Служба в Америке

Историческая справка:
Первый православный приход на восточном побережье Северной Америки возник в Нью-Йорке в 1870 году. Храм, располагавшийся в частном доме на 2-й авеню, посещали греки, сербы, сирийцы, но большинство прихожан состояли на службе в Российском консульстве. К концу XIX века настоятель – будущий священномученик протоиерей Александр Хотовицкий – поставил вопрос о строительстве в Нью-Йорке большого собора. С благословения епископа Алеутского и Аляскинского Тихона, впоследствии Патриарха Московского и всея Руси, в 1899 году был приобретен участок на 97-й восточной улице (East 97 Street), на котором предполагалось возвести храм на 900 человек, построить помещение для воскресной школы, зал для праздничных собраний, квартиры священнослужителей.

Первый взнос на строительство – 5 тысяч золотых рублей – сделал император Николай II. Неоценимую поддержку благому делу оказал святой праведный Иоанн Кронштадтский. На первой странице специально заведенной книги для записи пожертвований он, внеся 200 рублей, написал: «Благослови, Господь, эту книгу и труд, на который эти пожертвования испрашиваются». Первое богослужение во вновь построенном храме состоялось в ноябре 1902 года. В 1905 году, с перенесением епархии из Сан-Франциско в Нью-Йорк, Николаевский собор стал кафедральным, а в 1973 году Архитектурное общество города признало собор памятником архитектуры Нью-Йорка и прикрепило к стене бронзовую мемориальную доску с текстом об уникальности здания.

– Ваше высокопреосвященство, вспомните, пожалуйста, начало вашего служения в США. Каким вы помните Патриарший собор 20 лет назад?
– 19 февраля 1992 года Священный Синод принял решение о моем назначении на служение в США, 22 марта была совершена моя архиерейская хиротония, и в Америку я приехал уже после Пасхи. В Николаевский собор в то время ходило очень мало людей. В 1992–1993 годах службы в соборе по будням проходили очень редко, и принимало в них участие только наше духовенство: отец Владимир Романов служил, диакон Владимир Тыщук и я пели на клиросе. Миряне в Америке по будням в храм не ходили, поскольку все работали в светских учреждениях. Новые этнические русские люди стали приезжать в Нью-Йорк начиная примерно с 1994 года. А так как наша соборная паства не была многочисленной, то я много времени уделял Патриаршим приходам, которые часто посещал. И, конечно, на меня очень большое впечатление производило и радовало общение верующих людей между собой и со своими пастырями после богослужений, о чем я часто рассказываю в Рязани. Вот это – настоящая община! Это не наши православные храмы в России, куда люди приходят только помолиться, а после службы сразу расходятся по своим домам. И это не потому, что люди или священники у нас такие «плохие»: просто в России после революции все приходские дома были экспроприированы, часть их была перепрофилирована, а часть – разрушена. Остались только храмы. А здесь, на Западе, была настоящая приходская жизнь, священник знал всех своих прихожан, что чрезвычайно важно. Я сейчас пытаюсь внедрить это в жизнь нашей епархии, но сделать это нелегко.

– Каков был распорядок дня управляющего Патриаршими приходами 1990-х годов? Как строилось общение и сотрудничество с приходами вообще и, в частности, с англоязычными прихожанами и приходами, которых под началом управляющего большинство?
– Как я уже упомянул, я часто ездил по приходам: сначала с секретарем, а потом и сам за рулем автомобиля. В то время у нас был 31 приход; посещал также Патриаршие приходы в Канаде и в Мексике. В рабочие будние дни в те годы здесь тоже не было так много работы, как у архиереев в России. В России у нас перегружены и будни, и праздники: работа с духовенством, общественностью, богослужения, канцелярские «бумажные» дела… Так что сегодня я могу по собственному опыту сравнивать распорядок дня управляющего Патриаршими приходами и управляющего епархией в России. Я иногда в шутку говорю, что если сложить вместе все церковные учреждения, где мне довелось служить: в Иерусалиме, США, Канаде, Мексике, Австрии и Венгрии, то все вместе – это максимум 15 процентов той работы, которая ведется сейчас в Рязанской митрополии. График правящего епископа так перегружен, что я начинаю заниматься бумагами только после 8 часов вечера, когда в канцелярии уже никого нет. Здесь было меньше загруженности, но много поездок по приходам. Я никогда не делал различия между русскоязычными и англоязычными приходами, ко всем относился со вниманием, и у нас выстраивались добрые отношения.

– Английский язык вы изучали в США?
– В школе и семинарии учил, а правильнее будет сказать – проходил – немецкий язык. Английский решил начать изучать в академии, а для этого надо было посещать группу интенсивного изучения английского языка. И до сих пор я пользуюсь тем запасом знаний, которые там получил. А в США занимался английским самостоятельно: каждый день учил новые слова, старался читать и общаться по-английски. У меня даже собралась подборка школьных пособий. Первое время я общался через переводчика, а в последующие годы уже старался разговаривать сам, чтобы людям было более комфортно со мной говорить, ведь кто-то хочет поговорить с архиереем без присутствия секретаря или переводчика, открыть свою душу. Даже если я что-то недопонимал, то переспрашивал, и собеседник чувствовал, что разговор идет от сердца к сердцу.

– Не могли бы вы припомнить самые памятные моменты вашего служения в США?
– Прежде всего, это празднование 90-летия со дня освящения Николаевского собора. На торжество к нам тогда приезжал Святейший Патриарх Алексий II. Через два года Его Святейшество снова посетил Нью-Йорк. Патриаршие служения были для нас ярким и радостным событием. В последние годы моего пребывания в США мне было очень приятно видеть полный храм верующих, чего не было в первые годы. Поначалу меня, бывало, обвиняли в том, что я не совершаю торжественных архиерейских служб с облачением на кафедре в центре храма, как это делают епископы в России. Я на это отвечал: «А кто будет облачать? Я захожу в собор и вижу, как матушка отца Владимира читает Часы, в храме – в лучшем случае – два-три прихожанина. Хор собирается к 10 часам… И перед кем, скажите, облачаться?» А уже в последующие годы, с прибытием в Америку людей, которые становились нашими прихожанами, стали совершаться и торжественные богослужения. Организовывали мы и мероприятия по сбору средств для реставрации собора: провели три благотворительных бала. В Америке так принято: люди хотят не просто пожертвовать, но и получить духовное удовлетворение, радость общения с такими же благотворителями. Первый бал проходил в гостинице «Плаза», второй – в «Валдорф Астории». Начало было положено, но когда я уехал, ситуация изменилась, а потом и деньги на реставрацию поступали уже из России.

– Ваше высокопреосвященство, спустя 20 лет вы помните тех, кто оставил след в вашей жизни и душе за время служения в США?
– Конечно же, это наши прихожане, многих из которых я рад был увидеть в соборе в дни моего посещения Нью-Йорка. А из духовенства это, прежде всего, священнослужители и епископы, которые верили, что придет время, когда мы будем вместе. Протопресвитер Александр Киселев из-за симпатий к Русской Православной Церкви был изгнан из Синода и в последний год перед его отъездом в Россию служил в Николаевском соборе. Неоднократно я встречался с епископом Митрофаном (Зноско-Боровским). Владыка верил, что произойдет объединение двух ветвей Русской Церкви, но наши встречи старался не афишировать. Я неоднократно бывал в Наяке, сам его приглашал к нам в Нью-Йорк, но владыка Митрофан говорил: «Лучше вы – к нам». Добрые отношения были у меня с князем Алексеем Павловичем Щербатовым. Он не боялся приходить к нам в Представительство Московского Патриархата, где мы вместе часто общались. С нынешним Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви митрополитом Иларионом мне также приходилось встречаться задолго до воссоединения. На меня он всегда производил впечатление человека здравомыслящего, очень обаятельного, с которым и тогда было приятно общаться, а теперь мы можем не только общаться, но и молиться и служить вместе. Мы радуемся, что именно его избрали митрополитом и председателем Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви. Хотелось бы, чтобы наше объединение не оставалось только формальным подписанием декларации, но и далее укреплялось естественным образом, в совместном молитвенном пребывании и в добром общении между собой. Праздники проходят и наступают будни: у нас большое поле для совместного сотрудничества в самых разных направлениях.

Незадолго до юбилея трудами уже нынешнего управляющего Патриаршими приходами в США архиепископа Наро-Фоминского Юстиниана завершен ремонт Николаевского собора. Отремонтированы все металлоконструкции в пяти куполах, отреставрирована кирпичная кладка стен, позолочены кресты. Когда-то соборные кресты возвышались над кварталами верхнего Манхэттена. С постройкой двух башен-близнецов соседнего госпиталя их трудно заметить издали: летом их скрывает зелень, осенью – золото листвы соседних деревьев. Но если будете в Нью-Йорке, между Мэдисон и 5-й авеню поверните на 97-ю восточную улицу – и перед вами откроется уголок Святой Руси, освященный благословением праведного Иоанна Кронштадтского, трудами и молитвой святителя Тихона, новомученика Александра Хотовицкого, многих и многих тружеников нивы Христовой века минувшего и нашего времени.