Александр Шульженко — предприимчивый «варяг»

Давно замечено, что приезжему человеку дело легче выстроить в незнакомом месте. Жизнь с чистого листа, без укоренившихся связей и кумовства, во многих случаях дает куда больший результат. Подтверждение этому — пример нашего героя, который сумел за несколько лет сделать так, что хиреющий ДК обрел второе дыхание, собирая полные залы участников самодеятельности и благодарных слушателей. Знакомьтесь: директор Дворца культуры «Приокский» Александр Шульженко.

Музыкальный клан
— Александр Иванович, вы для рязанцев человек еще новый…
— Когда я приступил к работе в качестве директора Дворца культуры «Приокский», не скрою, у некоторых это вызвало негативную реакцию. Меня пытались выставить этаким «варягом». Хочется спросить: а кто вам мешал работать как надо?

— А откуда у вас такая звучная фамилия?
— Никаких связей с известной исполнительницей у меня нет, хотя фамилия, конечно, повлияла на мою жизнь.

— Каким образом? Расскажите, пожалуйста, о своих корнях.
— При Екатерине II началось переселение казаков Запорожской Сечи на охрану границ Российского государства. Так мои предки оказались на Воронежской земле. Стоит отдельно рассказать о моем деде — интереснейшем человеке. В городе Павловске у него было небольшое производство по изготовлению музыкальных инструментов. Дед считался одним из лучших мастеров в округе.

Баяны, аккордеоны, скрипки, гитары — все умели изготавливать его руки. Что удивительно, клавиши он делал из перламутра ракушек, инструменты украшались инкрустацией. Творил эксклюзивные модели, как это принято теперь говорить. И ведь что поразительно: он нигде этому специально не учился! Когда началась гражданская война и людям стало не до искусства, дед, чтобы прокормить семью, взялся за сапожное дело.

Мой отец унаследовал таланты деда. Не зная нот, он играл на всех музыкальных инструментах, а они, кстати, все имелись в наличии в нашем доме. Тут надо сказать, что мои родители, не имевшие к искусству никакого отношения, были разносторонними людьми — пели романсы, отрывки из оперетт, рисовали картины маслом, мама играла на гитаре. И это было в порядке вещей, наша семья не была исключением. Помню, как в доме собирались родственники, знакомые, общались, пели песни. Я тоже петь любил.

— Где это происходило?
— Жили мы тогда в Магнитогорске, куда вслед за родственниками перебрались после войны и мои родители. Дождавшись, пока все уйдут на работу, я «осваивал» фамильную коллекцию. Баян, гармошка, скрипка, сделанные руками деда, считались раритетами, но хорошо сохранились и совсем неплохо звучали. Родители, надо сказать, не воспринимали мой интерес к музыке серьезно. А воспитательница в детском саду однажды сказала при всех: «Ты, Шульженко, будешь артистом». С такой установкой я и пошел дальше по жизни (улыбается). И однажды сам себя записал в музыкальную школу.

— Обычно детей заставляют заниматься из-под палки…
— Причем школу выбрал самую лучшую, несмотря на то, что она была далеко от дома. Вскоре обнаружилось, что у меня врожденная постановка «исполнительского аппарата», что, конечно, уже давало мне преимущества перед сверстниками. Как лучшего ученика меня рекомендовали к поступлению в училище. Помню, как недоумевали родители: музыкант — ну что это за профессия?

Учиться было легко, крайне интересно, и уже в первом конкурсе на лучшую аранжировку народной мелодии я завоевал первое место. Преподаватели были великолепные. Завязались у меня теплые отношения с Семеном Григорьевичем Эйдиновым, руководителем Магнитогорской хоровой капеллы. Помню, как однажды он пришел ко мне и попросил поиграть на свадьбе своего сына. Для меня это была большая честь.

Навыки импровизации, таперской игры, отмеченные моими преподавателями, пригодились потом и в жизни. Позже, учась в консерватории, я подрабатывал тапером в театре миниатюр. Будучи студентом, организовал ВИА, который числился при горгазе. Вспоминаю это время с удовольствием. Все юбилеи, праздники были на мне, руководству нравилась моя работа, меня ценили: могли привезти на занятия в училище на директорской «Волге».

— И что было дальше?
— Решил, что буду поступать в консерваторию. Конкуренция сумасшедшая, из училища выпускались 33 человека, а направлений было всего два. Одно из них дали мне. Был выбор: Москва или Ленинград. На выпускных экзаменах в комиссии был преподаватель из Свердловска. Он-то и решил мою судьбу — я стал студентом отделения народных инструментов Уральской консерватории.

Худрук из супермаркета
— И вот в 18 лет вы попали в большой город. Не растерялись?
— Я уже тогда понимал, что могу заработать своим ремеслом, и на шее родителей сидеть не хотел. В 1973 году в Свердловске открылись первые на Урале, да и, наверное, во всем Союзе, огромные супермаркеты. Сначала меня взяли худруком в один универсам. На Уралмаше, в чьем ведении находился второй магазин, прослышали про бойкого худрука и пригласили еще и туда.