Главный по геральдике

Позже к этим ощущениям добавился звук — друзья отца, их разговоры, споры о жизни, искусстве. Тогда спор был обязательным атрибутом любого дружеского разговора. А уж если речь заходила о творчестве, так просто пух и перья летели. Я вырос на этих спорах. И во многом благодаря им научился не довольствоваться заготовленными рецептами и штампами, старался всегда формировать свой собственный взгляд на вещи и явления.

На самом деле этот собственный взгляд на вещи и явления стал заметен у Михаила Шелковенко чуть ли не с младенческого возраста. Во всяком случае, сангину (мягкий карандаш), уголь и кисть он взял в руки задолго до того, как пошел заниматься в детскую изостудию Дворца пионеров. Его учительницу Зинаиду Михайловну Гречанинову многие рязанские художники и сегодня вспоминают с благодарностью. Она умела учить без назидательности и скучного академизма. Ценить любые проявления творческого дара. Потом была 1-я художественная школа и в 1968 году — диплом международной выставки детского рисунка в Монреале.

Остальное приложится
— Я думаю, что художник — это прежде всего его работы, — объясняет Михаил Шелковенко. — Звания и регалии, конечно, приятны, но… Мне сразу вспоминаются строчки Бориса Пастернака: «Цель творчества — самоотдача, а не шумиха, не успех, позорно ничего не знача, быть притчей на устах у всех». Если ты считаешь себя профессионалом, делай дело, к которому призван, а все остальное приложится.

— И все-таки, почему успешный и востребованный рязанский художник-график Михаил Шелковенко с 1993 года занимается геральдикой?
— Ну, во-первых, геральдикой заниматься я начал гораздо раньше. И именно как художник-график. Просто в советское время это занятие могло существовать только в качестве хобби. И во-вторых… В вашем вопросе есть некоторое противопоставление. Мол, был художником, а стал геральдистом. Так вот, мое глубокое убеждение, что здесь нет никакого противоречия. Геральдика — это тончайшее искусство, требующее от художника не только творческого таланта, но и глубоких знаний по истории и литературе. Кстати, я и сегодня много работаю в традиционных графических жанрах.

Баловень судьбы
Шелковенко с отличием окончил отделение промышленной графики и плаката Рязанского художественного училища им. Вагнера. В качестве дипломной работы выполнил пять плакатов, которые были представлены на Всесоюзной выставке дипломных работ выпускников средних учебных заведений страны и получили бронзовую медаль ВДНХ СССР.

С первого раза поступил в легендарный Московский государственный художественный институт им. В. И. Сурикова. Специализировался в мастерской станковой графики и в технике гравюры на металле (офорт) у народных художников СССР, академиков, профессоров Кибрика и Пономарева. Защитил диплом тремя сериями графических работ, выполненных в разных техниках офорта: «Четыре времени», «Алтайский август», «Портреты в мастерской».

Вернулся в Рязань. Много работал, участвовал практически во всех выставках молодых художников. Был избран членом правления Рязанского отделения Союза художников РСФСР, а в 1988 году — его председателем.
— Знаю, что, судя по биографии, я просто баловень судьбы, — грустно улыбается Михаил Шелковенко. — Что ж, наверное, в этом есть определенная доля истины. Хотя сам я себя таковым не считаю. Просто честно работал. Пытался быть полезным своим коллегам и городу, который люблю.

Аристократизм не покупается
— Вернемся к геральдике. Сегодня это более чем востребованное направление. Откуда такой интерес?
— Я думаю, вы несколько преувеличиваете. Просто у людей появился интерес к собственной истории. А геральдика лишь следствие.

В 80-х годах в журнале «Наука и жизнь» появилась серия публикаций с гербами российских городов. До этого их можно было увидеть разве что на сувенирных открытках или в качестве значков в киосках «Союзпечати». А через десять лет, в начале 90-х, указами президента России были утверждены герб и флаг России — двуглавый орел и бело-сине-красное полотнище. Таким образом Российская Федерация заявила свою культурную преемственность по отношению к Российской империи. Тут же выяснилось, что исторические гербы — городские, родовые — никто никогда формально не отменял. Значит, они и сегодня имеют вполне законную силу. Практически все старые российские города восстановили свою историческую символику. А вслед за ними и новые тоже захотели иметь собственные гербы. Право на них дал и закон о местном самоуправлении. Сейчас герб и флаг может иметь даже сельское поселение. Снятие коммунистических запретов с дворянской истории возродило интерес к родовой геральдике, бывшей в России исключительно дворянской.

— И потянулась череда новых русских аристократов, желающих за деньги приобрести принадлежность к родовой элите…
— Конечно, спрос рождает предложение. Исторически личная и родовая геральдика в России, безусловно, атрибут сугубо дворянский. Но, в принципе, иметь свой герб может не только дворянин. Существует такое понятие, как бюргерская геральдика. В Европе, откуда геральдику для целей государственного строительства позаимствовал в свое время Петр I, она была доступна для всех слоев общества. Гербы могли быть не только у благородного сословия, но и у состоятельных горожан, ремесленников, священников, даже у тех крестьян, которые считали это для себя уместным.

— Значит, вы считаете нормальным, когда за деньги приобретаются дворянские титулы, а вместе с ними и гербы?
— Дворянином можно только родиться. И хотя такого сословия де-юре у нас нет, есть его потомки и их законное наследие. Вот аристократом можно стать — здесь уже все зависит от человека. Хотя и лев, и кошка происходят из семейства кошачьих, кошка никогда не сможет стать львом. Сейчас много богатых людей, которые не понимают или делают вид, что не понимают, что за деньги нельзя купить все. Но это уже другие игры и другая история. Как говорил профессор Преображенский, «разруха в умах».

Каширин — человек-легенда
С Михаилом Шелковенко мы познакомились в середине 80-х. Тогда в его мастерской, как когда-то в мастерской его отца, собирались молодые рязанские художники, артисты, поэты. Меня туда привел Евгений Каширин — удивительный человек, летописец Рязани, фотохудожник, мастер, запечатлевший в своих работах не только дома и улицы областного центра, но и особенную атмосферу времени.
— Женя стал человеком-легендой еще при жизни, — считает Михаил Шелковенко. — Вот пример настоящего аристократизма, духовного, не нуждающегося ни в какой внешней атрибутике. С его уходом закончилась целая эпоха со старыми фотоувеличителями, бабушками на лавочках в рязанских дворах, колесом обозрения и парашютной вышкой в нашем ЦПКиО. Мы с ним были ровесниками, но я всегда немного завидовал его духовной силе, умению при любых обстоятельствах оставаться самим собой.

— То есть вам сегодня не хватает этих качеств?
— В какой-то мере да. Все мы так или иначе вынуждены приспосабливаться ко времени, и иногда этот процесс бывает достаточно болезненным. Кто-то ломается и уходит в депрессию, в водку, в постоянные жалобы на жизнь и нытье. Кто-то, несмотря ни на что, продолжает творить. Надеюсь, что я принадлежу именно к этой категории людей.

Наша справка
Михаил Шелковенко — член Всероссийского геральдического общества (ВГО) с 2000 г.; отмечен наградами ВГО: памятным знаком «10 лет ВГО», медалью «За заслуги» научно-популярного журнала «Гербоведъ», орденом Золотой пчелы. В 2005 г. ему присвоено звание «Почетный член Всероссийского геральдического общества». Михаил Константинович с 2006 г. является вице-председателем Гильдии геральдических художников России, членом Союза геральдистов России, председателем его рязанского отделения. Указом Президента РФ № 1112 от 26 августа 2004 г. Шелковенко назначен членом Геральдического совета при Президенте РФ.

За свою деятельность он награжден памятным знаком А. Б. Лакиера «Сподвижнику геральдики» 2-й степени, памятным знаком министра обороны РФ, памятной медалью «200 лет МВД России». Решением Рязанской городской Думы № 94-I от 14 мая 2008 г. «за высокий профессионализм и вклад в развитие геральдических традиций Рязанского края» М. К. Шелковенко присвоено звание «Почетный гражданин города Рязани».