Нина из Поднебесной

Улыбка у Шань Нины (по китайской традиции фамилия должна стоять впереди имени) замечательная. Это скорее полуулыбка, намек на нее… Знак доброжелательности и привета, который очень хочется разгадать. Легкий ветерок, дуновение, аромат далекой древней страны. Учиться и, когда придет время, прикладывать усвоенное к делу – разве это не прекрасно! Беседовать с другом, приехавшим издалека, – разве это не радостно! Не быть по достоинству оцененным светом и не таить обиду – разве это не возвышенно!
– Отец очень любил вашу страну. И дочерей назвал именами, звучащими одинаково на русском и китайском.

Она родилась и выросла в городе Чань Чунь – административном центре провинции Цзилинь. Здесь же окончила школу, точнее, целых три – начальную, среднюю и высшую среднюю. В этой точке биографии директора института Конфуция Рязанского государственного университета у нас было долгое непонимание. Шань Нина втолковывала, что это разные школы. Ну а я пытался соотнести все это с собственным школьным опытом. У нас в Рязани тоже учатся и в начальной, и в средней, и в полной средней. И только после подробных объяснений до меня, наконец, дошло, что в Китае это деление – отнюдь не формальность. Все три школы – это отдельные образовательные организации, и даже находятся они в разных зданиях. Окончание одной вовсе не означает, что ты автоматом принят в следующую. И это было только первое непонимание… Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы иметь высокий чин. Не беспокойся о том, что тебя не знают. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы тебя знали.

В процессе беседы я довольно скоро убедился, что попытка сравнения по принципу «Как у вас и как у нас» здесь не слишком плодотворна. С европейцами, американцами и даже с африканцами срабатывает, а вот с Китаем все гораздо сложнее.
– Нина, Чань Чунь – большой город?
– Нет, не очень. Всего 7 миллионов населения. По своему статусу он примерно соответствует Рязани. У вас центр области, у нас центр провинции.

Честно говоря, такой ответ меня несколько удивил. Ведь, готовясь к разговору, я кое-что почитал о малой родине Шань Нины. И прекрасно знал, что Чань Чунь в Китае называют городом вечной весны. Зона зеленых насаждений шириной 500 метров и длиной 90 километров охватывает всю территорию города. Это самый большой в Азии специально высаженный лесной массив – парк государственного значения. «Парк мировых скульптур» – один из самых больших в мире открытых выставочных центров. Дворец последнего китайского императора Пу И, кинопарк аттракционов «Восточный Голливуд», первая в Китае киностудия – это все в ЧаньЧуне. И вдруг такая непонятная скромность… Меня бы спросили где-нибудь о Рязани – я бы такое рассказал! И только потом понял, что столь скромный отзыв о родном городе естественен для Шань Нины. Ведь расписывая его красоты и достопримечательности, можно смутить, а то и обидеть собеседника. Пусть похвалы родной земле звучат из незаинтересованных уст. При встрече с достойным человеком думай о том, как сравняться с ним. Встречаясь с низким человеком, присматривайся к самому себе и сам себя суди.

– Нина, а данное название – «институт Конфуция» – действительно отражает суть Вашей миссии или это просто привлекательный китайский бренд?
– На этот вопрос не так просто ответить… Конечно, имя Конфуция известно во всем мире, и такое название само по себе привлекательно. Для многих Конфуций и Китай вообще синонимы. Но дело тут не только в этом. Я думаю, что философия Конфуция, его морально-нравственная система – это во многом ключ к пониманию нашей страны. Ведь для абсолютного большинства моих земляков эти принципы основополагающие, базовые на протяжении всей жизни.

Здесь необходимо небольшое отступление. О Конфуции у нас, конечно, слышали. Некоторые его изречения мы частенько цитируем. Ну, например, про черную кошку в темной комнате… А вот философская и этическая система гениального китайского мудреца вряд ли хорошо известна большинству рязанцев. Поэтому проведем маленький ликбез. Само имя Конфуций – европейская переделка китайского Кун-цзы, то есть «учитель Кун». Он родился в княжестве Лу около 551 года до нашей эры в обедневшей аристократической семье. Судя по жизнеописанию Конфуция, он всегда был «служилым человеком», честным чиновником. Его постоянно заботили и огорчали непорядки в стране. Поэтому главным для философа стали поиски пути к спокойному и гармоничному процветанию общества.

На вопрос, существует ли бессмертие, Конфуций уклончиво отвечал: «Мы не знаем, что такое жизнь, можем ли мы знать, что такое смерть?» Мудрец считал, что человек без всяких наказаний научится следовать правилам гуманности и этическим нормам. Строгое соблюдение нравственных принципов делает прочной семью, а это, в свою очередь, создает мир в государстве. А процветающее государство приносит счастливую жизнь каждому отдельно взятому человеку. Учитель постоянно указывал на необходимость нравственного авторитета власти: «Правление есть исправление. Если вы будете показывать пример справедливости, то кто осмелится поступать несправедливо? Если вы не будете алчны, люди не станут воровать». Превозмогать себя и возвращаться к должному в себе – вот что такое истинная человечность. Быть человечным или не быть – это зависит только от нас самих.

– Нина, жизнь в России очень отличается от жизни в Китае?
– Да, отличий много, от чисто внешних (уровень сервиса, кулинарные вкусы, традиции поведения в общественных местах) до глубинных, основанных на воспитании и способе мышления.
– А конкретно?
– В вас слишком много агрессии. Китаец никогда не покажет другому человеку, что он недоволен его поведением. Это всегда остается внутри. Еще меня часто удивляет откровенная невежливость по отношению к старшим. Для нас это тоже недопустимо.
– Уж очень идеально все выглядит. Разве у вас не бывает конфликтов, семейных скандалов, непонимания между старшим поколением и молодежью?
– Нет, конечно, все это есть. Но по-другому… Не так эмоционально. Существуют определенные очень жесткие рамки и традиции, через которые мы не позволяем себе переступать. Хотя сегодня и в Китае проблема взаимопонимания поколений становится все острее.

Был еще один пример, поразивший мои европейские мозги. Шань Нина искренне удивляется тому, как много внимания в нашей истории уделяется войнам и сражениям. С каким упоением приводятся подробности битв – сколько человек было убито, сколько ранено…
– В истории Китая было тоже очень много войн и человеческих смертей. Но мы считаем, что это скорее повод для слез, а не для гордости.

Служа отцу с матерью, увещевайте их как можно мягче. Если ваши советы не возымеют действия, будьте по-прежнему почтительны и смиренны. Даже если вы раздосадованы в душе, не высказывайте своего недовольства.

– Нина, откуда появилось желание изучать русский язык?
– Я уже говорила, что мой папа очень любил вашу страну. Его молодость пришлась на время, когда Китай и СССР были друзьями. И эту дружбу отец пронес через всю жизнь. Он настаивал, чтобы я и сестры учили русский.
– А собственного желания не было?
– Изначально нет. Честно говоря, в школе мне хотелось выбрать английский. Казалось, что это более актуально. Но в итоге пришлось уступить настояниям отца. В средней школе мне очень повезло. Мой учитель русского был по-настоящему талантливым и увлеченным человеком. Он сумел привить нам любовь к русскому языку и к российской культуре. В итоге выпускной государственный экзамен по языку я сдала почти на сто баллов и в университет поступила без всяких проблем. Потом была магистратура в Волгограде, и вот теперь я директор института Конфуция в Рязанском государственном университете.

– Вы член Коммунистической партии?
– Нет, я беспартийная.
– И это при такой «идеологической» должности? Работая за границей?
– В сегодняшнем Китае это вполне нормально. Хотя быть членом партии – это большой плюс для каждого китайца.
– Помогает в карьерном росте?
– Безусловно. Но в то же время это знак особой ответственности. У нас в партию вступить очень непросто. Нужно пройти жесткий отбор.

Хм… Скользкая тема… Тут уже я боялся обидеть собеседницу, поставить ее в неловкое положение. Хотя, возможно, мое представление о китайском обществе как сплошь идеологизированном – устаревший стереотип?
– Чтобы таких стереотипов оставалась все меньше, и создан институт Конфуция – улыбается Шань Нина.

А улыбка у нее и правда замечательная. Это скорее полуулыбка, намек на нее… Знак доброжелательности и привета, который очень хочется разгадать. Легкий ветерок, дуновение, аромат далекой древней страны.