К 70-летию освобождения Белоруссии

Война — это нищета, грязь, унижения, потеря всего, что дорого человеку.

В эти дни мы отмечаем 70-летие освобождение от фашистских оккупантов Белоруссии — завершение легендарной операции «Багратион». Шла она параллельно открытию так называемого «второго фронта» со стороны союзников по антигитлеровской коалиции. По мнению многих историков, именно успехи СССР в Белоруссии позволили англо-американским войскам высадиться в Нормандии и начать триумфальное шествие по Западной Европе.

К чему я все это вспомнил? Да просто сравнил, как «цивилизованный» мир отметил 70-летие этих событий. Если годовщина открытия второго фронта в западных СМИ подаётся как событие мирового масштаба, перевернувшее ход Второй мировой, то освобождение Белоруссии — практически «междусобойчик» Путина и Лукашенко.
И возникло сильное желание без лишних эмоций, опираясь только на факты, сравнить «удельный вес» Восточного и Западных фронтов в разгроме нацистской Германии. Итак, что мы имеем…

1 сентября 1939 — 2 сентября 1945 — Вторая мировая война. Длилась шесть лет. Участвовало 61 государство (80% населения Земли). Было мобилизовано около 110 миллионов человек. Погибло около 65 миллионов человек. Ещё десятки миллионов были ранены, искалечены, остались без родных. Частью Второй мировой войны является война фашистов против СССР.

22 июня 1941 — 9 мая 1945 — Великая Отечественная война советского народа против фашизма, продолжалась четыре года. СССР потерял убитыми 27 миллионов человек. Было разрушено более 1700 городов, более 70 тысяч сёл и деревень, более 32 тысяч промышленных объектов, более 65 тысяч километров железных дорог. Несколько миллионов детей родились мёртвыми или умерли после рождения. Более 5 миллионов человек вернулось инвалидами и мучилось.

Вторая мировая война стала самым кровопролитным и жестоким военным конфликтом за всю историю человечества и единственным, в котором применялось ядерное оружие.
Отношение большинства западных стран континентальной Европы ко Второй мировой войне всегда отличалось и будет отличаться от нашего отношения к Великой Отечественной.
Более 20 лет гуляет беспрепятственно по постсоветскому пространству нацистский реваншизм. Сразу вслед за крушением СССР на Украине и в Прибалтике повылазили из всех щелей «лесные братья» и прочие бандеровские черти, объявляя себя победителями. Казавшиеся незыблемыми и священными истины Великой Отечественной войны подверглись повсеместно циничной эрозии.

Пересмотр итогов Второй мировой войны — поле жатвы для тысяч политиков, историков-ревизионистов, прибалтийских, японских, китайских и прочих националистов. Каждый год издаются сотни книг, в которых исторические события подвергаются переиначиванию и девальвации. Особенно усердствуют в этом Латвия, Эстония и Литва. Ревизионистская политика в Прибалтике поддерживается на государственном уровне. Шестой президент Латвии (Латвия — член ЕС) Вайра Вике-Фрейберге стала знаменита в России после слов:  «Конечно, мы не переубедим, не изменим сознание тех пожилых россиян, которые 9 мая будут класть воблу на газету, пить водку и распевать частушки, а также вспоминать, как они геройски завоевали Балтию». Как и всегда, первый вопрос: кому это выгодно?

Ход войны и её итоги начали пересматриваться Западом, собственно, почти сразу по её окончании — с принятием Соединёнными Штатами решения об их жёстком военно-политическом противостоянии с СССР, недавним союзником по антигитлеровской коалиции. Проводившиеся в ходе холодной войны психологические операции характеризовались чрезвычайно высоким накалом взаимного идеологического давления, в котором исторические факты были лишь материалом для создания обеими сторонами нужных им идеологически верных (на Западе говорят: политически корректных) образов.
В итоге взаимных усилий к началу 1990-х годов граждане Советского Союза имели весьма слабое представление о степени ожесточённости японо-американской войны на Тихом океане, а граждане Соединённых Штатов и стран-сателлитов были уверены в том, что во Второй мировой войне и немцев, и японцев разбили именно и только американцы, при некотором участии англичан. Правда, дальше этого дело не пошло: немцы и японцы, безусловно, оставались «плохими парнями».
Ибо любой намек на оправдание действий нацистской Германии (в духе современного Таллина или Львова) неизбежно ставит под сомнение роль англосаксонских солдат-освободителей, пришедших в Западную Европу в 1944-1945 годах. А ведь все существующие на современном Западе политические режимы легитимированы именно былой победой коалиции демократических наций.

В некоторых учебниках истории малозначительным военным операциям США и Великобритании уделяют больше места, чем Сталинградской битве или сражению на Курской Дуге. Целые авторские коллективы договорились до того, что победы Красной Армии объясняют лишь тем, что, мол, её командиры солдат не жалели, а поражения наших союзников оправдывают тем, что они, мол, этих солдат жалели. «Особо одарённые» простым подсчётом количества немецких и советских дивизий и армий доказывают, что СССР побеждал лишь благодаря численному превосходству, забывая при этом, что германская дивизия или армия, как правило, больше, чем одноимённые советские соединения и объединения войск. Некоторые говорят, что немцы проиграли из-за того, что не выдержали русских морозов или распутицы, забывая что искусство полководца, среди прочего, заключается в том, что он учитывает внешние факторы — такие, как рельеф местности, погода, расстояния, стояние дорожного покрытия театра боевых действий. Другие горе-историки пишут, что СССР выиграл «нечестно», мол, у него были танки Т-34 — у немцев нет, у него были «Катюши», а у фашистов не было. Как вроде бы эти танки и миномёты не были созданы именно советскими людьми.

Опыт многих войн показывает, что обычно число раненых в войне превышает в 2-3 раза число убитых. Об этом, в частности, свидетельствуют данные о числе убитых и раненых в Первой мировой войне. Сегодня говорят о более 50 миллионов погибших в годы Второй мировой войны. В этом числе более 20 миллионов погибших советских людей. Уже эта цифра говорит, что тяготы войны не в одинаковой мере легли на участников антигитлеровской коалиции и что им принадлежит не равная роль в достижении победы.

Газета «Правда» 20 сентября 1969 года опубликовала выступление А.А. Громыко на Генеральной Ассамблее, в котором министр иностранных дел подчёркивал: «Как ни велики были усилия других, никто не познал того размаха и глубины мобилизации всех ресурсов, которая была осуществлена нашим народом во имя победы над врагом, никто не принес таких жертв, которые выпали на долю советских людей. Мы говорим это не для того, чтобы фактами истории обосновать какие-либо претензии на особые права. Напоминая о великом подвиге советских людей, мы хотим подчеркнуть лишь одно — принадлежность нашей страны делу мира, доставшегося нам безмерно «дорогой ценой».

В самом начале войны правительство США адекватно оценивало ведущую роль Советского Союза в разгроме фашизма, подчёркивая, что он представляет опасность и для американского народа и усилия СССР в этой войне соответствуют интересам всех народов и интересам государственной обороны США. В мае 1942 года Рузвельт говорил, что русские уничтожают больше солдат противника и больше вооружения и снаряжения, чем все остальные 25 государств объединённых наций вместе взятые. Бывший государственный секретарь США Е. Стеттиниус справедливо указывал: «Американскому народу не следует забывать, что он находится на краю гибели… Если бы Советский Союз не удержал свой фронт, немцы получили бы возможность покорить Великобританию. Они были бы также в состоянии захватить Африку, а затем создать плацдарм в Латинской Америке».
Начальник штаба армии США генерал Д. Маршалл заявлял: «Без успешных действий Красной Армии американские войска были бы не в состоянии противостоять агрессии, и война была бы перенесена на Американский континент» «Американский народ находится в таком долгу перед народом Советского Союза, — говорил губернатор штата Нью-Темпшир Блуд в 1943 году, — который нельзя выразить словами признательности, или оплатить деньгами».

Из переписки Председателя Совета Министров СССР с президентом США и премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г. (М., 1967, т.1, с. 260) мы знаем, что Черчиль писал: «Я воспользуюсь случаем, чтобы повторить завтра в Палате общин то, что я сказал раньше, что именно Русская армия выпустила кишки из германской военной машины и в настоящий момент одерживает на своем фронте несравненно большую часть противника».
В то же время союзники СССР, США и Англия не желали победы Советского Союза и полного разгрома фашистской Германии. Борьба между ними была выгодна как Англии, так и США. Поэтому они занимали выжидательную позицию, в частности, в вопросе открытия второго фронта.

В памятной записке для начальников штабов Черчиль прямо указывал, что главным фактором в ходе войны в настоящее время (декабрь 1941 г.) является поражение и потери Гитлера в России, но ни Великобритания, ни США не должны принимать никакого участия в этих событиях, за исключением того, что обязаны с пунктуальной точностью обеспечивать поставки снабжения, которые были обещаны.
Объясняя, почему второй фронт не был открыт, как намечалось, в 1942 году, Дуайт Эйзенхауэр говорил о неготовности американской армии вступить в войну по причине того, что солдаты ещё не понимали основных причин войны, того, почему конфликт между двумя европейскими странами имел какое-либо отношение к Америке.
Далеко не случайно то, что сегодня попытки официального пересмотра истории Второй мировой войны происходят, собственно, лишь в «новоевропейских» странах. Хотя и не во всех: словацкий премьер Роберт Фицо, например, сорвал аплодисменты в зале заседаний ПАСЕ как раз своим заявлением об опасности попыток такого пересмотра для единства Европы. (Понимая, что репрессии против немецкого населения Чехословакии, проводившиеся после 1945 года в соответствии с так называемыми «декретами Бенеша», исходя из представлений о «коллективной вине» немцев, не могут быть оправданы с точки зрения современных политических стандартов Совета Европы, безусловно отрицающих «этнические чистки». Поэтому руководители как Чехии, так и Словакии просто не могут себе позволить роскоши пересмотра итогов Второй мировой.)
Предпосылки к этим попыткам ревизии итогов войны были заложены ещё двадцать лет назад, в середине 1980-х годов. Когда горбачёвский СССР решился на воссоединение Германии, дальнейшее существование ялтинско-потсдамско-хельсинкской системы впервые стало под вопросом. Хотя даже после инкорпорации ГДР в ФРГ резкой эрозии этой системы вполне можно было избежать.

Но с роспуском СССР и фактическим перекраиванием не только границ в Европе, но и всей мировой политической архитектуры трудно было сохранить в неприкосновенности само идеологическое обоснование старой системы — мифологему союзной Победы во Второй мировой войне.
Сегодня Западная Европа всё ещё продолжает внутри своих старых границ поддерживать инерцию существования оставшихся от времен Хельсинкского совещания идеологических клише, а такой межгосударственный институт ОБСЕ делает все, чтобы доказать неизменность старого курса.
Хотя вследствие агрессии стран НАТО против Сербии — Югославии и последовавшего затем физического отторжения от Сербии её провинций Косово и Метохия эрозия старого мира стала уже необратимой.

Нужно иметь в виду, что если правящий класс Запада и помнит сегодня о победе над нацистами, то делает он это явно иным, отличным от нас, образом. Ссылки на мифологию «антигитлеровской коалиции» не имеют большого смысла для сегодняшнего Евросоюза, которого мало волнуют воспоминания о Ялте и Потсдаме. Континентальную Европу явно не греют воспоминания о том, как прибывшие из-за океана или по меньшей мере из-за Ла-Манша англосаксы (американцы и британцы) за столом переговоров с русскими коммунистами, но без остальных европейцев (бывших, за исключением французов де Голля, либо проигравшими, либо жертвами, либо нейтралами) определяли судьбы континента.

Для Соединённых Штатов времена «Большой тройки» тоже давно канули в Лету, за последние годы гораздо привычней стала для них новейшая мифология победы их в холодной войне — вместе с нынешними западноевропейскими партнёрами, нежели историческая реальность Ялты и Потсдама — трудных переговоров с тогдашними советскими союзниками.

В «войне интерпретаций» нам, вместо поиска нужных ответов на чужие вопросы, лучше заняться формулированием своей собственной трактовки истории Второй мировой, напоминая Брюсселю и Парижу о тех её страницах, к которым, по воле победителей, все послевоенные десятилетия не принято было привлекать излишнее внимание.
Учитывая тот факт, что о наших чувствах Париж и Лондон сегодня особенно не заботятся, нам тоже не следует осторожничать с чувствами их элит. Следует поставить «старых европейцев» перед необходимостью определиться, должны ли они сегодня солидаризоваться с духовными потомками тех ветеранов Второй мировой, кто воевал за установление в Европе «нового порядка», или им можно обойтись привычными клятвами в вечной дружбе с народами стран антигитлеровской коалиции.

И сегодня, через два с лишком десятка лет после роспуска СССР, День Победы, хотя бы на территории СНГ, ежегодно даёт повод для общих воспоминаний, повод говорить об исторически существовавшем единстве, единстве судьбы, и настаивать на продолжении этого (континентального по масштабам!) единства.
Вне зависимости от того, насколько велико всемирно-историческое значение нашей Победы в Великой Отечественной войне для глобализирующегося мира, для одной шестой части земной суши — территории Российской империи и СССР, 9 мая — великий день. Значение его для нас — нельзя переоценить.