Рязанский взгляд на Путина

А вот мой дедушка был художником. В 1941 году он приписал себе лишний год и ушёл на фронт. Под Сталинградом был ранен, вернулся домой. В 50-х годах он приехал из деревни, поступил в Рязанское художественное училище, но общежития не было, и он уехал обратно. А через 10 лет, по приезде в Рязань, дедушка учился у Владимира Александровича Иванова (член Союза художников Российской Федерации, заслуженный деятель искусств России, директор Рязанского государственного областного художественного музея им. И. П. Пожалостина).

У дедушки было много литературы по искусству, и когда мама меня вынашивала, то смотрела альбомы художников, и благодаря этому, когда я начал изучать историю искусств, некоторые картины показались знакомыми. Сколько себя помню, дедушка много говорил о художниках, рисовал, у него стояли станки для изготовления подрамников – он был и плотник, и столяр, и художник. И он мне как-то привил мне любовь к живописи. А потом учительница в школе – Ирина Петровна Баукова – порекомендовала, чтобы я поступал в художественную школу. Я поступил. В школе учитель Валерий Эрикович Черёмин отметил, что у меня особенная живопись. «Ты пишешь как китаец, длинными мазочками», – сказал он.

Так сложилось, что мои работы выдвигали на разные конкурсы, их отмечали. Здесь, в выставочном зале Союза художников, в 1989 году была первая выставка, она называлась «Я рисую мир», в которой выставлялась картина «Пьеро». Так что мой творческий стаж начался с 12 лет. Потом уже в 1995 году, я уже учился в художественном училище, была первая молодёжная выставка. Через три года на областной выставке были представлены две мои картины: «Сон мальчика о дворах» и «Северная ночь».

– Дедушка оценил Ваше творчество?
– Да. Дедушка был приверженцем реалистической живописи. Когда он увидел, что я начал писать картины в особом стиле, он сказал: «Я такого раньше ещё не видел. Это что-то интересное».

О пользе обратной связи
– Алексей, для художника признание – это важно?
– Да. Важна реакция и слово. С картины «Звездочёт» началось моё признание в училище. Виктор Корсаков, мой учитель, сказал, что в этой работе действительно есть волшебство, магия, в ней чувствуется энергия. После этого у меня начался творческий подъём. Реакция людей на произведение художнику необходима. Да, бывают периоды, когда хочется год ни с кем не разговаривать и писать, и действительно, никакой реакции не нужно. Но потом её обязательно нужно получить. Художник вешает картину, и он даже безмолвно чувствует эту реакцию: в него поступает поток энергии – как будто какой-то канал образуется.

Моё признание как художника началось с картины «Сон мальчика о дворах», после того, как в 1999 году она была выставлена в Москве, в Манеже, на Всероссийской выставке «Россия 9», представляющей лучшие произведения ХХ века. С 1999 года я стал регулярно участвовать во Всероссийских выставках. И после третьей мой преподаватель Татьяна Петровна Власова говорит: «А что ты в Союз не вступаешь? Ты имеешь право». И когда я подавал документы, у меня была уже пятая всероссийская выставка.

– Что даёт вступление в Союз художников России?
– Как я уже говорил, каждому художнику очень важно признание, и Союз художников является очень весомым эквивалентом этого признания. Потому что ты чувствуешь себя частью организации: общие выставки, общие встречи, помимо этого – больше возможностей. Общаясь с заказчиками, покупателями, когда говоришь, что ты в Союзе художников России – для них это очень престижно.

Но в наш союз вступить очень сложно. Такие мучения были – вспоминать ужасно. У меня получилось вступить в Союз только со второго раза, после того, как за меня замолвил слово Михаил Константинович Шелковенко (заслуженный художник России, Почётный гражданин Рязани, член Геральдического комитета при президенте РФ, консультант Рязанской областной геральдической комиссии): посмотрите, говорит, его работы, у мальчика творчество интересное, самобытное!

– Обычно такие профессии как художник, актёр многими не воспринимаются серьёзно, здесь слишком многое зависит от случая. Родители поддержали Ваш выбор?
– Да, мои родители, особенно мама, верили в меня. С 1998 по 2002 годы – в начальный период творчества – я денег ещё не зарабатывал, но благодаря родителям у меня была возможность заниматься творчеством. За это время я написал очень много картин, участвовал в разных выставках. А потом появилось имя, и появились деньги: продажи, заказы, в том числе и по монументальным росписям. И после этого я стал обеспечивать родителей, сейчас в семье я кормилец. Оправдал, можно сказать, их надежды.

Мания величия обязательна
– Беседуя с Вами, создается впечатление, что Вы очень уверенный в себе человек, но иногда проскальзывает некая доля мнительности…
– Неуверенность чаще всего связана с нашей русской чертой, ведь нередко услышишь расхожее выражение: не загадывай, не предвосхищай – это плохая примета. На самом деле внутри я очень уверенный и у меня всегда радужный настрой. Я стараюсь избавляться от таких стереотипов, что нельзя говорить об успехе, о своих планах. Более того, в каких-то моментах есть ощущение мании величия. Но это всё в норме, от этого никто не страдает. Я уверен, что если у художника нет высокого самомнения, нет некоторых элементов мании величия, уверенности в себе, он не сможет вынести тот огромный груз, который несёт на себе, он перестанет писать.

Но я всегда во всём сомневаюсь, даже в своём стиле. До тех пор, пока мы сомневаемся в чём-то, мы люди... Здесь двоякий момент: должен сомневаться, но сохранять энтузиазм.

– Художник должен писать каждый день?
– Лично у меня бывают дни, когда я не пишу, и меня это огорчает, потому что не получаю той энергетики, которое даёт творчество. Но это обусловлено текущими делами, необходимостью заниматься арт-менеджерской деятельностью. Если я не буду заниматься этим, то у меня не будет денег даже на еду, не говоря уже о покупке материалов – а это значительная статья расходов.

– Алексей, в Ваших картинах присутствуют символы, послания. Они появляются неосознанно или всё же намеренно?
– В 95% случаев присутствует элемент бессознательного. Сначала появляется образ, он выкристаллизовывается, узор в основном сам просится, а уже только потом, после завершения картины он поддаётся анализу и расшифровке. Символы, которые присутствуют в моих картинах, я начал изучать где-то с 2000-го года. В некоторых, чаще всего заказных картинах, вольно или невольно задумываешься о них. Например, одной девушке я сделал зашифрованное послание: в символах я пожелал ей и путешествия, и плодородия, и царственности. После этого она вышла замуж и у неё ребёнок родился. То есть можно влиять на судьбу человека, которого изображаешь. В основном все изменения происходят в лучшую сторону.

Многие спрашивают, что это за названия такие непонятные: «Герика-Герликаэрика», «Комидония», «Алерика-Герика», «Герики», «Юринг-Джай, Юранг-Джанг», а я говорю, что это как раз узор словесный, может сразу и непонятный... У меня всё в единстве родилось: и изображение, и звук, и слово. И я иногда что-то играл и на гитаре, и на баяне, который мне дедушка оставил, хотя я не имею музыкального образования, и всё это появилось вкупе, и проза появилась интересная… Все эти слова – своеобразный узор, и даже Вилли Мельников (фотохудожник, лингвист-политолог, график, поэт, прикладной математик, научный сотрудник Института вирусологии, историк в области архитектуры) расшифровал мне некоторые эти названия. К сожалению, я почти ничего не запомнил.

И дизайнер, и педагог
– Алексей, Вы могли бы заниматься дизайном интерьеров?
– Есть исключительно живописцы, которые не имеют никакого отношения к дизайну. А есть художники-композиторы, которые, может, и цвет видят, и живописцы хорошие, но кроме всего, они умеют компоновать пространство. Их отчасти можно отнести к дизайнерам. Я первый год в училище учился на дизайнерском отделении, а потом перевёлся на педагогическое, и учился там 5 лет (в 1998 году наш собеседник окончил училище по специальности «Живопись»), так как здесь максимальная базовая подготовка по общим дисциплинам – рисунок, живопись, композиция.

– То есть в перспективе Вы можете быть педагогом?
– Могу. Но я понимаю, насколько это сложно. Тем более я не буду учить моему творчеству. Если учить – то реалистическим основам, а мне это не очень интересно.

– А в своей квартире Вы скомпоновали правильно пространство?
– Ой, да у меня квартира-то… Она обычная, «брежневка». В ней пространство экономно заполнил, чтобы было удобно, как будто пазлы собрал. Если что и распространяется на дизайнерские планы, так это росписи на разных объектах – их у меня порядка 30. Но там, к сожалению, нет моего стиля, нет моего творчества.

Нью-Йорк ждёт
– Что для Вас важно в общении с людьми?
– Чтобы мной не пытались манипулировать, чтобы ценили таким, какой я есть, и не пытались меня использовать ни в чём… Я понимаю, что от этого никуда не денешься, но всё-таки хочется, чтобы в тебе видели талант. Так думаешь: «Я талант!» (смеётся). Хочется, чтобы с тобой просто общались.

– Есть какие-то определённые качества, которые вы цените в женщине?
– Ценю, когда женщина мудра, умна, терпелива, способна сохранить семью. То есть она не покупается на современную телевизионную рекламу, которая вообще разрушает само понятие «семья». Нам навязывают искусственные идеалы, которые у многих девушек сформировали позицию: мне не нужен богатый муж, мне нужен богатый любовник. Почему мне так нравятся православные и мусульманские семьи: в них изначально заложены какие-то истины – это крепкие семьи, где главное – рождение детей, терпение, совместная жизнь. У мусульман, правда, допускается многожёнство – я против этого.

Конечно, знать путь и пройти его – это не одно и то же, но основные общечеловеческие ценности важны, и они заложены в 10 заповедях. А то, что нам запудривают мозги программами, которые разрушают общечеловеческие ценности, обернётся тем, что наш генофонд потерпит существенные убытки. Конечно, сильные личности они всегда останутся сильными, но мне жалко тех, кто слабые.

– О чём сейчас мечтаете?
– У меня была мечта – выставиться в Америке. И, думаю, она осуществится. Буквально на днях меня пригласили в Нью-Йорк. С 30 декабря по 17 января мои картины будут выставлены в галерее New York Realism. Это очень перспективно. А еще недавно я узнал, что 29 декабря в Москве в Центральном доме художника Всемирный альянс «Миротворец» вручит мне почётную награду «Талант и призвание».

Ольга Заздравных