Римская каникула

В середине октября сего года удалось сорваться на недельку в лето — из +8 в +25. То был Рим. Написание непутёвых, а уж тем более путевых заметок посчитала делом непозволительным — какого чёрта, я же в Риме! Сей факт дал возможность применить любимую путешественную схему «Есть, Бродить, Глядеть». Ну а теперь почти всё, что я думаю обо всём об этом. Спустя почти месяц.

Про маму

На свой страх и риск, будучи замужем, в Риме оказалась с мамой. Благо обошлось, и песня «жена без мужа никуда» спелась вполголоса и без припевов. Особенность путешествия с мамой, когда тебе уже давно не 12 лет, в том, что 12 как раз таки маме. Этот возраст каким-то чудесным образом она совмещала с состоянием вечного беспокойства, прерывать каковое приловчилась приступами паники. Подозреваю, что мамке и самой от себя так себе. Зато, возвращаясь к возрасту, поспешу заметить, мама отметила свой не скажу какой очень круглый День рожденья в Средиземноморье, а кое у кого Рязань, ноябрь, ещё и рабочий день. 

Про китайцев

«Здесь даже бомжи говорят на итальянском! — Я тебе больше скажу, здесь даже китайцы говорят на итальянском». Помнится, сказано было от обиды: шпарят на двух языках, да ещё успевают вставлять своё «сесе, сесе». Словом, коммуникабельность и знание языков, друзья, — повышает самооценку. В моём случае гордиться нечем. А вот римские китайцы явно собой горды. Безусловно, Рим золотая жила, потому китайской волной его подмыло капитально. Поселиться нам свезло у вокзала Термини (кто бывал или будет в том районе, меня поймёт) — здесь Китай пустил корни. Вспоминается кочующий по сети анекдот про три самых популярных в мире слова. «Сделанному в Китае» (речь о них), конечно, было бы трудно конкурировать с итальянским, если бы не было так просто. 

Про еду

С итальянской едой одна неприятность: через 5-6 дней снова хочется есть. И это прекрасно, ведь молочная сосиска с голодухи всё также вкусна, а по пицце и макаронам скучать особо не приходится. Да, итальянская пицца вкуснее рязанской. Но! Не вся и не везде. Надо пробовать. Такая я же ерунда с макаронами, лазаньей, мороженым и прочей средиземноморской кухней. Зато именно в Риме мне открыли совсем новую кулинарную страничку. Это сделали со мной четверо престарелых американцев обоего пола: нами доедался один из римских ужинов, за соседним столиком в ресторанчике разместились вышеупомянутые туристы, гогочущие на весь зал и также в голос зачитывающие меню. Но внезапно, как по команде, все четверо склонились над заказанной ими пиццей… в молитве. Кто-то, верно, восхитился бы, мне же представилась аналогичная сцена в американском Макдоналдсе. 

Про шоколад

На свете есть два типа людей: те, кто любит шоколад и коммунисты. Шоколад не еда, а как недавно правильно заметил один хороший человек, шоколад — это топливо. Ну, лично для меня. Поэтому украсть из римских каникул один день и сорваться в Перуджу на шоколадный фестиваль — три часа с пересадкой в поездах — вовсе не грех, а большая приятность. Внимание! время позлорадствовать — мною было съедена всего одна 50-граммовая плитка итальянского шоколада. За деньги. За большие. Знали бы эти жадюги, в чём сила. Попробуйте разломать голыми руками плитку шоколада на четыре части и съесть из них всего одну.  

Про развалины

От кого только не читала и не слышала о пользе развалин: «Дар и путь к преображению», «волнение перед преодолением времени». Красиво и не поспоришь. Моя реальность: возвращаемся в свой район уже затемно, сворачиваем в дремучую плохопонятную улицу, вышагиваем вприпрыжку, и тут боковое зрение схватывает колонны, выросшие из промежутка жилых домов. Здравый смысл шепчет — колонны были частью чьего-то дома каких-то тысячу лет назад (ты же в Риме!), но в моём воображении пьяненький режиссёр уже даёт команду и колонны аккуратно сворачивают и пакуют.












































Про оперу

Вычитала цитату: «Мне всё равно, на каком языке поют оперу, — главное, чтобы я его не понимал». Не главное. Если завтра улетать, на часах полдесятого вечера, сцена так же эфемерна как вчерашний завтрак, соседи русские и китайцы, то самое главное — найти себе занятие на ближайшие три часа. Спать — мешают, на эсэмэски — не отвечают. Переходим к плану «бэ» — внимать и впечатляться. Оказалось, что опера в четырёх действиях — премьерная «Джоконда», её не ставили 20 лет, а предыдущие 100 она не покидала римский театр. Вторая по значимости героиня Лаура (если кому-то будет интересно) — наша Екатерина Семенчук. Балетная сцена, заставившая приподняться из кресла — «Вальс часов». Даже три антракта пошли на пользу, — успели познакомиться с соседом — он француз, его спутница — итальянка. Живут, как выяснилось, по своим странам, и на каком языке они общаются, думаю не надо объяснять.

Про повод

Не смотря на то, что нам с мамой не пристало вступать в туристические группы и иметь дело с организованными туристами, в Рим (как мы считали) мы влетели информационно подготовленными, в частности, билеты в Ватиканские музеи были куплены через интернет. Не помню кто выпендрился, но уже на месте выяснилось, что экскурсия итальянская — раз, индивидуальная — два. Подозреваю, что наш гид симпатичная итальянка-археолог Астрид так и не уразумела, отчего эти две дамы не согласились отправиться к соотечественникам. Нам и смешно, и стыдно, и любопытно, а вот Астрид свои мучения даже не скрывала, — такие русские барышни с нею случились впервые. Как же мы удивились, когда после экскурсии (уже через 2,5 часа) прощаясь, Астрид вынула сложенную впополам бумаженцию и смущённо так прочитала — «сеаво добарава». Оказалось, что папа её москвич и мы дали повод ему позвонить. Такие дела. 

Про людей

Рим, видимо, не привык себя ограничивать, потому 7 миллиардов — все тут. Едят, пьют, курят, фотаются, — какие молодцы. Вот бы взять и… помню-помню, так нельзя говорить. Славные ребята итальянцы — лучшее, что случалось с нами на дорогах по Риму. Симпатяги, вежливы, стильно одеты, улыбаются и ни в чём не сдерживаются, совсем-совсем. Да, и культ семьи в средиземноморье развит значительно больше. Если итальянец с женой, то в сторону не смотрит, в отличие от нашего. А у нас какое мнение культивируется? Перестал смотреть — уже и не мужик. А итальянский папа — явление потрясающее, он очень заботлив. В русских же семьях папа либо работает, либо пьёт.



























































Про любовь

На обратном пути штурмом взяли Берлин, еврозона — отличная возможность совершить 4-часовую прогулку. Думаю, для этой жизни вполне хватит, чтобы осталось удовольствие вспомнить просторные улицы с тучей велосипедистов и велосипедисток и опадающие листья, сгребать и вывозить вместе с мусором которые, здесь сродни преступлению. В связи с чем, немецкая осень вполне себе ничего. Да и немцы тоже люди. В аэропорту Тигель тесно, — единственная кафешка — напротив зоны, где толпятся встречающие. И как ты прав о тот самый режиссёр того самого фильма, что если присмотреться, то возникнет подозрение — любовь реальна повсюду, а может всё дело в автоматических дверях. Двери отворяются и для одного из встречающих маленькое счастье, скрыть которое стоит больших усилий. Можно не понимать языка, но когда пожилой папа закутывает взрослую дочь в заготовленную на случай ветра кофтёнку, соглашаешься с поэтом: человеку мало надо, лишь бы дома кто-то ждал…

Про конец

Помню, что дней за десять до поездки вдруг поняла, что нету романтизьму, что тянет меня в Рим, но чем-то не тем. Спас ситуацию Феллини. Фильмом «Рим» можно заинтересоваться с любого эпизода, но лучше смотреть от начала до конца. Так вот самый-самый конец — документальная сцена, где американский писатель Гор Видал признаётся почему, собственно, он здесь, а не в Америке. Цитата: «Это город иллюзий. Здесь настоящая жизнь без политики. Много машин, рыбы, людей. Можно обойти весь мир, но опять вернёшься сюда, где всё загрязнено и перенаселено. Рим — то место, где можно ожидать конца света. Он так много пережил, что любой конец здесь станет сказкой».

Про радость

Приключения дарят нам радость. А ведь радость, в конце концов, и есть цель жизни. Всё-таки живём-то мы не для того, чтобы есть или зарабатывать деньги, а едим и зарабатываем, чтобы иметь возможность радоваться. Вот.