Коронный удар Игоря Бурачевского

Впервые об этом человеке я узнал от моего тренера по боксу Валерия Чупина. Было это в начале 70-х годов прошлого века в стареньком зале стадиона «Спартак», где рязанские пацаны познавали азы боксерского искусства. Так вот, Валерий Чупин — наш мальчишеский кумир — любил повторять: «Как говорил мой учитель Игорь Иосифович Бурачевский, в боксе главное не кулаки, а голова, поэтому защищать ее нужно особенно тщательно. И не забывать думать на ринге».

Особенно часто мы слышали эти слова после того, как кто-нибудь из нас забывал о боксерской технике и, поддавшись эмоциям поединка, переходил на привычную уличную «махаловку».

Еще от того же Чупина мы знали, что именно бокс во время войны буквально спас жизнь его знаменитому учителю. Один уложил трех здоровенных фашистов, пытавшихся взять его в плен. В общем, былинная фигура… И каково же было наше удивление, когда в один прекрасный день бледный от волнения тренер ввел в зал изящного, слегка прихрамывающего человека с тонкими чертами лица и каким-то очень добрым и мудрым взглядом. «Знакомьтесь: Игорь Иосифович Бурачевский».

Нет, фигура у него, конечно, была спортивная, но до былинного богатыря явно недотягивала… В общем, герой чупинских рассказов нас разочаровал. Однако первое впечатление очень быстро развеялось. Они с Валерой провели показательный спарринг, и тут мы воочию убедились в правоте знаменитого утверждения, что бокс — это искусство. «Работали» учитель с учеником практически на равных, несмотря на разницу в возрасте. Более того: один раз Бурачевский провел довольно чувствительную серию по корпусу, после чего у Валеры сбилось дыхание, а после точного попадания по подбородку наш тренер явно «поплыл».

Ну а потом был разговор. О боксе, о жизни… Рассказчиком Игорь Иосифович был замечательным. «Понимаете, ребята, в боксе главное не сила, а расчет, скорость и точность, — говорил он. — Утверждают, что у меня нет нокаутирующего удара. Но если точно попасть в нужную точку, а потом еще на скорости добавить, эффект будет ничуть не меньшим».

Пугачева не устояла
Заслуженный работник физической культуры РФ, член Союза журналистов России, кавалер 11 правительственных наград, преподаватель РГУ им. Есенина, автор учебного предмета «спортивное краеведение», не имеющего аналогов в мировой педагогической практике, создатель Рязанского музея спорта и олимпийского движения, основатель Рязанской школы бокса Игорь Иосифович Бурачевский ушел из жизни 9 июля 2013 года. В Центральный спортивный комплекс, где Бурачевский проработал четверть века, попрощаться пришли самые разные люди. Были здесь учителя и артисты, высокопоставленные чиновники и поэты, известные журналисты и врачи. И каждого с Игорем Иосифовичем связывала своя история.

«Ты не представляешь себе, что это был за человек, — рассказывала мне известный рязанский балетмейстер Галина Виноградова. — Сегодня говорят: «культовая фигура»… Так вот, Бурачевский в 60-е годы был именно «культовой фигурой». Его знал весь город, им было невозможно не восхищаться. В него влюблялись все девушки без исключения, дружбой с ним гордились, о нем говорили, сплетничали, слагали легенды. Боксер, журналист, фотограф, эрудит. Всегда элегантный, одетый по последней моде, да просто красавец.

Действительно, об Игоре Бурачевском по городу ходило много слухов и легенд. По одной из них перед его мужским обаянием и силой интеллекта не устояла даже сама примадонна российской, а тогда еще советской эстрады Алла Пугачева. На самом деле доля истины в этих рассказах все-таки была. В начале 80-х Алла Борисовна приезжала на гастроли в Рязань. Выступала в Центральном спортивном комплексе, где и познакомилась с Бурачевским.

После концерта они долго беседовали в Музее спортивной славы. Как вспоминал сам Игорь Иосифович, он рассказывал о знаменитых рязанцах — Павлове, Есенине, Циолковском, братьях Пироговых. Ну а каким «экскурсоводом» был Бурачевский, до сих пор вспоминают практически все, кто хоть раз слышал его рассказы. В общем, до конца своих выступлений в Рязани Пугачева все время между концертами проводила в помещении спортивного музея. И фотографировать себя вне сцены разрешила только Бурачевскому.