольствием? Мы учились вместе со многими известными впоследствии актёрами. К примеру, Михаил Боярский закончил наш курс раньше. Кстати, на наши спектакли с удовольствием приходила практически вся кафедра философии.
– Объясните, почему?
– Наше искусство во многом философично. Многие учёные уподобляли мир театру теней, театру марионеток. Между прочим, некоторые преподаватели-философы впоследствии женились на девчонках-кукольницах, тем самым упрочивая связь искусства и науки.
– Участвовали ли вы в культурных десантах по глубинке?
– Начнём с того, что я был секретарем комитета комсомола по идеологии. Мы объездили практически весь север Архангельской области. В нашей группе были такие известные люди, как режиссёр Давид Кочарян и композитор Виктор Плешак. А провожала нас в культпоход секретарь райкома комсомола Валентина Матвиенко, нынешний губернатор Санкт-Петербурга. Вообще кукольников очень любили.
Что испугало особистов?
– Как же дальше сложилась Ваша театральная жизнь?
– Окончив институт, я уехал по совету однокурсников в Архангельск. Тамошний театр располагался в двухэтажном здании Дома радио, который раньше был домом бывшего пивзаводчика. Мы многое там отремонтировали и практически построили новый театр своими руками. Именно там я защитил свой дипломный спектакль.
– Что это была за постановка?
– Спектакль назывался «Приключения барона Мюнхгаузена в России». А за основу я взял пьесу Лившица. Это был не чисто кукольный спектакль, он включал в себя элементы танца и пластические номера.
– Насколько я понял, вы тогда были идейным комсомольцем, а элементы сатиры иногда включали в спектакли?
– Любую шутку, репризу каждый воспринимает в меру своей испорченности. Так, например, в спектакле «Любовь, любовь» мы сделали пародию на подозрительность: у монаха-инквизитора оторвалось ухо и прослушивало всех и вся. Хорошо помню, как у меня не принимали спектакль «Мальчиш-Кибальчиш». Я сделал буржуинов не маленькими куклами, а огромными монстрами, которые выходят прямо из зрительного зала и могут даже схватить кого-нибудь из зрителей. Меня обвинили в гиперболизации сил зла. Я позвонил начальнику управления КГБ по Архангельской области и попросил его посмотреть со свои ребёнком спорный с точки зрения худсовета спектакль. Ребёнку всё понравилось. Высокопоставленный папа успокоил меня: «Не волнуйтесь, мы разберёмся». Спектакль, как вы понимаете, приняли. С тех пор меня стали приглашать на торжественные мероприятия местного комитета, в том числе и в качестве ведущего.
– Дружба с такой могущественной организацией не только престижна, но и хлопотна.
– Как вам сказать…. Уже работая в Рязани, на одном из капустников мы в шутку наградили многолетнего директора нашего театра Аскара Майоровича Тагера скульптурой Оскара с погонами майора в честь его отчества. Через некоторое время меня пригласили в комитет, я прибыл в известное большинству рязанцев здание и оказался один в комнате с портретом Дзержинского. Мне сказали, что нужно немного подождать прихода сотрудников. Десять минут, двадцать, я уже занервничал и попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Я уже думал переходить к активным действиям, но пришли интеллигентные люди в штатском и начали допытываться: «Зачем вашему Оскару погоны с голубыми просветами? На что вы намекаете? Это же наши знаки различия». Я спокойно объяснил, что художник взял тот цвет абсолютно случайно. В итоге всё обошлось. Как я узнал из этого же разговора, кандидатов на должность худрука Рязанского театра кукол очень серьёзно отбирали, в том числе и по линии комитета.
– Видимо, были учтены ваши архангельские успехи…
– Замечу, что, когда я уезжал из Архангельска, мне не хотели отдавать личное дело и даже отозвали заявление на получение звания заслуженного деятели искусств. Словом, меня очень не хотели отпускать. В определённом смысле меня спас партийный деятель по фамилии Пушкин. Он вывел меня и сказал: «Мы – чиновники, которые занимаются бумажной работой, и о нас мало кто вспомнит, а я прекрасно помню восторг, который испытал, когда в первый раз увидел театр». В итоге товарищ Пушкин пошёл мне навстречу и помог сняться с учёта. Вскоре я оказался в Рязани, а нынешнее здание театра только строилось.
Первые жертвы демографии
– В своих интервью вы не раз говорили, что Рязань тогда поразила обилием молочных продуктов. А что ещё бросилось в глаза при приезде в новый город?
– Обилие зелени, приличная часть которой была высажена рядовыми горожанами. Увы, от этого зелёного наряда сейчас мало что осталось.
– Каким был ваш первый спектакль в Рязани?
– Это был спектакль для самых маленьких – «Гусёнок». Мы его ставили в старом здании на улице Дзержинского, 10. Весёлая классическая пьеса для кукольного театра.
– Зритель кукольного театра сильно изменился за последние 30 лет?
– Количественный состав стал другой: раньше мы играли каждый день по два спектакля, а в субботу и воскресенье – по четыре. Число детей резко сократилось. Ещё 20-25 лет тому назад мы приезжали в районный центр на два-три дня, чтобы все дети увидели наши представления. Так что демографический дефицит мы почувствовали первыми.
– А помните свою первую зарубежную поездку?
– Как можно забыть Вьетнам и Лаос?! Это было в 1985 году. Вот у меня в кабинете до сих пор висит указ о награждении медалью «Дружба» за вклад в социалистическое строительство Вьетнама, подписанный тогдашним премьером республики Фам Ван Донгом. Встречали нас сухо, спрашивали, сколько у нас заслуженных артистов. У нас тогда их не было ни одного. А на заключительном банкете все 14 участников труппы получили уже упомянутые мной медали. Незадолго до нас во Вьетнаме гастролировал военный ансамбль песни и пляски (около 100 артистов), и им дали только две медали. Помню, была ответственная встреча с первым зампредом правительства Лаоса, вождём одного из местных племён. В тот период между этим деятелем и нашим правительством не складывались отношения. Но благодаря тёплому приёму и нашим представлениям лёд растаял, и сотрудничество укрепилось.
– Любопытная история…
– Таких во время этого путешествия было немало. Нас просили сыграть дополнительные спектакли в Хаобине, но начальство посоветовало не соглашаться. Вьетнамцы пришли во второй, третий раз, и нам разрешили согласиться… на одно представление. Помню, в Мадагаскаре мы участвовали в открытии Дворца культуры, строительству которого наша страна помогла, поставив (!) занавес. С театром мы объездили много европейских и азиатских стран, но когда в Западной Европе рассказываешь, что был в Лаосе или Мадагаскаре, люди удивляются. Эти страны до недавнего времени были достаточно закрытыми. А когда мы были в Японии, культурным шоком стала местная эстетика: композиция из берёзок в центре города, которая создана руками и крепится на тоненьких тросиках. Потрясающая чистота улиц. Многие японцы меняют машины раз в 2 года, и нас удивили стоянки с тысячами подержанных автомобилей, которые потом уходили на переработку.
Заяц постучал в мотель…
– А какие европейские страны Вам ближе?
– Очень люблю Норвегию. Я долго жил там и поставил два спектакля, работал в Бергене и Кристианзанде. Красота неописуемая: леса, гранитные скалы, фьорды. Помню, жили в мотеле в Голландии, рядом с лесом, грибов полно, никто не берёт. Мы с коллегами пошли, набрали грибов, открыли тушёнку, а ещё с собой у нас был мешок картошки, и так мы приготовили вкуснейший обед.
– В североевропейских городах нередко можно встретить лесных животных. У Вас такие случаи были?
– Около того самого мотеля дикие курицы ходят по улице, заяц стучит в окно лапами. Вообще в Голландии огромные окна, которые никогда не зашториваются, ведь по традиции, когда мужчины уходили в плавание, соседи должны были видеть, чем занимаются их жены. Помню, когда мы жили в окрестностях Гетеборга, прямо к шестиэтажному зданию вышел лось.
– Как зарубежный зритель принимал спектакли, ведь языковой барьер иногда мешает восприятию?
– В странах Индокитая мы некоторые важные сцены давали на французском языке. В Голландии играли на английском, в Германии и Австрии работали на немецком.
– Ваш театр неоднократно удостаивался различных наград, в том числе и международных. Какая из них самая дорогая?
– Я против наград в искусстве, так как любые критерии оценки субъективны. Кто лучше – Айвазовский или Петров-Водкин? Важно, чтобы искусство поднимало человека, прокладывало ему дорогу к свету, а не тащило в пропасть. Театр апеллирует к морально-нравственным ценностям, к душе, в своё время он был частью идеологии. Сейчас время прагматичное, время бухгалтеров, менеджеров и чиновников. Многие из них не понимают, что такое душа, что есть искусство.
– Жёсткое заявление!
– Жизнь развивается по принципу маятника. Русский человек часто шарахается из крайности в крайность, исходя из философии: «Ой, там что-то дают!» Будем надеяться, что рано или поздно маятник достигнет промежуточного положения. Когда-то нам казалось, что у нас больше всего детских театров в мире, а в 90-е годы в Нью-Йорке детских театров было больше, чем по всей России. Американцы вывели зависимость производительности труда и уровня IQ от частоты посещения театров. Но у нас торжествует принцип коммерциализации: Толстой – плохой писатель, потому что он мало продаётся. Театр кукол – это философский вид искусства, как правило, отрицающий всякий мейнстрим, всякую конъюнктуру. Но сейчас театр, увы, переведён в сферу услуг и скатывается к тому, чтобы услужить, а не возвысить.
Подмена понятий
– Даёт ли нынешняя отечественная проза благодатную почву для известного режиссёра-кукольника?
– Достойные произведения есть, но часто задаёшься вопросом, кто придёт смотреть эти постановки, даже если включить туда различные режиссёрские трюки. Многим людям неприятно слышать правду. Во времена великой депрессии в Америке наблюдался развлекательный бум. Должно пройти определённое время, как в притче о Моисее.
– Как Вы относитесь к некоторым вашим коллегам, которые активно пытаются встроиться во власть?
– Вы знаете, мне незачем встраиваться, так как для меня там нет места. У власть предержащих (к счастью, не у всех) произошла подмена понятий: культура и искусство сменилось на понятие индустрия развлечений.
– Есть ли у Вас сокровенные мечты в профессиональном и личном плане?
– О профессиональных устремлениях говорить как-то неловко: я поставил много спектаклей, увидел много стран. Я никогда не мечтал стать президентом, однако не первый год возглавляю Российский национальный центр Международного союза кукольников. Хочется быть здоровым и мудрым, чтобы в театр приходило больше детей, чтобы удалось поставить ещё что-нибудь, сопоставимое с «Маленьким принцем». Хочется больше успеть, например, сказать детворе о том, что деньги не главное, что не нужно хватать друг друга за глотку, ведь человек силён тогда, когда он не стоит на голове ближнего, а поддерживает за локоть товарища.
«В поход нас провожала Матвиенко»
– Как пришло желание стать режиссером-кукольником?
– Я начинал как монтировщик сцены в вологодском театре кукол. А после армии твёрдо решил сам стать режиссёром и поехал в Ленинград поступать в ЛГИТМиК, где среди других специальностей была и кукольная режиссура.
– Что за странная аббревиатура такая?
– ЛГИТМиК – это Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Сейчас он именуется академией театрального искусства.
– О студенческих годах в основном сохранились приятные воспоминания?
– А кто не вспоминает их с удовольствием? Мы учились вместе со многими известными впоследствии актёрами. К примеру, Михаил Боярский закончил наш курс раньше. Кстати, на наши спектакли с удовольствием приходила практически вся кафедра философии.
– Объясните, почему?
– Наше искусство во многом философично. Многие учёные уподобляли мир театру теней, театру марионеток. Между прочим, некоторые преподаватели-философы впоследствии женились на девчонках-кукольницах, тем самым упрочивая связь искусства и науки.
– Участвовали ли вы в культурных десантах по глубинке?
– Начнём с того, что я был секретарем комитета комсомола по идеологии. Мы объездили практически весь север Архангельской области. В нашей группе были такие известные люди, как режиссёр Давид Кочарян и композитор Виктор Плешак. А провожала нас в культпоход секретарь райкома комсомола Валентина Матвиенко, нынешний губернатор Санкт-Петербурга. Вообще кукольников очень любили.
Что испугало особистов?
– Как же дальше сложилась Ваша театральная жизнь?
– Окончив институт, я уехал по совету однокурсников в Архангельск. Тамошний театр располагался в двухэтажном здании Дома радио, который раньше был домом бывшего пивзаводчика. Мы многое там отремонтировали и практически построили новый театр своими руками. Именно там я защитил свой дипломный спектакль.
– Что это была за постановка?
– Спектакль назывался «Приключения барона Мюнхгаузена в России». А за основу я взял пьесу Лившица. Это был не чисто кукольный спектакль, он включал в себя элементы танца и пластические номера.
– Насколько я понял, вы тогда были идейным комсомольцем, а элементы сатиры иногда включали в спектакли?
– Любую шутку, репризу каждый воспринимает в меру своей испорченности. Так, например, в спектакле «Любовь, любовь» мы сделали пародию на подозрительность: у монаха-инквизитора оторвалось ухо и прослушивало всех и вся. Хорошо помню, как у меня не принимали спектакль «Мальчиш-Кибальчиш». Я сделал буржуинов не маленькими куклами, а огромными монстрами, которые выходят прямо из зрительного зала и могут даже схватить кого-нибудь из зрителей. Меня обвинили в гиперболизации сил зла. Я позвонил начальнику управления КГБ по Архангельской области и попросил его посмотреть со свои ребёнком спорный с точки зрения худсовета спектакль. Ребёнку всё понравилось. Высокопоставленный папа успокоил меня: «Не волнуйтесь, мы разберёмся». Спектакль, как вы понимаете, приняли. С тех пор меня стали приглашать на торжественные мероприятия местного комитета, в том числе и в качестве ведущего.
– Дружба с такой могущественной организацией не только престижна, но и хлопотна.
– Как вам сказать…. Уже работая в Рязани, на одном из капустников мы в шутку наградили многолетнего директора нашего театра Аскара Майоровича Тагера скульптурой Оскара с погонами майора в честь его отчества. Через некоторое время меня пригласили в комитет, я прибыл в известное большинству рязанцев здание и оказался один в комнате с портретом Дзержинского. Мне сказали, что нужно немного подождать прихода сотрудников. Десять минут, двадцать, я уже занервничал и попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Я уже думал переходить к активным действиям, но пришли интеллигентные люди в штатском и начали допытываться: «Зачем вашему Оскару погоны с голубыми просветами? На что вы намекаете? Это же наши знаки различия». Я спокойно объяснил, что художник взял тот цвет абсолютно случайно. В итоге всё обошлось. Как я узнал из этого же разговора, кандидатов на должность худрука Рязанского театра кукол очень серьёзно отбирали, в том числе и по линии комитета.
– Видимо, были учтены ваши архангельские успехи…
– Замечу, что, когда я уезжал из Архангельска, мне не хотели отдавать личное дело и даже отозвали заявление на получение звания заслуженного деятели искусств. Словом, меня очень не хотели отпускать. В определённом смысле меня спас партийный деятель по фамилии Пушкин. Он вывел меня и сказал: «Мы – чиновники, которые занимаются бумажной работой, и о нас мало кто вспомнит, а я прекрасно помню восторг, который испытал, когда в первый раз увидел театр». В итоге товарищ Пушкин пошёл мне навстречу и помог сняться с учёта. Вскоре я оказался в Рязани, а нынешнее здание театра только строилось.
Первые жертвы демографии
– В своих интервью вы не раз говорили, что Рязань тогда поразила обилием молочных продуктов. А что ещё бросилось в глаза при приезде в новый город?
– Обилие зелени, приличная часть которой была высажена рядовыми горожанами. Увы, от этого зелёного наряда сейчас мало что осталось.
– Каким был ваш первый спектакль в Рязани?
– Это был спектакль для самых маленьких – «Гусёнок». Мы его ставили в старом здании на улице Дзержинского, 10. Весёлая классическая пьеса для кукольного театра.
– Зритель кукольного театра сильно изменился за последние 30 лет?
– Количественный состав стал другой: раньше мы играли каждый день по два спектакля, а в субботу и воскресенье – по четыре. Число детей резко сократилось. Ещё 20-25 лет тому назад мы приезжали в районный центр на два-три дня, чтобы все дети увидели наши представления. Так что демографический дефицит мы почувствовали первыми.
– А помните свою первую зарубежную поездку?
– Как можно забыть Вьетнам и Лаос?! Это было в 1985 году. Вот у меня в кабинете до сих пор висит указ о награждении медалью «Дружба» за вклад в социалистическое строительство Вьетнама, подписанный тогдашним премьером республики Фам Ван Донгом. Встречали нас сухо, спрашивали, сколько у нас заслуженных артистов. У нас тогда их не было ни одного. А на заключительном банкете все 14 участников труппы получили уже упомянутые мной медали. Незадолго до нас во Вьетнаме гастролировал военный ансамбль песни и пляски (около 100 артистов), и им дали только две медали. Помню, была ответственная встреча с первым зампредом правительства Лаоса, вождём одного из местных племён. В тот период между этим деятелем и нашим правительством не складывались отношения. Но благодаря тёплому приёму и нашим представлениям лёд растаял, и сотрудничество укрепилось.
– Любопытная история…
– Таких во время этого путешествия было немало. Нас просили сыграть дополнительные спектакли в Хаобине, но начальство посоветовало не соглашаться. Вьетнамцы пришли во второй, третий раз, и нам разрешили согласиться… на одно представление. Помню, в Мадагаскаре мы участвовали в открытии Дворца культуры, строительству которого наша страна помогла, поставив (!) занавес. С театром мы объездили много европейских и азиатских стран, но когда в Западной Европе рассказываешь, что был в Лаосе или Мадагаскаре, люди удивляются. Эти страны до недавнего времени были достаточно закрытыми. А когда мы были в Японии, культурным шоком стала местная эстетика: композиция из берёзок в центре города, которая создана руками и крепится на тоненьких тросиках. Потрясающая чистота улиц. Многие японцы меняют машины раз в 2 года, и нас удивили стоянки с тысячами подержанных автомобилей, которые потом уходили на переработку.
Заяц постучал в мотель…
– А какие европейские страны Вам ближе?
– Очень люблю Норвегию. Я долго жил там и поставил два спектакля, работал в Бергене и Кристианзанде. Красота неописуемая: леса, гранитные скалы, фьорды. Помню, жили в мотеле в Голландии, рядом с лесом, грибов полно, никто не берёт. Мы с коллегами пошли, набрали грибов, открыли тушёнку, а ещё с собой у нас был мешок картошки, и так мы приготовили вкуснейший обед.
– В североевропейских городах нередко можно встретить лесных животных. У Вас такие случаи были?
– Около того самого мотеля дикие курицы ходят по улице, заяц стучит в окно лапами. Вообще в Голландии огромные окна, которые никогда не зашториваются, ведь по традиции, когда мужчины уходили в плавание, соседи должны были видеть, чем занимаются их жены. Помню, когда мы жили в окрестностях Гетеборга, прямо к шестиэтажному зданию вышел лось.
– Как зарубежный зритель принимал спектакли, ведь языковой барьер иногда мешает восприятию?
– В странах Индокитая мы некоторые важные сцены давали на французском языке. В Голландии играли на английском, в Германии и Австрии работали на немецком.
– Ваш театр неоднократно удостаивался различных наград, в том числе и международных. Какая из них самая дорогая?
– Я против наград в искусстве, так как любые критерии оценки субъективны. Кто лучше – Айвазовский или Петров-Водкин? Важно, чтобы искусство поднимало человека, прокладывало ему дорогу к свету, а не тащило в пропасть. Театр апеллирует к морально-нравственным ценностям, к душе, в своё время он был частью идеологии. Сейчас время прагматичное, время бухгалтеров, менеджеров и чиновников. Многие из них не понимают, что такое душа, что есть искусство.
– Жёсткое заявление!
– Жизнь развивается по принципу маятника. Русский человек часто шарахается из крайности в крайность, исходя из философии: «Ой, там что-то дают!» Будем надеяться, что рано или поздно маятник достигнет промежуточного положения. Когда-то нам казалось, что у нас больше всего детских театров в мире, а в 90-е годы в Нью-Йорке детских театров было больше, чем по всей России. Американцы вывели зависимость производительности труда и уровня IQ от частоты посещения театров. Но у нас торжествует принцип коммерциализации: Толстой – плохой писатель, потому что он мало продаётся. Театр кукол – это философский вид искусства, как правило, отрицающий всякий мейнстрим, всякую конъюнктуру. Но сейчас театр, увы, переведён в сферу услуг и скатывается к тому, чтобы услужить, а не возвысить.
Подмена понятий
– Даёт ли нынешняя отечественная проза благодатную почву для известного режиссёра-кукольника?
– Достойные произведения есть, но часто задаёшься вопросом, кто придёт смотреть эти постановки, даже если включить туда различные режиссёрские трюки. Многим людям неприятно слышать правду. Во времена великой депрессии в Америке наблюдался развлекательный бум. Должно пройти определённое время, как в притче о Моисее.
– Как Вы относитесь к некоторым вашим коллегам, которые активно пытаются встроиться во власть?
– Вы знаете, мне незачем встраиваться, так как для меня там нет места. У власть предержащих (к счастью, не у всех) произошла подмена понятий: культура и искусство сменилось на понятие индустрия развлечений.
– Есть ли у Вас сокровенные мечты в профессиональном и личном плане?
– О профессиональных устремлениях говорить как-то неловко: я поставил много спектаклей, увидел много стран. Я никогда не мечтал стать президентом, однако не первый год возглавляю Российский национальный центр Международного союза кукольников. Хочется быть здоровым и мудрым, чтобы в театр приходило больше детей, чтобы удалось поставить ещё что-нибудь, сопоставимое с «Маленьким принцем». Хочется больше успеть, например, сказать детворе о том, что деньги не главное, что не нужно хватать друг друга за глотку, ведь человек силён тогда, когда он не стоит на голове ближнего, а поддерживает за локоть товарища.
Подготовил Денис Абраков
Метки: Рязанский театр кукол, Валерий Шадский
Поиск
24.04.2024 16:20
В бюджет Рязани на 2024 год внесут изменения
24.04.2024 15:38
Жителей Рязани предупредили об изменениях в работе платных парковок
24.04.2024 14:27
Рязанцы отметят 100-летие со дня рождения народного художника СССР Виктора Иванова
24.04.2024 12:10
На трёх улицах Рязани запретят остановку транспортных средств
24.04.2024 09:37
Опубликовано постановление мэрии Рязани об окончании отопительного сезона
23.04.2024 17:10
В Рязани одного из родителей ребёнка-инвалида освободят от транспортного налога
23.04.2024 15:35
В Рязанской области хотят ограничить продажу алкоголя
23.04.2024 15:05
Свалку в районе Кузьмина оврага в Канищево уберут за два года
23.04.2024 10:49
Парковочные разрешения рязанцев, проживающих в зоне платных парковок, аннулируют
22.04.2024 17:37
Объявлен тендер на проектировку освещения стадиона «Локомотив» в Рязани
22.04.2024 15:25
Объявлен тендер на капремонт общежития РГУ за 30 миллионов рублей
22.04.2024 14:48
Рязанцы узнали секреты солистки музыкального театра Ирины Мезеневой
22.04.2024 12:59
Продлён срок содержания в СИЗО подозреваемого в терактах рязанца
22.04.2024 12:35
Выделены 4 миллиона рублей на надзор за реставрацией Успенского собора в Рязани
22.04.2024 10:59
Концерн «Калашников» представил в Рязани новые беспилотники
22.04.2024 10:17
В РГУ имени Есенина назначены новые проректоры
22.04.2024 09:22
Радио «ВАНЯ» в Рязани представляет микс хитов настоящего и недавнего прошлого
19.04.2024 15:38
Отопительный сезон в Рязани завершится 24 апреля
19.04.2024 14:54
В Рязанской области обязательной станет регистрация собак
19.04.2024 12:14
Мэрия Рязани ищет наследников девяти квартир
19.04.2024 10:47
В десяти школах Рязани модернизируют систему видеонаблюдения
19.04.2024 10:16
В правила землепользования и застройки Рязани планируют внеси несколько изменений
18.04.2024 14:29
Рязоблсуд оставил Сергея Петина под стражей
18.04.2024 12:20
В Рязани с начала года зафиксировали 11 случаев нападения собак на людей
18.04.2024 11:41
В Рязгордуме обсудили меры по снижению травматизма при использовании самокатов
