Опасные связи

В любых договорах предусмотрены действия в случае форс-мажора. Но в последнее время появилось ещё одно «форс-мажорное» обстоятельство, иногда грозящее неминуемым разорением и прекращением бизнеса как такового, – риск финансовой ответственности за деятельность партнёров по бизнесу, или, говоря иначе, контрагентов. В редакцию «Совета директоров» обратился рязанский предприниматель Александр Слётов с просьбой вынести на обсуждение общественности ситуацию, сложившуюся к настоящему моменту на его предприятии.

Из его письма: «Решил написать вам, потому что обращаться просто больше не к кому. Через средства массовой информации президент РФ неоднократно призывал не «кошмарить» малый и средний бизнес, а всячески помогать ему. На деле происходит всё прямо наоборот. Нас не «кошмарят», а целенаправленно уничтожают. После 10 лет более или менее успешной работы судьба моей организации висит на волоске. За эти годы на предприятии были сотни налоговых проверок, которые, надо сказать, признавали правильным исчисление налогов различных уровней. Но при последней выездной проверке, длившейся с июля по декабрь 2009 года, налоговая инспекция сделала выводы, которые иначе как беспределом я назвать не могу.

По ведению бухгалтерского учёта и начислению мною налогов замечаний нет. Но в 2007 году я заключил договоры подряда с двумя организациями, которые к настоящему моменту прекратили свою деятельность. Налоговая инспекция считает, что я «выбрал» себе недобросовестных партнёров, не проверил их должным образом и теперь обязан заплатить за них налоги. Каким образом я должен был их проверить – не известно. Копии уставных документов этих организаций, оформленные должным образом договоры у меня есть. Однако мои доводы налоговая инспекция отрицает и требует заплатить за них 3 миллиона рублей. В настоящий момент мне легче бросить фирму на произвол судьбы, но жалко. За 10 лет работы многие знают нас как добросовестных и порядочных людей,
на которых можно положиться…».

Надо сказать, что описанная ситуация – не единичный случай. Как уверяют независимые аудиторы, в течение последних полутора лет ответственность за контрагентов приходилось брать на себя не одному рязанскому предприятию. Некоторые из них не смогли выдержать возложенного налогового бремени и прекратили своё существование.

Что же породило новую напасть на малый и средний бизнес? В поисках наиболее выгодных условий компании сотрудничают с самыми различными поставщиками товаров и услуг. Рыночные условия изначально предполагают свободу выбора. В течение года по разным причинам тысячи организаций закрываются, а тысячи открываются вновь. Контролировать и оценивать законность действий друг друга не входит в задачи ни одного предпринимателя. Главное – чтобы всё происходящее на момент сотрудничества осуществлялось в рамках действующего законодательства – гражданского, налогового, уголовного, наконец. В ходе плановых налоговых проверок контролирующими органами одними из главных документов, подвергающихся ревизии, являются счета-фактуры. На основании этих документов осуществляется возмещение налога на добавленную стоимость. Счёт-фактура, как известно, должен быть правильно оформлен, и в числе прочих требований – непременное присутствие подписи ответственных лиц организации-поставщика. Но, получая этот документ, организация-заказчик не имеет возможности проверить подлинность поставленных подписей. Не отправлять же каждую бумагу на графологическую экспертизу! Однако в подавляющем большинстве случаев именно недостоверность подписи играет роковую роль в судьбе добросовестного предпринимателя.

В случае, описанном Александром Слётовым, всё произошло именно так. Его контрагенты в настоящее время не существуют, налоговые исчисления в своё время они не произвели. Налоговая инспекция, проведя графологическую экспертизу, признала подписи на документах, предоставленных контрагентами, как «вероятно выполненные другими лицом», то есть не директором поставщика. Таким образом, документы (счета-фактуры), предоставленные Слётовым к возмещению НДС, считаются недействительными. И теперь предпринимателя обязывают к уплате налога со всей суммы оборотных средств. При этом очевидно, что заплатить 3 миллиона рублей проблематично даже достаточно крупному предприятию, не говоря о небольшой организации.

У Слётова и других предпринимателей, оказавшихся в подобной ситуации, остаётся лишь одна надежда сохранить бизнес – доказать свою правоту в суде. Безусловно, существует вероятность того, что в случае судебного разбирательства истина восторжествует, однако, как показывает общероссийская судебная практика по вопросам возмещения НДС и несении ответственности за недобросовестных поставщиков, далеко не всегда представителям делового сообщества удаётся доказать свою невиновность.

«Конечно, я обращусь в суд, но, как говорят налоговые инспекторы, есть указание судам принимать сторону налоговых инспекций. Мне хотелось бы знать, кто даёт эти указания?» – пишет в своём письме Слётов. Между тем, в Налоговом кодексе РФ чёрным по белому говорится, что «лицо считается невиновным в совершении налогового правонарушения, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке… Обязанность по доказыванию обстоятельств, свидетельствующих о факте налогового правонарушения и виновности лица в его совершении, возлагается на налоговые органы».

Иначе говоря, в задачу налоговиков входит тщательно проверить обстоятельства дела, провести расследование и установить истину, опираясь на ещё один постулат Налогового кодекса – неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к ответственности, толкуются в пользу этого лица».

И здесь будет нелишним в очередной раз процитировать письмо Слётова: «Налоговый орган сознательно уклонился от проведения полноценных мероприятий налогового контроля, направленных на установление истины во взаимоотношениях моей организации с поставщиками, сведя всю проверку к необъективной оценке сомнительных показаний «руководителей» контрагентов».

То есть получается, что слов бывших директоров несуществующих предприятий о том, что они не знают никакого Слётова, оказалось достаточно для обвинения последнего в отклонении от уплаты налогов. Оценка деятельности налоговых органов входит в компетенцию совершенно других организаций. Но как быть компаниям, которые в любой момент могут оказаться «зажатыми» между налоговой инспекцией и недобросовестным поставщиком? Существующее законодательство не даёт никаких инструментов предпринимателю, позволяющих оградить себя от ситуации, аналогичной той, в которую попал Слётов.

И кстати, подобная проблема типична не только для нашего региона. Пытаясь решить её, например, Вятская торгово-промышленная палата ещё весной 2009 года направила официальное обращение с аналитическими заключениями по данной теме на имя главы Российской торгово-промышленной палаты Евгения Примакова, в Федеральную налоговую службу и ряд правительственных структур с просьбой разобраться в проблеме и обратить на неё внимание руководства страны. Также и законодательное собрание Кировской области выступило с инициативой в адрес Госдумы, в которой предложило ряд поправок по данной теме в Налоговый кодекс РФ.

Возможно, если и рязанские законодатели и предприниматели объединятся и выступят с подобным предложением, риск оказаться без вины виноватым будет устранён. Спасение утопающих по-прежнему остаётся делом исключительно их рук.

Особое мнение:
Юрий Чириков, бухгалтер
– Мне приходилось сталкиваться с проблемой ответственности за контрагентов во время проверки налоговыми органами нашего предприятия. Так как по роду своей деятельности мы работаем с сотнями различных поставщиков, то, разумеется, быть уверенным в том, что все они добросовестные, нет никакой возможности. Да и как узнать, кто оказался фирмой-однодневкой по злому умыслу, а кто – в силу сложившихся обстоятельств? К нам были претензии от налоговиков по поводу якобы недействительных документов, на основании которых мы претендовали на возмещение НДС. Но нам удалось отбиться. Помогло то, что мы всегда требовали с контрагентов полный пакет документов. Не только устав, но и копию свидетельства из налогового органа, документ, подтверждающий полномочия директора, бухгалтера, вплоть до копий их паспортов. Обвинить нас в том, что мы не проверяли своих поставщиков, налоговой не удалось. В противном случае нам грозило доначисление налога размером в несколько десятков миллионов рублей.

Татьяна Лечкина, налоговый консультант, генеральный директор аудиторской компании «Альянс»
– Описываемая в статье ситуация, к сожалению, сегодня не редкость. Подобные прецеденты на моей практике случаются с 2004 года. Что можно посоветовать руководителям и предпринимателям? Если к вам пришли с налоговой проверкой, не надо ждать, пока она закончится и вынесут вердикт, – правильнее будет сразу обратиться к независимому аудитору и попытаться защитить себя.

Я знакома с обстоятельствами проверки предпринимателя Слётова и удивлена, с какой небрежностью налоговая инспекция отнеслась к его предприятию. Например, в акте проверки не было даже ссылок на первичные документы, согласно которым произведены доначисления по налогу на прибыль, не указана применяемая методика определения налогооблагаемой базы. Кроме того, при проверке контрагентов налоговая инспекция располагала всеми необходимыми документами для формирования объективного мнения, однако предпочла сделать выводы, опираясь на выборочную документацию. Например, на показания бывшего руководителя одной из фирм-поставщика, который в настоящее время отбывает наказание в колонии. Более того, в протоколе допроса этого человека указана одна колония, в акте – другая, а в решении вообще не указаны ни номер, ни адрес колонии. И таких несостыковок очень много. Нововведения налогового кодекса 2009 года направлены на то, чтобы все возникающие споры решались в досудебном порядке. В связи с этим иск в суд можно подать только после того, как будет осуществлена проверка вышестоящим органом. Но мне не известен ни один случай, когда бы действия районной инспекции были скорректированы контролирующим органом. Даже тогда, когда судебное решение оказывается в пользу налогоплательщика.

Евгений Сорокин, вице-президент Рязанской торгово-промышленной палаты
– Вопрос о доначислениях по налогу на прибыль в результате налоговых проверок приобрёл особую остроту ещё в конце 2008 года, когда общеэкономический кризис начал негативно отражаться на объёмах налоговых поступлений в бюджеты всех уровней. Тогда же Рязанская торгово-промышленная палата проводила круглый стол по этой теме. Единственным выходом для предпринимателей, оказавшихся в подобной ситуации, является обращение в суд. Если в наличии имеются необходимые для подтверждения существования контрагента документы, то, думаю, судебное решение будут в пользу добросовестного налогоплательщика.

Андрей Жильцов, директор СБК «Профит»
– Налог на добавленную стоимость и налог на прибыль укладываются в систему так называемого взаимосвязанного налогообложения. При этом расходы одного участника являются для другого доходами. Общий вопрос заключается в том, может ли налогоплательщик пострадать, если его поставщик не уплачивает налоги. Общий ответ – нет. Подтверждением этому служат законодательные основы конституции и Налогового кодекса. Взаимоотношения между поставщиком и покупателем оформляются документами. К формам документов, в зависимости от их назначения, предъявляются законодательно определённые требования. Например, чтобы принять к вычету НДС, такой документ, как счёт-фактура, содержит критичные для его «жизни» 13 пунктов требований.

Кроме того, счёт-фактура подписывается руководителем и главным бухгалтером организации либо иными уполномоченными лицами. Вот с этого момента и начинается чудесная жизнь налогоплательщика. Если формальную правильность заполнения всех пунктов можно определить самостоятельно, то, что касается подписей, принадлежность чернил руке того или иного лица устанавливает только графологическая экспертиза, и то не всегда. Налоговый кодекс по этому поводу никаких разъяснений не даёт, а, напротив, провозглашает знаменитую презумпцию невиновности налогоплательщика и также вводит статью 23 «Обязанности налогоплательщиков (плательщиков сборов)», которая не содержит никаких ссылок на дополнительные обязанности налогоплательщика, например, по проверке принадлежности подписей в документах.

Но мы пойдём другим путём. Если существуют чёткие законодательные требования, там нам делать нечего. Если эти самые нормы подменить на оценочные характеристики, дело будет спориться. Что одному зелёное, другому может быть красное. Скажем так, каждый налогоплательщик должен проявить «должную осмотрительность» при выборе своих контрагентов, а вот что под этой осмотрительностью понимать, решать не налогоплательщику, а налоговому инспектору.

В нашем веке сгодилось гражданское законодательство с общей нормой о том, что предпринимательской является деятельность, осуществляемая на свой риск. Именно ссылка на эту норму и фигурирует в актах налоговых поверок, снабжённая выводами по следующему сценарию: «лица, действующие исходя из соблюдения принципа разумного предпринимательского риска, с надлежащей степенью осмотрительности и в соответствии с обычаями делового оборота, не осуществившие проверку правоспособности юридических лиц и полномочий представителей данных юридических лиц, не удостоверившиеся в подлинности представленных ими или составленных с их участием первичных бухгалтерских документов, служащих основанием для уменьшения налоговой базы по налогу на прибыль и налогу на добавленную стоимость, несут риск неблагоприятных последствий, вызванных ненадлежащим исполнением данных действий».

Это сплошная демагогия. Какие обычаи, какая степень разумности риска, какая степень осмотрительности? Кто их определял, кто их замерял? Как на таких общих фразах, носящих совершенно декларативный характер, можно строить выводы об многомиллионных доначислениях и возможности уголовной ответственности для руководителя?

А самое чудовищное заключается в том, что предпринимательский риск подменён налоговым риском. Это невиданный прецедент, отменяющий раз и навсегда существование налогового законодательства. Ведь всё можно оценить «на глаз», «по понятиям», исходя из обычаев делового оборота, из заявлений о проверке правоспособности (выдайте мне справку, что я ещё жив), из степени зоркой осмотрительности и т. д.

С момента зарождения налоговой системы ни разу не было столь яркого примера возможности разорить бизнес и отдать под суд директора, руководствуясь исключительно представлениями налогового инспектора о том, какие деловые обычаи бытуют в бизнесе. Беззаконие устранимо только принятием соответствующей нормы. Разработанный законодательным собранием Кировской области проект закона, вводящий понятие грубых нарушений, не совместимых с налоговыми вычетами, в случае его реализации был бы спасительной инициативой.

Несправедливость происходящего очевидна. В результате никто не выигрывает, астрономические налоговые начисления в бюджет не только не поступают, но и налогоплательщик, пришедший к банкротству, перестаёт платить те налоги, которые добросовестно уплачивал до проверки.

Николай Сорокин