Обретение театра

Уже его имя: Аскар (или Аскер, как назвали новорожденного в Казахстане, или даже Оскар, как порой писали во всевозможных грамотах и прессе тех лет) — в чем-то определило его судьбу и характер. Отец даже не узнал о рождении сына. Шел 1942 год. В далекий Казахстан, где в эвакуации находилась в то время молодая жена политрука-подводника, из-под Севастополя шла страшная весть — ее муж пал смертью храбрых. Нарекая новорожденного мальчика Аскером, женщина-казашка, выписывающая свидетельство о рождении, желала оградить маленького человечка от жизненных невзгод этим «воинствующим» именем: «Если один воин погиб, нужен воин другой. Дайте мальчику казахское имя Аскер, что по-русски значит — Воин! Это имя будет хранить его». (Уже позже при выписке метрики Аскер стал Аскаром.)

Да и второе имя, которым его частенько награждали, — Оскар — тоже носит знак силы: это древнескандинавское имя буквально означает «Божье копье». И ему, как никому другому, сила имени пригодилась с самого детства. Мама не намного пережила погибшего на фронте мужа: в сорок третьем крохотный Аскар остается круглым сиротой на попечении бабушки. Его детство проходит в тихом зеленом городке Белая Церковь, к югу от Киева. Там он оканчивает среднюю школу, и там формируется главная страсть всей жизни — увлечение театром. Волею судьбы первым кружком художественной самодеятельности, в который записывается маленький Аскар, был именно кукольный. В Белой Церкви он пробует свои актерские способности. Впрочем, судьбу этого своего первого театра он вспоминал с грустью: сначала театр перестали финансировать, устроили там временно какой-то склад, потом спохватились, попробовали восстановить здание, но было поздно. «Не хочу, чтобы грустные истории повторялись», — говорил потом об этом моменте Аскар Майорович. Может, именно этот первый печальный детский опыт и сделал из него в конечном итоге заботливого радетеля (родителя!) рязанского театра.

Дом, который построил Тагер
Военным, как папа, Аскару быть не случилось. Его «фронтом» стала культура, где порой приходилось держать нешуточные бои. Но это еще в будущем, а пока, выбирая профессию, юный паренек из украинского городка (со страшным украинским акцентом, с которым потом долго приходилось бороться) даже и не помышлял, что его призванием станет административная работа. Его мысли занимала другая, куда более творческая, сфера деятельности: Аскар поступает на режиссерское отделение в Московский государственный университет культуры, вкусив за годы учебы все прелести жизни «шестидесятников».

В Рязань он приезжает сразу после окончания института, и с тех пор город стал его судьбой. Молодой выпускник становится художественным руководителем городского парка культуры и отдыха, где проходила масса интересных мероприятий: спектакли, танцы, концерты, молодежные диспуты. С городом Аскар Майорович освоился довольно быстро, дела вел четко, стремительно, программу любого вечера мог составить за 20 минут: настолько хорошо и полно представлял себе культурную сферу Рязани. Поэтому, когда в городе встал вопрос о создании театра кукол, его, молодого партийца, энергичного и делового, сразу, как раньше любили говорить, бросили на новый фронт работы. До этого труппа артистов-кукольников во главе со своим вдохновителем и режиссером театра Марией Семеновной Хомкаловой существовала под эгидой областной филармонии. И только в январе 1968 года, обретя новый статус, нового директора и новую площадку клуба «Прогресс», театр начинает самостоятельную творческую жизнь. С самого начала необходимость строительства собственного здания была очевидна. Вдоволь испив радости кочевой жизни, кукольники убедили власти — театру нужен свой дом.

Тагер строил театр — в прямом смысле. На стадии создания проекта он исколесил всю страну, изучая накопленный опыт. Долго выбиралось место и выбивалось разрешение. Стройка растянулась на годы. Первые четырнадцать лет директорства Тагера у кукольников не было своей сцены! Труппа кочевала и при этом умудрялась выдавать огромные результаты: 700 спектаклей в сезон! Артисты работали, окрыленные будущим, и жили надеждой. И хотя за это время трижды высочайше запрещалось спортивно-зрелищное строительство, кукольный театр в Рязани все-таки строился, строился всем миром. И здесь Аскару Майоровичу приходилось проявлять все свои таланты, быть и экспертом по проектам, и дипломатом, и архитектором, и просителем, и снабженцем, и где-то даже прорабом… Так что когда в 1982 году рязанские кукольники наконец справили новоселье, это для Тагера было как «именины сердца».

Творческий дуэт
В прессе тех лет театр кукол любили называть «театром Тагера-Шадского». Для истории Рязани имена этих двух людей связаны неразрывно. Приезд в 1979 году в Рязань молодого режиссера Валерия Шадского стал еще одной удачей для театра кукол, еще одной судьбой.
В то время Валерий Шадский, выпускник Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии, работал в Архангельском театре кукол. Кардинально менять свою жизнь планов у него не было, но посмотреть на новое здание все-таки хотелось: маленький театрик в Архангельске уже мало устраивал молодого режиссера, тяготевшего к большим формам. Первое общение с Аскаром Майоровичем состоялось по телефону: бодрый голос уже при заочном общении произвел впечатление.

Увидев Тагера, Шадский сразу оценил его жизнеустремленный образ, который в точности соответствовал энергичному голосу в телефоне. Они встретились на вокзале. Был глубокий вечер, электричка пришла поздно. В потемках, в неизвестном городе, Валерий Николаевич совсем растерялся и гадал: куда же он приехал, почему Рязань «вторая», а где «первая»? Но деловитый директор тут же развеял всякие сомнения: заселил в гостиницу, обозначил планы на завтра, рассказал, где находятся магазины. «Есть ли в Рязани молоко и музеи?» — это первое, что волновало режиссера. Молоко интересовало его как молодого отца, а музеи были страстью его маленькой дочурки. «Музей есть, да и магазин совсем рядом», — успокоил Аскар Майорович. И, действительно, спустившись утром в магазин и увидев ряженку (что тогда было для северян фантастикой!), Шадский сразу дрогнул: остаюсь!..

А если серьезно, то решение остаться в Рязани пришло после визита на строительную площадку театра. Вместе с Аскаром Майоровичем они вошли в будущий зрительный зал. На его месте тогда стояли только стены, потолка и крыши не было, и над головой пронзительно синело знаменитое рязанское небо, плыли низкие тучи… Задрав головы, они стояли, совершенно ошеломленные этим безграничным, космическим масштабом!.. И Валерий Николаевич, не раздумывая, дал свое согласие на работу. Именно дуэт «Тагера-Шадского» и составил славу Рязанского театра кукол. Как две чаши весов, они уравновешивали и дополняли друг друга: рассудительность первого прекрасно гармонировала с импульсивностью второго. Несмотря на явные различия характеров, они прекрасно ладили и были схожи даже в увлечениях. Частенько вместе отдыхали, вместе выступали на всевозможных юбилеях и капустниках. Оба тяготели к спорту. Тагер занимался стрельбой из пистолета, Шадский — лыжами.

— Мы даже частенько хвастались друг перед другом: «А я на лыжах!» «А я из пистолета!», — вспоминает Валерий Николаевич.
— А вместе – биатлон!
— Точно! — смеется Шадский и вдруг, посерьезнев, замечает: — Но это, кстати, действительно был биатлон…

Они, и правда, работали на удивление слаженно и метко поражали мишени (если можно применить эти термины к театральному миру). «Таланту служить рад!» — так говорил Аскар Майорович о своей работе с Шадским. Поддерживая и защищая интересы друг друга, они умели добиваться желаемого. В успехе этого творческого союза сыграла свою роль и артистичная натура Аскара Майровича. Он был директором театра, и не просто театра, а театра кукол. И уже одно это снимало с его должности налет «казенщины», официоза. В душе он всегда оставался артистом и с творчеством подходил к своим, казалось бы, таким прозаическим обязанностям.

Принимая этот административный пост в 1968-м году, выпускник режиссерского отделения, конечно же, представлял, что от многих творческих замыслов придется отказаться, чем-то пожертвовать. Но, окунувшись с головой в директорские дела, он нашел в них свое призвание. «Мне снятся «директорские» сны, — признался он как-то в одном интервью, — пожар, сработала система безопасности и залила декорации, сломался автобус и сорвался важный выездной спектакль». Хотя была в репертуаре театра кукол одна режиссерская постановка Аскара Тагера — спектакль «Иван — крестьянский сын». Родившись в декабре 1978 года, спектакль просуществовал до 2007 года! Его держали в репертуаре как талисман, обновляли, вводили новых актеров. Актеры знали спектакль наизусть и вовсю импровизировали.

Обладатель красивого голоса, Тагер прекрасно пел, играл на гитаре и очень любил романсы. Каждый раз к новогоднему празднику он издавал своеобразный приказ, где в шутливой стихотворной форме отчитывался перед коллективом о проделанной работе. С азартом включался в любые театральные капустники. Надо было видеть, с каким наслаждением в спектакле «Иосиф Швейк против Франца Иосифа» он бегал со своей коронной фразой: «Психи, по местам!». Строгий директор с удовольствием подыгрывал своим актерам во всевозможных розыгрышах. А сам, становясь их героем, никогда не обижался, включаясь в игру, о чем до сих пор с улыбкой вспоминают актеры.

Быть дипломатом
Становление карьеры Аскара Тагера пришлось на советский период. Да, это была система, сложная и противоречивая, но к ней можно было подобрать «золотой ключик». И Аскар Майорович делал это мастерски. Именно в эти годы театр развивается мощными шагами, громко заявляя о себе в театральном мире России и далеко за рубежом. Театр много гастролирует, ставит спектакли за границей. Зарождается фестиваль «Рязанские смотрины», ставший сегодня одним из ведущих театральных форумов России. Говоря о Тагере как о руководителе, коллеги характеризуют его одним словом: «дипломат». И сам он в интервью того времени честно признавался: «самое трудное в работе руководителя — быть дипломатом».

Сменившийся государственный строй принес анархию и в театральные дела. Как и все бюджетные организации, театр переживал кризис. Лишившись стабильной советской системы, директор театра искал новые пути решений. Приходилось перестраиваться на ходу, изыскивать резервы, вводить режим строжайшей экономии, налаживать новые связи, искать меценатов, менять механизмы управления. И надо отдать должное: в те времена, когда бюджетники месяцами не получали зарплаты, в театре кукол ни разу не была задержана выплата денег! Придумывая новые способы привлечения зрителей, Тагер проявляет редкую изобретательность. Театр внедряет практику «новогодней кампании», когда на протяжении двух недель ежедневно проводятся по 3–4 представления. Понимая, что, существуя только на стационаре, театр теряет зрителя и терпит убытки, Тагер вводит мобильные, легко монтируемые спектакли, которые, не поступаясь художественным качеством, охватывают наибольший зрительский контингент. Развиваются и серьезные постановки для взрослых. Меняется тактика сельских гастролей: под единым девизом организуется театральный нон-стоп, когда театр переезжает из района в район без возвращения на базу.

Театр кукол помогает «прорубить окно в Европу» и рязанскому бизнесу. Через международный фестиваль «Рязанские смотрины» и зарубежные гастроли налаживаются культурные и экономические связи между странами, организовываются бизнес-семинары, встречи, благотворительные акции. Благодаря этим объединенным усилиям театр кукол не только удержался на плаву, но и уверенно держал курс. Не случайно в 2002 году, к 60-летию Тагера, театр устроил ему «морской» юбилейный вечер. В капитанской фуражке директор принимал поздравления от многочисленных гостей, не отходя от штурвала. Как признание в 1999 году Аскар Майорович первым в городе получает престижное звание «Менеджер года». Победа в этом масштабном всероссийском конкурсе, в котором принимали участие 1518 человек из 31 региона России, подтвердила управленческий талант директора театра кукол.

Тридцать шесть лет — с момента основания театра и до последнего года своей жизни — руководил Аскар Майорович Тагер Рязанским театром кукол на посту директора. Целая жизнь, отданная театру. Самоотверженная работа, увенчанная всевозможными наградами: многочисленные почетные грамоты, почетное звание «Заслуженный работник культуры РФ», орден Дружбы, медаль «Ветеран труда». Но главной наградой для него были сияющие детские глаза после спектакля. Его кабинет располагался как раз у центральной лестницы театра. И после представления взволнованные, радостные и шумные маленькие зрители спускались прямо к его двери. И, отложив все дела, директор театра всегда старался выйти из кабинета именно в этот момент.