Засада на призраков

«Ладно, уговорил, покажу тебе пару мест, где появляются «сущности». Только если правда хочешь что-то увидеть — никакой фотоаппаратуры. Они её не переносят и могут просто не появиться. А если и покажутся, то будут агрессивными», — говорил Сергей Приходько — личность известная среди рязанских любителей полтергейста и прочих аномальных штучек. Правда, кроме охоты за привидениями, увлекается он и вещами вполне реальными: в старых полуразрушенных домах, которых в центре Рязани довольно много, Сергей Приходько ищет и порой действительно находит вполне материальные свидетельства прошедших веков.
«Я бы не стал называть мое занятие кладоискательством. Скорее это увлечение историей родного города с некоторым экстремальным уклоном. Сразу тебя разочарую: сундуков с пиастрами не находил, кубышек с золотыми червонцами — тоже. Нет, вру, один раз на чердаке отселённого дома на улице Маяковского нашёл шкатулку, доверху набитую облигациями осоавиахимовского займа 1938 года. Говорят, после войны эти бумажки обменивали на немалые деньги.

Да, бывает, повезёт, и наткнёшься на что-то действительно ценное в общепринятом смысле. Кольцо, серёжка, что-то из столовых приборов (серебряная ложка или вилка), но это крайне редко. В основном мои находки — фотографии, предметы быта, иногда — книжки, журналы, газеты. А это, как ты понимаешь, ценности на любителя».

Оставьте крестик дома
Но оставим на время клады и сокровища и вернёмся к полтергейсту. Сам Сергей увлёкся этим странным занятием в конце семидесятых. Начинал с самиздатовских лекций по парапсихологии, книг Рериха и Блавадской. Уверен, что занимается вполне прагматичным делом. Терпеть не может терминов вроде «привидение» или «призрак». Предпочитает называть увиденное «объектами» или «сущностями». За более чем три десятилетия общения с потусторонними силами «оброс» единомышленниками и даже сконструировал некий прибор, улавливающий, по его словам, колебания астральной энергии.
«Встречаемся в 23.00 на углу Урицкого и Введенской. Есть там один домик, давно хочу его «пощупать», — рассказывает Сергей Приходько. — До революции в нём проживал известный рязанский нотариус, который увлекался спиритизмом и мистикой. Умер при весьма загадочных обстоятельствах. Инструктирую: форма одежды походная. Крестик нательный дома оставь, а то был случай — один товарищ крест не снял, да ещё и в церковь накануне сходил. Так его при появлении «объекта» как раз в крестик разрядом и шибануло. Еле откачали».

Проклятие Мальшинской богадельни
Здесь необходимо сделать небольшое отступление и объяснить читателям, что Сергей Приходько отнюдь не относится к категории людей с неустойчивой психикой, каждую осень и весну осаждающих редакции газет с рассказами о таинственных стуках под полом и силуэте печальной дамы, регулярно появляющемся из розетки. Его поискам «сокровищ» в полуразрушенных домах или «охоте за привидениями» предшествует долгая и кропотливая работа с архивными документами. Нужно досконально, до мелочей знать, куда и зачем идёшь, иначе шансы на удачу практически равны нулю.

Что же касается таинственных мест, то в областном центре их предостаточно. Например, одно из самых знаменитых — Мальшинская богадельня, расположенная на пересечении улиц Свободы и Маяковского. Это прекрасный образец русской архитектурной классики начала XIX века. Сегодня стараниями Рязанской епархии здание приведено в порядок и является украшением центра города. А ещё пять лет назад облупившаяся штукатурка обнажала оранжевую сукровицу кирпича, и пустые глазницы выбитых оконных проёмов как магнитом притягивали любителей мистики и полтергейста. Да и история у данного здания была под стать тогдашнему внешнему виду.

Приёмный дом для престарелых солдат и инвалидов был построен в Рязани на средства известного купца Петра Алексеевича Мальшина. Однако род Мальшиных был известен не только своей благотворительностью. С середины XVIII века ходили упорные слухи, что члены этого семейства занимались кабалистикой и входили в масонские ложи. Супруга же Петра Алексеевича скоропостижно скончалась в возрасте 25 лет при весьма странных обстоятельствах (по городу ходили слухи о самоубийстве), после чего, собственно, богатый коммерсант и пожертвовал 50 тысяч рублей на строительство богадельни.
Вторая мистическая история, связанная с этим зданием, произошла в 1812 году. После Бородинского сражения в богадельне находились на излечении раненые русские и французские офицеры. Известно, что русский гусарский поручик и французский капитан-драгун крупно повздорили из-за рязанской барышни. Дело кончилось дуэлью. Дрались на десяти шагах и при одновременном выстреле оба дуэлянта были убиты. По легенде поручик был похоронен во дворе богадельни, а приехавшая на похороны мать прокляла это место.

Дурная слава
После революции в здании находился холерный и тифозный барак, а начиная с 70-х годов прошлого века — бюро судебно-медицинской экспертизы и криминальный морг. Эксперты жаловались, что помещение для этого не приспособлено, места катастрофически не хватает и холодильник с «материалом» пришлось установить прямо во дворе. Тогда же по Рязани стали расползаться мрачные слухи о том, что несколько работников бюро, а также некоторые жители окрестных домов заразились острой формой туберкулёза. В 2001-м году экспертиза получила новое здание, и вплоть до 2007 года богадельня простояла заброшенной.

Казалось, за зданием навсегда закрепилась дурная слава. Рассказывали, что по ночам в оконных проёмах видно яркое свечение, а поздние прохожие неоднократно слышали странные звуки, доносившиеся из-за стен заброшенного здания. После того, как в 2003-м году трое бродяг были найдены мертвыми (как установило следствие, под ними обрушилась лестница, ведущая на чердак), даже бомжи стали стороной обходить Мальшинскую богадельню. Мистические странности прекратились только после того, как здание взяла в аренду Рязанская епархия и был проведён обряд освящения.

Когда шутить опасно
Но вернёмся к нашей экспедиции. Ровно в 23.00 мы стояли напротив старого деревянного дома на улице Урицкого. В руках у Приходько — обычный пластиковый дипломат. Видимо, в нём находится «знаменитый» прибор. Этот дом хорошо известен рязанским краеведам. Именно в нём родилась и выросла Наталья Лебедева, этнограф с мировым именем, единственный в своём роде специалист по рязанскому народному костюму. Не знаю, имеет ли это какое-то отношение к нашему сегодняшнему приключению, но судьба у Лебедевой была действительно трагичной, с множеством мистических странностей.
«Так, быстро проходим во двор и располагаемся в беседке напротив чердачного окна. Последний раз объект фиксировался именно там, — руководит Сергей. — Располагаемся и ждём. После полуночи не курить и не шуметь».

Первая часть операции проходит гладко. Хотя, честно говоря, чувствую себя не слишком комфортно — в доме живут люди, вдруг кто-нибудь выйдет, а тут мы с каким-то непонятным прибором. Сергей успокаивает меня, раскрывает дипломат и начинает вращать какие-то ручки и щёлкать тумблерами. «Жильцы меня и навели на это место. Так что, можно сказать, работаем по индивидуальному заявлению трудящихся», — сообщает он.

Прибор напоминает обычный, но очень громоздкий амперметр. К нему присоединены какие-то датчики и провода. После манипуляций Сергея загорается зелёная лампочка. Теперь все готово. «Всё, тихо, замерли! Полночь…», – резко говорит он.
Каюсь, не смог удержаться и замогильным голосом прошептал: «Время призраков и привидений наступило…» И тут же натолкнулся на очень жёсткий взгляд Приходько: «Поосторожнее с шутками. Может плохо кончиться…»

Улица, которой нет
Вот тут, на самом интересном месте, я хочу сделать ещё одно отступление и объяснить читателям, что в мистику и различные потусторонние явления можно верить или не верить, но то, что в нашем городе и сегодня есть немало интереснейших мест, — факт. К сожалению, с каждым годом их становится всё меньше. С карты Рязани исчезают целые улицы. Нет, названия остаются, но это уже совсем другие дома и люди. И мистика здесь совершенно ни при чем. Взять хотя бы улицу Яхонтова. От старой улицы, которая славилась на весь город своими садами, остались только название да два дома. На месте легендарных садов — блочные девятиэтажки и бетонные заборы автопредприятий. Вместо аромата цветов — запах бензина. Но сквозь бездушность бетона вдруг проступают забытые силуэты резных крылечек, слышатся звуки и голоса. Мистика? Возможно…

Дом Лемаринье
Первый из рязанских Лемаринье (французская фамилия — она появилась в России в XVII веке), Пётр Константинович, появился на улице Яхонтова в конце 1920-го года, он купил дом бывшего купца Герасимова. Здесь у него родились два сына — Костя и Володя. В конце 30-х Костя сел за анекдот. Колыма, Магадан… Кайлил вечную мерзлоту, строил Норильск. Выжил. В 1954 году вернулся на улицу Яхонтова, поступил в Московский пищевой институт, стал прекрасным специалистом, разработал известный во всём мире метод консервирования огурцов. Володя воевал, затем учился в Рязанском медицинском институте, работал в Эстонии, был известнейшим терапевтом в Таллине. Вышел на пенсию и вернулся в Рязань, где и живёт сегодня с внуками и правнуками.

Дом Масловых
Дом на улице Яхонтова построил в конце XIX века Евстафий Еремеевич Маслов. Его сын стал известнейшим рязанским агрономом, преподавал в сельскохозяйственном техникуме, а потом и в институте. В сад Масловых водили на экскурсии. В нём вызревали арбузы и виноград. Но главной гордостью были редкие сорта цветов. Мальчишки через дырки в заборе восхищённо рассматривали диковинные шары хризантем, огромные бутоны роз и огненно-красных настурций.

Дом Фортунатовых
Поручик Николай Фортунатов, конногвардеец. Полный Георгиевский кавалер. Участник Брусиловского прорыва. За личную храбрость награждён золотым оружием. После революции воевал в армии Деникина. В Севастополе был тяжело ранен. Вернулся в Рязань на улицу Яхонтова. В 1930-м году дом у Фортунатовых отобрали, устроили в нём коммуналку. Бывшим хозяевам оставили одну маленькую комнатку, а в 1937 году героя Брусиловского прорыва расстреляли по приговору «тройки». Его сын Юрий ушёл добровольцем на фронт, был награждён двумя орденами Славы и звездой Героя. Погиб, освобождая Варшаву.

Об улице Яхонтова можно ещё долго рассказывать. О доме Твердовых, потомок которых стал известным российским скульптором, о доме купцов Герасимовых, куда часто на лето приезжал племянник хозяев Аполлинарий (его сын Сергей прославил на весь мир советский кинематограф). О живших здесь польских офицерах, целовавшихся с яхонтовскими барышнями в знаменитых на всю Рязань яблоневых садах. И это только одна рязанская улица. А сколько их уже исчезло и исчезает сегодня!

Кошачья неожиданность
Но вернёмся к нашей засаде на призраков. Сидим тихо, как мыши. Холодно. Кажется, что прошло уже несколько часов, смотрю на часы — всего двадцать минут. Постепенно старый дом начинает оживать. Явно слышу, как на чердаке кто-то ходит, потом слышен довольно громкий то ли вздох, то ли стон. Что-то скрипит, будто открывается старая рассохшаяся дверь. Толкаю Сергея в бок, он отмахивается, вертит какие-то ручки на своём приборе. Похоже, всё происходящее его нисколько не удивляет. Он ждёт чего-то другого.

Проходит ещё пятнадцать минут. Вдруг все звуки исчезают. Будто резко выключили радио. «Сейчас должно появиться», — чуть слышно шепчет Сергей. На слабо светящемся экране прибора стрелка явно отклоняется вправо. Вот её уже зашкаливает. Но, несмотря на показания, в чердачном проёме по-прежнему темно. Проходит ещё несколько минут, и где-то в глубине чердака начинает проявляться слабое голубоватое свечение. Его интенсивность постепенно увеличивается, оно приобретает форму. Вытянутое по вертикали облако. Центр свечения — где-то в верхней части. Свет пульсирует. Облако начинает медленно передвигаться к чердачному проёму. И всё это — в полной тишине.
В это время во дворе появляется неведомо откуда взявшаяся кошка. На секунду останавливается и с диким «мявом» бросается в ближайшие кусты. Свечение тут же гаснет. «Вот паразитка! — Сергей явно огорчён таким поворотом событий. — Всё, можно сворачиваться. Сегодня уже больше ничего не будет».
«А я думал, что все эти рассказы про кошек и привидения сказки…», — огорчённо говорю я.
«Да, нет, как видишь, чистая правда».

Мы выходим на ночную улицу, и только тут замечаю, что, несмотря на вполне приличный морозец, я весь мокрый. «Ну что, о рязанских кладах в следующий раз поговорим?» — спрашивает Сергей Приходько. Обязательно… И не только о кладах.

Подготовил Михаил Колкер