Владимир Дель: «Когда-то на мои постановки зритель попадал через окна!»

— Владимир Фердинандович, в столицах и мире пользуются успехом постановки по Венедикту Ерофееву, Виктору Пелевину, Владимиру Сорокину. Почему липецкие театры работают, в основном, на годами обкатанном материале — Островский, Толстой, Чехов?
— Современный материал — это бомба, зрительный зал взрывается с огромной силой: от остроты проблемы, от прямого вопроса, от ощущения тупика жизни, сквозь который надо прорваться и жить дальше. Настоящее искусство — это всегда катарсис. Настоящая современная пьеса — это всегда конфликт с системой, с обществом, это ломка, которую зритель испытывает на себе. Я знаю, о чем говорю — у нас в репертуаре Сигарев, Пулинович, Вера Павлова, Прилепин. Готовы к этому театры, которым государство дает деньги на постановку? Вопрос!.. Я убежден: путь самозамыкания и ретроспективного взгляда «пусть все будет как при бабушке» непродуктивен. Но липецкий «Дядя Ваня», поставленный замечательным режиссером С. Бобровским, — спектакль живой, с чувством времени, с хорошими работами: я радовался как ребенок, любуясь мастерством Михаила Янко.

— Подобная ситуация характерна для всех провинциальных театров?
— Общая ситуация заключается в том, что провинциальным театрам проще поставить бульварных «Примадонн» и «Женатых таксистов» — классику в жанре иллюстрации, чем современный материал: театры настолько бедны и зависимы, что бороться со злом руки не поднимаются. Но там, где есть личность, там всегда слышен вопль о сегодняшнем дне, там всегда подвижничество, терпение и крест, вне зависимости от того, что именно они ставят: это Театр Афанасьева в Новосибирске, Новый Художественный театр в Челябинске, «КнАМ» в Комсомольске-на-Амуре — много достойных.

— Отдельный вопрос о Прилепине: он, как и вы, жил в Липецкой области, а теперь живет в Рязанской. Что, кроме географии, связывает вас с Захаром?
Больше, чем география: нас с Захаром связывает пуповина родной земли — мы родились в одном роддоме, правда, в разное время. Сейчас в нашем городе живет его мама, красивая и мудрая женщина Татьяна Николаевна. Прилепина люблю и горжусь дружбой с этим великим русским писателем. Помню огромное душевное волнение, с которым ждали его первый раз в нашем театре — так, наверное, когда-то встречали Сергея Есенина. Сейчас общих переживаний с Захаром накопилось уже на маленький томик воспоминаний.



— В 2013 году спектакль «Допрос» по его рассказу с успехом был показан во многих городах. Почему в Липецк он так и не попал?
— Думаю, попадет еще. С «Допросом» вообще интересно. При первой встрече я попросил Прилепина написать пьесу для детей, чтобы поставить ее в нашем театре, и вдруг Захар присылает неопубликованный «Допрос»: менты, кровь, ужас, насилие! Я воспринял это как знак небес, как вызов, пригласил из Москвы своих учеников, профессиональных артистов М. Сиворина и Р. Данилина, и за две недели этюдами по этой сложнейшей повести мы поставили спектакль, в котором ребята на двоих сыграли десять ролей. Премьера состоялась в Москве, в Центральном Доме литераторов, после спектакля — цветы, поздравления, банкет. Захар сказал нам: «Смотрите, ребята, запоминайте, как это было: вот музыка, вот стол и чашки — и вот сейчас меняется ваша жизнь!» И тут понеслось… Грандиозный гастрольный тур со спектаклем «Допрос» от Сахалина до Киева — десятки городов, встреч со зрителями!.. К огромному счастью, с нами путешествовал Захар, общался после спектакля со зрителями, читателями, своими поклонниками. Кстати, чашка эта у меня на столе стоит: будет в Липецке встреча с Захаром и показ спектакля «Допрос», привезу с собой как талисман — попьем чайку с липчанами.

— Скажите, влияет ли нынешняя нестабильная политическая ситуация на провинциальные театры? Существует ли прямой запрет власти на те или иные темы и постановки?
— Да Бог с ними, с запретами на темы и спектакли! У нас запреты веками в генах живут — и ничего! Об одном молить надо, чтобы не нарушалось право человека на жизнь, чтобы невинные не сидели по тюрьмам — вот где боль и скорбь. У нас рядом, в Сапожке, странница жила, матушка Серафима: 10 лет в лагерях за Бога отсидела, 40 лет при Советской власти по монастырям скиталась, а в 96 лет в деревне Александровке церковь построила. Я ее спрашиваю: «Матушка Серафима, а кто же у тебя спонсор?» А она мне: «Спонсор мой — Матушка Божья, Царица Небесная!» Вот и хочется спектакли не с оглядкой на чиновников создавать, не публике угождать, а против своей совести не идти.

— В декабре 2013 года вокруг московского «Гоголь-центра» разразился скандал — руководитель департамента культуры Москвы г-н Капков потребовал отменить показ фильма «Пусси Райот». Главреж театра Кирилл Серебренников отреагировал на требование следующим образом: «В театре нет цензуры, в театре нет цензуры, в театре нет… Все — есть цензура в театре! Циничная, бессмысленная и глупая!» Так есть цензура в театре, Владимир Фердинандович?
— Группа «Пусси Райот» занимается акционным искусством, их цель — создать событие, которое вызовет эмоциональный отклик и заставит задуматься максимальное число людей. Пиар — это неотъемлемая часть их программы, и они это делают — срок за это отсидели. При чем тут Серебренников? При чем здесь цензура? У него в театре не запретили ни одного спектакля, ни одной мизансцены и т. д. — живи, наслаждайся и оставь «Пусси Райот» заниматься своим делом.

— В этом году Липецкая область отмечает 120-летие со Дня рождения писателя Евгения Замятина; он родился в Лебедяни — там же, где и я. Признаться, мне очень обидно, что великого писателя несколько подзабыли. Не рассматриваете ли вы творчество Замятина как материал для постановок? «Мы», наверное, показать на сцене не так просто, а вот «Уездное» (как раз о Лебедяни) или повесть «Островитяне», например?
— Как говорится, не мы выбираем авторов, а они нас. Может быть, и Замятин заметит наш театр, обратит внимание, но тогда уж покажем то, что сыграть на сцене не так просто — роман «Мы». Мне Петр Мамонов толковал: «Не бойся автора, материала, не комплексуй — смогу-не смогу: бери и делай!» А еще завет дал: «Мочи козлов в Рязани!» Мочить, конечно, никого не мочу, просто беру и делаю!