Майская демонстрация

Ходить по воде могут все, и направление укажут не иначе как знакомство с туристами (таковых в нашем обществе каждый первый/вторая), либо адреса проката байдарок. Главное — иметь желание взять в руки весло и потащить на них (руках) груз ответственности в виде еды, снаряги, котлов, гитары и личного саквояжа (нужное подчеркнуть). Мощь в руках, хоть малая, да нужна, ведь согласно теории, байдарка приводится в движение, главным образом мускульной силой человека.

Вместе сидели
В гостях у реки удалось побывать, на время прописавшись в турклубе С.И.Д.И.М. Главный сидимовец — учитель химии и биологии, к тому же знаток португальского языка (в 80-х годах прошлого века работал в Гвинее-Бисау) Владимир Николаевич Муралов. Муралыч (так ласково зовут его «старички») начал собирать водную команду в 1998 году при школе №51. За 15 лет успел сменить не одно место работы, но в основном составе С.И.Д.И.М.А те же выпускники 51 школы: Остроумная и предельно подходящая для байдарочных вылазок аббревиатура С.И.Д.И.М. имеет свою логичную расшифровку: первые буквы начинают названия озёр на Пре — Святого, Иваньковского, Дубового, Имлес и Мартыновского.

В команду С.И.Д.И.М. довелось попасть случайно, потому как в школе №51 обучаться не приходилось. Дело в том, что год назад, когда тургруппа готовилась к покорению речки Гусь, в компанию приняли двух археологов — молодого древлекопателя Валентина Киселёва, сотрудника центра охраны памятников, и археолога-любителя, рязанского фотографа Александра Королёва. До той поры археологи выискивали места стоянок и поселений древних людей, обходя ногами крутые уступы берегов рек, зная, что люди привыкли жаться ближе к воде. Но пешими трудно обойти все извилистые петли рек и потому обширные участки оказывались без внимания. Идея попробовать вести поиск культурного слоя из байдарки оказалась по-настоящему продуктивной: вниманию предстали все ранее не доступные участки берегов.

Надо сказать, для археологической науки Мещёра всегда была белым пятном: кто, где и когда жил в её глубинках, до сих пор не ясно. Традиционно бытовало мнение, что в болотистые непролазья никто не совался. Но Киселёв и Королёв в 2012 году обнаружили на правом берегу реки Гусь доселе неизвестный курганный могильник и осколки керамики. И если прошлогодний заплыв археологов стал пилотным, то в 2013 году вместе с командой С.И.Д.И.М. они оседлали байды целенаправленно и приступили к археологической разведке на берегах Пры. Затесаться в С.И.Д.И.М. удалось именно по знакомству с вышеуказанными археологам, преследуя иные географические цели — изучение природы мещёрского края. Так чисто туристический оздоровительный заплыв С.И.Д.И.М.А приобрёл и научную окраску. Группа нынешнего года шла в составе восьми байд, где разместились 19 человек. Не имея привычки идти хвост в хвост, демонстрация то и дело растягивалась на несколько километров водного пути. С учётом «петлючести» Пры это расстояние кажется раза в два длиннее, и потому всегда доставляет особую радость возможность сократить путь, проскочив через участок затопленного подводного леса — пройти через портал.

Лосиный остров
Стандартный походный набор без исключения впитал все прелести жизни туриста — умиротворение пейзажами, отравление кислородом, ночные бдения, включая реквием по жизненно важному органу. Но в глубинах подсознания всякий без сомнения томился ожиданием встречи с лесным зверем — заповедный край как-никак (шли от Деулино до Брыкина Бора большей частью по территории Окского заповедника). Везение ограничивалось бобровыми надгрызами — сами бобры (как лисы, зайцы, кабаны и прочие твари) наотрез отказывались выходить к миролюбивым водникам. Если не брать в расчёт ужей и ящериц, то пиком эстетического удовольствия можно было бы считать днёвку в лесу с сон-травой.

Но как говорится, кто стучится — тому откроют. Утро последнего перехода особой суетой не отличалось: после ночной грозы, согнавшей костёр в одну палатку, просыпались неторопливо — к десяти утра лишь половина лагеря была на ногах. Главный мечтатель — доцент РГУ Алексей Водорезов — отправился в географическую разведку на поиск редких видов. Поощряемый в усилиях, искатель боковым зрением учуял некое присутствие. «Собаки что ли?», — подумал тот и прибавил ходу. Но вовремя обернувшись и присмотревшись, увидел двух лосят. Испуг невообразимо возрос — вряд ли их мама/папа будут рады географу (всё же лось — это самый крупный вид оленей). Но, видимо, не ведая страха хуже, чем ужас разряжающейся в камере батареи, человек и детёныш лося нашли какой-никакой, но общий язык. Один из лосят совсем быстро оказался в лагере, был накормлен сгущёнкой и запечатлён на гаджеты.

Заволновались, большинством голосов «вспомнили», что ночью слышали выстрелы, затем порешили, что мама, если и жива, то больше не вернётся, и потому — нужно срочно спасать лосиное потомство. Но успели-таки сперва отзвонить начальству Окского заповедника: Юрий Михалыч Маркин решительно поставил взволнованных на место, сообщив, что лосей в срочном порядке необходимо оставить в покое, что таких беспокойных им и без нас хватает (привозят лосят в заповедник и ставят тем самым перед сотрудниками совершенно невыполнимую задачу). «Мама вернётся», — заверил Маркин, пояснив, что родителей с острова спугнула наша многочисленная группа, и как только мы удалимся, брошенные дети снова найдутся. Написанному — верить.

Веслатые

Ранней весной большинство туристов традиционно избирают маршрут именно верхнего течения Пры, стартуя в Клепиках и финишируя в Деулино. Наверху Пры и посуше, и стоянок побольше. В нижнем течении река, стремясь к устью, подпирается Окским половодьем, из-за чего разливается в широкий водоём: затапливаются березняки и осинки, которые остаются сырыми даже летом. Оттого, стартуя в Деулино, можно обречь себя на длительный поиск стоянок, число которых невелико, и скорее всего, они уже заняты коллегами по гребле. Особенно туго придётся на отрезке ниже Веретьевского моста: проскочив в его правый портал, через полкилометра наблюдается стоянка по левому берегу (археологи установили, что здесь был древний город). Через пару километров ждёт знакомство с табличкой «Окский государственный заповедник». В половодье он залит почти на 70%, поэтому последующие три десятка километров кроме «Мельницы» (стоянка на правом высоком берегу) ничего хорошего не найти. Но и та, как правило, занята. Спасение возможно на острове, где и встретились те самые лосята в завершающий день.

Последний рывок приключений не сулил, — судя по карте всё было предельно просто — 10 километров по воде, финиш у моста в Брыкином бору, тоскливый процесс разбора и упаковки байд с загрузкой в транспорт. Но Пра решила так просто не отпускать. Байдарки были уже высушены и собраны, команда уселась ждать обещанный транспорт. Время шло. Картины затопленного леса на подходе к мосту усиливали подозрение. К сведению: от моста до посёлка ведёт около полутора километров асфальтированной дороги, которая пересекает заболоченную низину в пойме Пры. Лишь короткий участок у моста оказался сухим — он-то и сбил с толку. «Там дорогу немного подтопило. Придётся перетаскать вещи, а то автобус не проедет», — обрадовал Муралыч. Вброд пошли (не собирая вновь байдарки — показалось глупо) в надежде, что воды будет действительно максимум по колено. Расчёт оказался чуть более, чем неточен. Чуть менее, чем большая часть команды вошла в воду. Согласно данным навигатора, по воде/под водой было пройдено 800 метров. Байдарочники воистину чудной народ: они готовы поддаться течению, не замочив при этом весёл, и в тоже время тащить на себе судно, будучи по пояс в ледяной воде. Хвала отчаянным.