Гипноз, «Полиграф» и маленькие хитрости против уловок преступников

Как удалось выйти на виновных через продолжительное время и усадить их на скамью подсудимых? На этот и другие вопросы отвечает первый заместитель руководителя следственного управления Валерий Симкин.

– Валерий Николаевич, читатели знают о работе следователей в основном из детективных сериалов. Тем не менее многие понимают, что, если преступление не расследуется по «горячим следам», то у дела есть шанс попасть на архивную полку и остаться нераскрытым. Это так?

– Действительно, время работает против следователя. С годами из памяти свидетелей и потерпевших стираются важные подробности и обстоятельства произошедшего. Кто-то из фигурантов меняет место жительства, кто-то уходит в мир иной. Даже места совершения преступлений приобретают совершенно иной облик. Однажды мы решили провести следственное действие на месте давнего убийства в Рыбновском районе. Приехали в деревню, а от неё одно название: кругом остовы домов и запустение. Даже не удалось точно установить место криминальных событий. Всё это создаёт определенные сложности при расследовании преступлений прошлых лет.

– А у нас много таких нераскрытых дел?

– Если взять статистику, начиная с 1993 года, то предварительное следствие было приостановлено почти по 1530 уголовным делам. Я имею в виду только преступления, подследственные нашему управлению. Больше всего оказалось нераскрытых умышленных убийств – свыше 600 и фактов причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, – более 300. Велика доля изнасилований и насильственных действий сексуального характера – свыше 200.

– Один перечень преступлений уже говорит о важности той работы, которой вы занимаетесь.

– Принцип неотвратимости наказания лежит в основе всей нашей деятельности. Раскрытию преступлений прошлых лет и раньше уделялось внимание, но особенно активизировалась работа в 2007 году, когда был издан специальный приказ председателя Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации. Аналогичный документ появился и в нашем следственном управлении. Была создана аналитическая группа по раскрытию и расследованию преступлений прошлых лет. В неё вошли наиболее опытные работники, прокуроры-криминалисты. В сжатые сроки были изучены приостановленные дела, выделены наиболее перспективные в плане раскрытия. Хочу подчеркнуть, что аналитическая группа просматривала не только дела 90-х и последующих лет, но и более раннего периода, включая 1967 год.

– Приведите, пожалуйста, примеры наиболее успешной работы.

– В 90-х Скопин терроризировали братья Кочетковы. Один из них, Константин, подозревался в совершении убийства местной жительницы. Были собраны вещдоки, опрошены свидетели. Но доказать вину не удалось. Очевидцы явно недоговаривали, опасаясь за свою жизнь. В 1999 году дело было приостановлено, а в прошлом – раскрыто. Члены аналитической группы обратили внимание на странности и недомолвки в показаниях свидетелей. Решили снова их допросить. Теперь, спустя почти 10 лет после убийства, угроз для жизни людей не было. Подозреваемый угодил за решётку по другому делу. Свидетелям объяснили, что ситуация изменилась: сегодня закон реально может их взять под защиту. Тогда они начали говорить и подтвердили свои показания в суде. В итоге по совокупности преступлений Кочетков получил 25 лет лишения свободы в колонии строгого режима. При этом на него не распространяется ни амнистия, ни условно-досрочное освобождение.

В том же Скопинском районе было раскрыто преступление, совершённое 12 лет назад. Тогда в результате пьяной драки погиб житель поселка Заречный. Обвинение было предъявлено гражданину К. Но оставленный на время расследования под подпиской о невыезде, он пустился в бега. Дело пришлось приостановить. Аналитики, изучив «старое» дело, пришли к выводу, что найти беглеца можно. Был подключен уголовный розыск, и преступника отыскали за пределами Рязанской области. Наконец-то он предстал перед судом.

Похожая история произошла в 2005 году в Шиловском районе. Гражданин Рудгалвис скрылся с места происшествия после того, как убил лопатой своего сотрапезника. Прятался он тоже вдали от родного края. Разыскали и его. В этом году за старое убийство он был приговорен к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Не избежал наказания и другой беглец – фигурант по делу 2007 года, некий Дёмин. В Касимовском районе он безжалостно расправился со своей возлюбленной, наградившей его венерической болезнью. После побоев женщина скончалась. Материалы приостановленного уголовного дела подсказывали членам аналитической группы, что преступник не мог далеко уехать. Ведущий асоциальный образ жизни, он, скорее всего, прятался у таких же приятелей. Оперативники начали отрабатывать круг его знакомств, и вскоре беглец был обнаружен в одном из сёл области. Суд приговорил его к 16 годам лишения свободы.

– Складывается впечатление, что фигуранты по делам прошлых лет все как на подбор маргинальные личности: пьющие, бесшабашные, перекати-поле...

– Так и есть. До 90 процентов уголовных дел прошлых лет – это так называемая «бытовуха» по пьяной лавочке. Вот ещё один яркий пример из той же серии. В Старожиловском районе хозяин дома, дающий крышу весёлым компаниям, взял на постой чужака. Мужчина примерным поведением не славился – с женой развёлся, нигде не работал, пускался в загулы. За гостеприимство отрабатывал помощью по дому. Но однажды между ним и хозяином пробежала чёрная кошка. Постоялец посчитал себя оскорбленным – ему не заплатили за колку дров. Он встал с утра пораньше и порешил старика, ещё спящего, топором, после чего скрылся. Следы преступления затерялись на долгие три года. Он был объявлен в федеральный розыск, но найти его не удавалось. Как выяснилось впоследствии, в его фамилии была указана одна неправильная буква. Но у нас была его фотография. Поэтому, когда в Москве задержали похожего человека за мелкие кражи, решено было с ним встретиться. Оказалось, что это тот, кого мы ищем. Сейчас он привлекается к уголовной ответственности, во всём сознался.

– Валерий Николаевич, со стороны поиск преступника выглядит как захватывающее приключение: погоня, слежка, захват. А как на самом деле?

– На самом деле это скучная, рутинная работа, по большей части – бумажная. Нужно строчить запросы, поручения, подшивать ответы. Параллельно отрабатывается несколько версий, и только одна из них результативна. Учитывая фактор времени, одно следственное управление с таким объёмом дел не справилось бы. Но мы работаем в тесном контакте с уголовным розыском, экспертно-криминалистическим центром УВД, Главным информационно-аналитическим центром МВД, специалистами-медиками, финансистами и т.д. На базе нашего отдела криминалистики сформирован банк данных о преступлениях прошлых лет.

– Вы рассказали о поиске преступников, которые известны, но пустились в бега. А что приходится делать, если убийца не установлен и не оставил никаких следов?

– На месте происшествия следы остаются всегда. Просто в былые времена технические средства не позволяли идентифицировать личность по так называемым биологическим следам: каплям крови, пота, слюне, жировым выделениям. Эффект давали лишь отпечатки пальцев. Сегодня у нас на вооружении исследования ДНК. Если преступник неизвестен, с места происшествия изымаются биологические следы и долгие годы хранятся. Есть возможность проверить любого подозреваемого по этой базе данных.

– О геномной идентификации наша газета уже подробно рассказывала. Пользуетесь вы ещё какими-то новейшими методами? К примеру, «детектором лжи»? Или это из области детективного жанра?

– «Полиграф», или, как его ещё называют, «детектор лжи», у нас постоянно в работе. Принцип его действия основан на фиксации психоэмоционального состояния человека. Когда испытуемый пытается что-то скрыть, параметры резко меняются. С помощью «Полиграфа» мы раскрыли убийство в Милославском районе. Ранее судимый сельчанин намерился прихватить бабушкину пенсию. Выбрал время, когда хозяйки не должно быть дома, и проник внутрь. Но старушка, на беду, в этот раз никуда не ушла. Тогда незваный гость решил избавиться от свидетельницы. При расследовании преступник первым попал в список подозреваемых, поскольку уже побывал в местах не столь отдалённых. Но он успел подготовить себе алиби и на некоторое время выпал из разработки. Но сомнения по поводу его алиби оставались. Тогда решено было проверить его показания на «Полиграфе». Сразу стало ясно, что он лжёт. Когда подозреваемому предъявили данные испытаний, он во всём признался и показал, куда выбросил орудие убийства – нож. Эффективность «детектора лжи» настолько очевидна, что мы берём в штат специалиста-полиграфолога.

Нередко при расследовании уголовных дел прошлых лет используется метод гипнорепродукции, то есть активации памяти человека. В одном из сёл области была изнасилована малолетняя девочка. Подробно описать преступника она не смогла. Тогда из Москвы, из Главного управления криминалистики Следственного комитета, был приглашён психолог. Гипноз, действительно, помог выявить несколько важных деталей. Более того, девочка даже вспомнила татуировку на груди насильника.

– Вероятно, молодым следователям нелегко сразу освоить весь комплекс таких сложных методов раскрытия и расследования преступлений?

– У нас действует школа молодого следователя, организованы стажировки, тематические семинары, практические занятия, которые проходят в форме деловых игр. Допросы с использованием «Полиграфа», гипнорепродукции памяти и других нетрадиционных методов положены в основу учебных фильмов.

– Кто из следователей наиболее активно занимается расследованием «старых» дел?

– Позитивных результатов достигли многие. Но, пожалуй, более профессионально подошли к делу руководитель Касимовского межрайонного следственного отдела Дмитрий Маликов, его коллега из Скопина – заместитель руководителя МСО Юрий Панов. А на счету отдела по расследованию особо важных дел следственного управления, которым руководит Андрей Широков, около трёх десятков дел прошлых лет. Их удалось раскрыть при расследовании преступлений «осокинской группировки».

– Вы говорили, что хорошие результаты при расследовании «висяков» дают межведомственные контакты – взаимодействие с уголовным розыском, экспертами, разными министерствами. А есть ли проблемы?

– Пожалуй, трудности возникают при координации действий всех служб. У каждой – свой план, своя текучка. Тем не менее мы решаем все вопросы, когда встречаемся. Межведомственные семинары, координационные совещания стали регулярными и дают свои плоды при расследовании уголовных дел прошлых лет. Мы понимаем, что нераскрытые преступления – это как удар по принципам справедливости. Это боль в чьей-то судьбе.

Ирина Челиканова