Под горой

Пролив Хинлопен свободен от обломков ледников, но последние дни дует сильный ветер, падает температура воздуха. Участникам проекта пришлось пережидать шторм в бухте рядом с горой Ловен. В целом самочувствие путешественников нормальное, хотя Михаил Другов всё же серьёзно простыл

Руководитель экспедиции Михаил Малахов связался с Рязанью по спутниковому телефону и рассказал:
— На Шпицбергене дохнуло зимой. В ночное время, хотя это очень условно, поскольку солнце до сих пор не уходит за горизонт, температура падает ниже нуля. Когда мы поднимались на гору Тампоинт, термометр зафиксировал рекордные -3 градуса. И все лужи, ручейки, мелкие речушки оказались покрытыми льдом. Да и мы сами по себе чувствуем — требуется сейчас гораздо больше одежды, чтобы согреться, поскольку низкая температура дополняется ветром, особенно на вершинах, и всё это создает реальные зимние условия. Конечно, требуется больше еды. И то русское сало, которое теща Льва Сафонова нам передала в качестве дополнения к основному рациону, сейчас идет «на ура», и частенько даже наши слегка привередливые норвежские коллеги спрашивают «Where is Russian salo?».

Несмотря на более жёсткие условия, экспедиция продолжает работу. Я доволен тем, что мы действуем по плану. Обследовали четыре места, где стояли, да и сейчас стоят сигналы, поставленные уже шведскими исследователями на рубеже XIX и XX столетий. Они немножко другие, нежели монументальные каменные сооружения, которые делали россияне. Но большинство из них сохранились в хорошем состоянии. Правда, есть одна деталь. Первоначально металлические конструкции не выдержали испытания не только столетним рубежом, но и, как правило, могли стоять в течении всего одной-двух зим.
Поднимаясь на гору Тампоинт в ту ночь, когда температура упала до -3 градусов, мы с удивлением обнаружили наверху — а высота около 500 метров — наросты льда. Сильный ветер, высокая влажность уже сейчас способствовали тому, что любая конструкция покрывается льдом, в том числе, и металлические конструкции. Льда много, сотни килограммов, а то, может быть, и тонны, поэтому, конечно, металл не выдерживал. А вот камни продолжают стоять. И не случайно шведские исследователи уже во второй свой сезон дополняли свои металлические конструкции каменными гуриями по образцу тех, которые делали россияне. Эти каменные гурии мы, в основном, сейчас и находим.

Очень доволен, как идут работы и как ведут себя люди. Признаюсь, работать непросто. Вчера делали восхождение на гору Ловен. Казалось бы, 400 метров — мы покоряли гораздо более крутые вершины, но эта нам далась особенно тяжело. Можно себе представить трёхкилометровую узкую полоску вершины горы: ширина от 200 до 2-3 метров, с западной стороны ледник подпирает гору и по высоте даже выше, чем гребень Ловена, справа — отвесные обрывы практически до самого моря, ну а с севера и с юга это все засыпано толстым слоем крупной или мелкой щебёнки — да-да, самой настоящей щебёнки, которой укатывают дороги. И эти южный и северный склоны — единственные дороги вверх и вниз. Именно по такой щебенке мы поднимались в последнюю ночь. Под ногами всё ползет, всё очень круто. Иногда камни срываются и летят вниз на тех, кто находится ниже. Непростая работа. Три часа мы висели на склоне, не имея возможности даже расслабиться под пронизывающим ветром. Я очень доволен, что никто, даже наши женщины — Линда из норвежской команды и Юлия Воробьева — даже и не подумали отправиться вниз, а упорно ползли наверх для того, чтобы увидеть те четыре сигнала, которые стоят на этой горе. Так что участники экспедиции отличаются не только морозостойкостью, но и большим упорством, хорошей физической формой. Да, форму мы набрали, и это помогает нам сейчас, когда спать, честно, приходится урывками, день-ночь — всё перепуталось. Иной раз трудно сообразить, что мы встречаем — рассвет или это уже закат.

Ещё доволен тем, что российская и норвежская части экспедиции работают очень дружно. Несмотря на сложности, каких-то конфликтов не наблюдается. И психологическая обстановка такая, какая должна быть у команды, которая делает одно общее дело. Приятно, что наши норвежские коллеги осознали значимость проекта для нас и в целом для истории. И я не могу обвинить их в том, что они пытаются как-то нас остановить. Наоборот, даже капитан судна англичанин Крис идет навстречу даже в рискованных ситуациях, понимая уникальность проекта. Так что на борту «Prolific» работает единая команда, очень слаженная подготовленная команда единомышленников. И это хороший залог для того, чтобы проект закончился успешно. Хотя у нас условия, как я говорил в самом начале, далеко не простые.

Нам предстоит рискованный бросок далеко на север, к самой крайней точке архипелага Шпицберген, где нас ждёт небольшой сигнал на одном из островов. Пока, несмотря на сильные ветра, шторм, который разыгрался в последние сутки, информация от метеорологов такова, что льдов не наблюдается, вода чистая. Ну а ветер — надеемся, что он утихнет, и мы, после небольшого перерыва под горой Ловен, готовимся к тому, чтобы начать нашу северную атаку.