Ice Incognita

Мы уже писали об их велопробеге до Тамани и о том, как «чайники» покоряли Эльбрус. На сей раз наши путешественники забрались и вовсе на Северный полюс...

Кризис возраста начинается в голове, а выливается в поступки, которые могут создать или утопить личность. У большинства представителей мужского пола наступает момент осмысления прожитого и предстоящего. Рубикон. Да. Позвольте представиться. Меня зовут... Меня зовут: «Диман, что молчишь? Опять ушёл в себя?» Это старый друг меня окликнул. Вот уже три месяца прошло, а мы ещё ничего не запланировали на 2010 год. Теперь у нас традиция — придумывать себе сложности-трудности вместо праздничного отпускного безделья. Что-то заставляет искать себе приключения на... Себе — это нам двоим. Сифону и Бороде, современным жителям городских джунглей.

Июль 2009 года. Куда бы податься? Где будет интересно? Африка? Гималаи? Океан?..
Александр молвит: «Надо что-то по-серьёзней... Вот на полюс бы, Северный! Там никого, прохладно... Но как это сделать, даже не представляю...». «Слышь, Амундсен, ты гонишь!» — это уже я приободрил друга. В кабинете висит карта мира, большая. На ней как на духу — всё видно: где полюс, а где — мы. «Давай на семитысячник лучше по-пробуем? — говорю. — Опыт малость есть! В Киргизию! Это ведь рядом!» Альпинизм меня зацепил. Понравилось. «Опять?! Трещины, срывы? Не-е-е...Зачем искушать судьбу?..» Александр погрустнел. Видать, не хочет в горы уже.

...Северный полюс. Звучит! Пробую на вкус словосочетание. Северный полюс. Ассоциации? Холод, голод, медведи, льды, пусто. По каналу «Дискавери» видел передачу про Северный полюс. Пустыня. Но зёрна упали на благодатную почву... Не буду утомлять читателя описанием того, как удалось влиться в команду полярников, отмечу только, что процесс этот растянулся на долгих шесть месяцев. Месяцев ожидания и надежды, что выбранное направление стратегии и тактические методы правильны. 3 февраля — день икс. Собеседование, которое расставило все точки-закорючки над «ё» и Руководитель экспедиции сказал: «Ребята, там вы увидите всё!» Эмоционально зашкаленное настроение положительно и страстно добавило сил. Это была наша виктория. Приезжали на машине, а уезжали — космический корабль! Адреналин вдавливал педаль газа, и мы периодически сами себя одёргивали: «Э-э-э, остынь!УспоКОООйся!».

Впереди — месяц подготовки. Для меня и Александра были волнительные моменты, но всё прошло на уровне. Родные и близкие, друзья и товарищи, как они отнеслись? Вы это хотели узнать? Хм. По-разному. Знали об этом только родственники и коллеги по работе, а иначе «куда столько тебе отпуска?2 месяца!?» и проч. «Эгоист! Только о себе думаешь! Бросаешь семью, опять мне одной всё делать???!!!» — лёгкие скандальчики свойственны жёнам. В этом есть какая-то первобытная прелесть. Но нас не сбить с взятого курса. Наверное, только сверхъестественное могло остановить, да и оно, скорее всего, не повлияло бы на ситуацию. Огонь, горевший в глазах, поступки и действия настолько меняли меня и напарника, что окружающим было легче согласиться с нами, чем возражать. Действовали с энтузиазмом и КПД = 1 (единице). Думаю, я ответил на вопрос любознательного читателя.

Итак, 30 марта 2010 года. Взрывы в столичном метро, жертвы... Нехилое начало путешествия! А мы не бриты уже две недели. Лысые. В полярники, понимаешь, готовились... Хорошо ещё, никто не остановил нашу машину, пока двигались в Москву в аэропорт. Иначе долго бы доказывали, а самолёт не станет ждать. Ан-74 — «Чебурашка» — встретил нас и остальных полярников, добродушно раскрыв рампу и двери. Заняли места. Постояли четыре часа — и взлёт. Выдох облегчения — что не снится всё это. А пассажиры ходят по маленькому салону, обнимаются, смеются, разговоры ведут на незнакомые темы. Необычно для авиалиний. Время лёта — шесть с половиной часов. Когда стали подлетать к архипелагу Шпицберген — окна облепили фотоаппараты! Красота! Горы, лёд, снег, вода... Высота полёта — примерно 2 км. Пейзаж космический! Шпицберген в переводе с норвежского — «Острые скалы».

Первозданность открывшегося вида, дикость и холод Северного ледовитого океана... Посадка была первоклассной. Умеют наши летчики полярной авиации красиво совершать манёвры! Дверь открылась. Воздух — чист. Очень чист. Всё чисто. Столица архипелага Лонгийр. Население 2000 человек, медведей — 4000 особей. Непонятно, кто из нас здесь главный. Шахтёрский городок аккуратен и тих. Полярная ночь уже потихоньку сдаёт позиции полярному дню, который будет сопровождать нас до глубокой осени. Ночёвка в гостинице. Последние капли ожидания встречи со льдиной. В номере нас было трое — я, Александр и мужчина с гитарой. Что за есаул? Познакомились. «Петрович», — лаконично представился бородатый, с весёлыми ясными глазами артист. «Зачем гитара?» —поинтересовались мы. «А я, братцы, с ней никогда не расстаюсь! Она мой хлеб и быт. Я с ней объездил всю Арктику — чудесные вы мои!». О как! Отбой.

31 марта. Взлёт. Курс на льдину! Волнительно, аж жуть берёт. Ещё лету 2,5 часа. Внизу — Арктика! Вот где царство Снежной королевы! Воспоминания детства и книг всплывают, как пузыри воздуха из-под воды. Чудеснейшая картина! Ослепительно белые снега, реки чёрной воды, трещины, солнце... И ничего того, что бы напоминало рукоприкладство человека. Пытался я через иллюминатор увидеть хозяина белой земли — белого медведя — нет, не видно. Посадка на льдину. Класс! Рампа открылась, дверь на себя — «Все на разгрузку борта!» Началась работа — сразу. Солнце светит, мороз — тридцать градусов. Сказка! Перво-наперво поставить палатки и запустить генератор. Работа не затихает и ночью (если так можно выразиться — светло постоянно). Отлаженный механизм. «Не торопись! Вспотеешь! А вспотеешь — замёрзнешь!» — заповедь бывалых. Звучит! Через сутки работы лагерь стоит и готов принимать международную науку и туризм со всей планеты. Тщеславно. Начались трудовые будни.

Опишу для драгоценного читателя только, пожалуй, интересные события и мероприятия, которые происходили на льдине в период дрейфа. 1 апреля. Чистый четверг. Предпасхальное мероприятие. Принято совершать омовение в водах великого Ганга и Хуанхэ. В нашем случае это Северный ледовитый океан. Глубина 4200 метров, температура воды — минус три градуса, температура воздуха — минус тридцать. Из обезболивающих средств — водка. 100 граммов. Лимит. Из плавсредств —плавки или тапочки. А у некоторых и то и другое — серьёзный подход... «Шалом, православные!» Желающих пройти ритуал таинства плюс обряд посвящения в полярного моржа, да ещё и в Чистый четверг, отчаянных или очень убеждённых и наделённых непоколебимой верой людей оказалось достаточно. В какую категорию попали мы с Александром? Сам не знаю. Надо копнуть поглубже. Прорубь (по-полярному — майна) представляет собой квадратное окно во льду размером 2 на 2 метра. Что-то ассоциации замаячили в душе... Картина маслом. Вода чёрная (глубоко). Тихая погода, ветра нет, солнышко светит, мороз. Палатка жёлтая, в ней та самая категория людей, объединенных чем-то высоким, скучковались вокруг импровизированного стола, в одних плавках, с зажатым стаканом в синей руке, стоя по-полярному (стаканы подняты высоко в одну кучу, соприкасаясь плотно, и на выдохе — ууххххх! — резко вниз), а ноги примерзают к полу. Сильнейшие эмоции! «Так вот ты какой — северный олень?!». Это, мой благосклонный читатель, нужно испытать, чтобы понять — какова сила, объединяющая этих людей. М-да. И, весело подбадривая друг друга, на выход — в купель!

А вокруг майны, предвкушая моменты икс, собралась другая категория людей. С фотоаппаратами, камерами, укутавшись в зимнее обмундирование, в готовности запечатлеть те самые моменты. «Первый пошёл!». Пипец. «А-а-а-аххх.... У-у-у-у-у! О-о-о-о-о-о-о-о!» — чарующие звуки разносились над бескрайними просторами Арктики. Адреналин стекал по ногам и растапливал лёд под босыми ногами тех, которым предстояло это испытание.

7 апреля. Метель, погода противная, хотя не очень холодно. Сильные порывы ветра срывают палатки. Не айс. Быстро (2 часа) и оперативно пришвартовываем палатки к льдине ледобурами и верёвками. Уф, хорошо! Ветер сделал дело — льдина треснула. Две трещины поперёк лагеря. Ну треснула, ну и пусть, подумаешь! После обеда намечен старт международного марафона! Прибыли спортсмены с разных стран! В том числе и действующие чемпионы по марафону. Интересно, как это они побегут? По снегу? В метель? Это ведь 42 км! Хм... «А почему бы нам не пробежать с ними? Давай! Это событие останется в анналах истории! Мы же, ё-моё, тоже не хухры-мухры!»

Робко подошли к великому исследователю Виктору Ильичу и спросили о возможности поучаствовать в марафоне. Дескать, наша задача — увидеть всё и во всём принять непосредственное участие. Будь готов — всегда готов! Нас отправили к руководителю проведения марафона — англичанину Д. Посмотрел он нас — и «О'кей!» (в смысле — «Дафай пасмотрэм эт полярник»). Всё, назад пути нет, позади... позади — глаза Отчизны. Тут и так ходить тяжко, а ещё и бежать, бежать марафон... В такие моменты на всё смотришь по-другому и действуешь по-другому. Решение принято — вперёд!

Дали нам номера не прилетевших голландских спортсменов, вернее, один номер на двоих. Нормально. Ветер, метель, только в защитных очках можно находиться вне палатки. Надели прихваченные на Большой земле горнолыжные фильтры, отставили лопаты в сторону. Надели перчатку на причинное место. Доктор сказал: «Обязательно! Иначе оставите его здесь!» — и серьёзно так посмотрел. «Главное — здоровье!» — согласен. Построение, торжественная речь или спич. Схема маршрута, палатка Айболита. Волчатник вдоль всей дистанции. ВВС с камерами. Фанаты с лопатами и футбольной гуделкой. Пожалуй, и всё. Ещё охрана с сигнальными пистолетами и карабинами. Сразу чтоб на маршруте прибить бедолагу — и в майну за торосы. Шутка. «Что бы ни было — бежим вместе!» Ага. «Сколько можем, столько и будем, а то нам вечером на работу!» «Марафонцы побегают, и их отправят на Большую землю, а нам тут ещё 20 дней куковать», — примерно так мы рассуждали на старте.

Старт! Толпа — 25 марафонцев плюс 2 гастарбайтера (мы) — побежала... О, усердный читатель, да будет чист твой ум и ясен взгляд! Не будем затуманивать подсознание подробностями мучений двух отмороженных юных алжирцев, отчаянно боровшихся с перманентно сползающей перчаткой, мешающей где-то в районе голени... Всё. Сказал же, не будем! А то расскажи да расскажи! В общем дистанцию мы пробежали не всю. Но большую половину! А это, мне кажется, уже победа! В масштабе личных амбиций! Хотя надо было выжимать из себя всё. Впрочем, это был дебют, значит, есть шанс сделать его триумфом! С чувством выполненного долга мы с Саньком приняли поздравления от своих коллег и, после небольшого отдыха продолжили нести свою вахту на дрейфующей льдине, на самой макушке планеты, в сердце Северного ледовитого океана. Кстати, за участие и достойное спортивное мужество (или ещё за что) нас с другом наградили медалями участника международного марафона! Вон она, висит на стене в рабочем кабинете. Таких медалей в мире всего чуть больше 200 штук. О как!

Помните, трещины появились в лагере? Ну как, я же писал! Так вот, 10 апреля. 6.30. «Тревога! Подъём! Разлом льдины! Без паники! С вещами на выход!» Ну ни фига себе! Вот он, момент! Кадр, запёчатлённый в подсознании, — это уже по прошествии трёх месяцев. В армии подрывались значительно медленней, а тут в зимней одежде, с барахлом и документами, спальниками... Провиант, опять же, рации, оборудование науки, лыжи, собаки, нарты, генераторы, инструменты (это я перечисляю чтобы читатель понял масштаб операции), да и туристы иностранные визжат, у них свои пожитки. В общем, форс-мажор. Обстоятельства непреодолимой силы. Так пишут в договорах, контрактах, когда никто ни за что не отвечает. Но у нас на льдине не так! Мы — россияне! Лагерь наш! И за всё, что происходит или может произойти, ответ за нами! Это вам не дульки воробьям показывать. Поэтому — Achtung! Attention! Warnung! Aviso! Pozor! Внимание! Uyari!

«Документы за пазуху, к краю льдины не подходить! Гляди в оба! Поберегииись! Палатки держиииии! Куда прёшь? Утонуть хочешь? Куда??? Нехороший человек! Кухню спасай!!!! Это главное! Давай все вместе тащщиииииииииии!!!» Жути хватанули — мама не горюй! Трещина на глазах расходится. На одном берегу мы — на другом туристы. Оказались на острове размером с футбольное поле! Вода чёрная, холодная, глубоко, однако. Собаки — аааууууууууу!!! Работа закипела. Спасательная операция под кодовым названием «Каждую крошку — в ладошку!» продолжалась долго, и не помню сколько часов. Даже вертолётом перевозили с острова на большую льдину. Итог: все живы. Впечатлений — нанокубометр! И долго ещё маячила пачка пельменей, упавшая в Северный океан. «Пельмени в солярке — по-полярному».

Когда на новом месте вновь установили палатки и смогли сесть за стол — вот где разыгралось настоящее действие! Весь контингент лагеря с разных стран. Все расы. Эмоции, смех, восхищение друг другом, поздравления и овации, братание-обнимание...Торжественные 100 граммов — тост: за тех, кто на льдине! На новом месте с чистого листа. Жизнь продолжает своё течение, свой счёт ведёт небесный калькулятор, а мы, соответственно, — свой. Дальнейшие дни мало отличались друг от друга, разве что проснувшийся вулкан в Исландии наделал шума в Европе. Аэропорты не работали, туристы не могли ни улететь, ни прилететь. А на полюсе не чувствуется мирская суета, свойственная городам, поэтому мы наслаждались первозданной природой и тишиной, чистейшим воздухом и строили планы, когда сможем прибыть на материк.

Быт полярника суров и неприхотлив. Как растения, тянемся к теплу и солнцу, избегая холода и голода, соответственно. Накопили новых заповедей. К главному правилу альпиниста — «Жёлтый снег не жрать» — прибавилось полярное: «Коричневого снега не бывает» и в «Туалет ходить — парами». Актуально, однако! А ещё: «Если вечером тебе хорошо — то утром лови палатки», «Бриться на льдине — рожа замёрзнет». «Полярник — не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто долго раздевается». Прилетала канадская наука на своём самолёте. Радостные встречи учёных разных континентов, совместные работы... ВВС снимала свои фильмы, журналисты — свои. В общем — жизнь продолжается.

20 апреля. Санёк и я построили из снега иглу. Эскимосы. Такой вот отель «Калифорния» получился. Ну и, соответственно, надо в нём пожить! А ТО зачем строили-то? Пол — льдина, отсвечивающая тайной синью с зеленоватым мотивом. Стены — нарезанные ножовкой снежные кирпичи. Потолок — куски фанеры, оставшиеся после спасения лагеря, засыпанные сверху снегом. Домик Лермонтова! А журналисты снуют, камерами щёлкают, хитро улыбаются. Ну-ну, дескать, всё включено. Проверка на вшивость началась сразу же. Одевшись во всё, что было, а было негусто, прихватив спальники, вошли в храм холода. Внутри тихо, ветра нет, комфорт! Сняли на видеокамеру это безобразие и улеглись на одре. Ближе к утру — айс! Очень айс! Но наследующий день — двое из ларца, одинаковых с торца! Здрасьте... «Ну как?» — посыпались вопросы. «Не отморозили себе чего-нибудь?», «Что-то звон какой-то над Арктикой слышен при ходьбе?» И так внимательно смотрят! Беглый осмотр у доктора Франкенштейна. Дабы упокоить прозорливого читателя, скажу так: всё, что можно было отморозить, — сберегли!

Окончание дрейфа близилось неумолимо, подходили к финишной черте запланированные мероприятия на этой суровой terra incognita. Ясноглазый бородач с красивым именем Литрович давал свои виртуозные концерты на шестиструнной домбре, скрашивая однообразную монотонность бытия и лаская медвежий слух своим лёгким сопрано.
Хочется написать много добрых и тёплых слов в адрес всех участников дрейфующей станции, отметить их неповторимый почерк, «лёгкий характер, но тяжёлую руку» — кастинг полярников, достойный Оскара. Могучая природа первобытна, край непуганных (чуть не сказал — идиотов) льдов очаровал меня своей девственностью и сложностью условий. Жестокая красота и в то же время безмятежность протекающих процессов притягивает к себе и заставляет думать о бренности бытия.

24 апреля. Собран лагерь, упаковано имущество для возвращения домой. Последние прощания со льдиной. Это происходит у каждого по-своему. Фотографирования всех со всеми. Веселье, шум двигателей самолёта. Долгий взгляд в арктическую даль и надежда на встречу вновь с этой дикой природой, где чувствуешь, что ты — часть космоса (может, даже и не самая плохая часть!).
Но нрав крутой и мудрость вечны,
А процессы бесконечны,
Там храм полярной седины,
И только кажется, что ты,
Что ты что-то значишь в мире.
Где всё сковало, как в мундире,
Где неизбежность такова,
Что называется — судьба...

Взлёт — дорога домой... А дома — опять вливаешься в поток серых будней и трудовых забот. Воспоминания и будущие путешествия дают силу перенести акклиматизацию от дикости к цивилизованности. Итак, терпеливый читатель, вопрос, который хочу задать тебе: «Есть ли у тебя мечта?». «Конечно!» — скажешь ты. «А что ты сделал, чтобы к ней приблизиться?» — «Ну, не знаааааююю...» Так вот. Вставай и иди! Дорогу осилит идущий!