О совести, душе и оборотных средствах

Наша справка Владимир Васильевич Тюнин – генеральный директор Рязанского научно-реставрационного управления. Родился 13 октября 1947 года в г. Балахна Горьковской области. После окончания средней школы в с. Ижевское Спасского района поступил в Рязанский строительный техникум, который окончил в 1971 году по специальности «промышленное и гражданское строительство». С 1971 года работает в научно-реставрационном управлении. Прошел все должностные ступени – от мастера до генерального директора. Заслуженный работник культуры РФ, почетный строитель России, заслуженный строитель РФ, кавалер ордена святого Даниила Московского, присвоенного ему патриархом Алексием II за большой вклад в дело сохранения культурных памятников.

Руководитель Рязанского научно-реставрационного управления Владимир Тюнин по поведению, манере держаться, разговору вообще не начальник в том, номенклатурном значении этого слова. Барства ни капли. И демократизма показного нет. А есть что-то трудноуловимое, что сложно передать словами. Уверенность внутренняя. Спокойствие. Мастер, одним словом. Не по должности. По душе. Сам может и кладку вести, и крышу крыть, и любую другую строительную работу выполнять. Его легко можно представить на строительных лесах, в кожаном фартуке. Рядом с Федором Конем или Яковом Бухвостовым. Той же породы человек.

Государь приказал.
И в субботу на вербной неделе,
Покрестясь на восход,
Ремешками схватив волоса,
Государевы зодчие
Фартуки наспех надели,
На широких плечах
Кирпичи понесли на леса.

Строки из знаменитой поэмы Дмитрия Кедрина «Зодчие» как нельзя лучше подходят для рассказа о Владимире Тюнине. Тем более что для стихов самое время – в этом году Владимиру Васильевичу исполняется 65! Но есть и еще одно почти мистическое совпадение – и это уже мое личное открытие. Полез я в Интернет за текстом стихов и очень удивился. Владимир Тюнин родился 13 октября 1947 года. А как вы думаете, каким числом датирована поэма «Зодчие»? Октябрем 1947 года. Тринадцатым числом!

«Строительные реставраторы – народ особенный, – объясняет Владимир Тюнин. – У нас коллектив, бригады годами подбираются. Человек к человеку. Мастер к мастеру. Вот и получается, что коллектив в нашем управлении уникальный. Чего только не приходилось делать! Одна подводка фундаментов в Рязанском кремле чего стоила! Там главная проблема – грунтовые воды, поэтому зодчие ставили здания на дубовых сваях. В воде дуб становится крепче железа. А с годами вода ушла, и сваи начали гнить. Казалось, все, не спасти… Но потом ничего: подумали-подумали, подвели монолит – и соборы стоят».

Мастера выплетали
Узоры из каменных кружев,
Выводили столбы
И, работой своею горды,
Купол золотом жгли,
Кровли крыли лазурью снаружи
И в свинцовые рамы
Вставляли чешуйки слюды.

Дом Кашиных до и после реставрации
Торговые ряды на ул. Ленина до работы реставраторов и после

Вы не задумывались над тем, почему здания, построенные несколько веков назад, и сегодня радуют глаз? Многие рязанские храмы выдержали даже времена советского лихолетья. В них устраивали конюшни, зернохранилища, общественные туалеты. Выстояли. А некоторые новостройки и нескольких десятилетий не выдерживают. Конечно, раствор был особенный, в него замешивали мед, яичный желток. Кладку вели по-особенному, кирпич к кирпичу подбирали. Все это так. А Владимир Тюнин считает, что главный секрет в том, что душу вкладывали. Болели душой за каждую кладку. Больная душа, беспокойная совесть – это и есть главные компоненты, которые создают мастера. Профессиональным премудростям научить можно, а вот этому – нет. Это от Господа. Это держит кирпичики покрепче любого раствора.

«В 1971 году, сразу после строительного техникума, я пришел в управление мастером, – вспоминает генеральный директор. – И сразу попал на восстановление кремля. Там работали специалисты высшего класса. Характер, правда, у каждого – не приведи Господь… И выпить могли от души, и по­драться, и послать куда подальше, так что мало не покажется. Но зато и работали так, как сегодня мало кто умеет. Сутками пластались, если нужно.

Генеральному директору – 60. Большое семейство Тюниных

Был у нас один каменщик – кладку вел на Дворце Олега. Приехала архитектор, посмотрела кладку – не то… Так этот каменщик взял кувалду и все, над чем целую неделю потом исходил, на наших глазах разбил. Крушит, а у самого слезы на глазах. Мы ему: “Ты что?”, а он: “Я ведь душу вкладывал, а она – то не так, это не этак”. “Так правильно же сказала…” Он подумал и согласился: “Правильно”. И снова все, что разрушил, начал по кирпичику восстанавливать, но уже с учетом замечаний».

И уже потянулись
Стрельчатые башенки кверху,
Переходы, балкончики,
Луковки да купола,
И дивились ученые люди,
Зане эта церковь
Краше вилл италийских
И пагод индийских была.

Вот так каждый раз. Разговариваешь с Владимиром Васильевичем вроде бы о личном, хочешь вытащить какие-то подробности о семье, быте, увлечениях, а получается, что говорим о нас сегодняшних, о жизни, о судьбе.

«Да я трудоголик законченный, – признается Владимир Тюнин. – Конечно, люблю рыбалку, охоту, с друзьями посидеть, рюмку-другую выпить под душевный разговор, в баньке попариться. Нормальные мужские увлечения. Только вот не помню, когда в последний раз удочку в руках держал. Да и с друзьями встречаешься только по большим праздникам. Все некогда. С женой и детьми не всегда поговорить получается. Плохо это, конечно, но так уж я скроен, ничего не поделаешь».

Он, конечно, трудоголик. И любой разговор так или иначе «съезжает» на работу. Но все-таки не любит Владимир Тюнин пускать посторонних в свое личное пространство. Считает это лишним. И ничего с ним не поделаешь. Жена, дети, внуки. Все как у всех. Других подробностей не вытянешь. «Ну чем тут хвастаться? – раздражается генеральный директор. – С супругой познакомился тут же, в управлении. Влюбился, цветы носил. До сих пор глаз оторвать не могу… Всякое бывало, но жизнь, по-моему, неплохую прожили. Детей вырастили. Внуков воспитываем.

Быть женой реставратора непросто

Когда пишешь о хорошо знакомом человеке, очень трудно избежать банальностей. Применительно к Владимиру Тюнину эта опасность подстерегает на каждом шагу. Действительно, о нем и его коллективе, кажется, уже написано все, что возможно. Если просто перечислять все значимые культурные объекты, которые восстановили рязанские реставраторы, то одной газетной полосы будет явно недостаточно. Это и кремль, и есенинский музей-заповедник в Константиново, и множество малоизвестных, но от этого не менее прекрасных храмов, дворянских усадеб во всех уголках Рязанского края.

А восстановленные «памятники перестроечного долгостроя»? Детские сады, поликлиники, дома культуры? Все то, что простояло унылыми каменными коробками пару десятков лет и, казалось бы, уже никогда не будет достроено. А приходили реставраторы, и на заброшенные строительные площадки возвращалась жизнь. Вместе с кирпичной кладкой росла надежда, что нормальная жизнь вернется в рязанские города и села. Так было в Рязани, Касимове, Спасске, Михайлове, Рыбном.

А как храм освятили,
То с посохом,
В шапке монашьей,
Обошел его царь –
От подвалов и служб до креста.
И, окинувши взором
Его узорчатые башни,
«Лепота!» – молвил царь.
И ответили все: «Лепота!»

«В середине 90-х пришлось думать, как дальше жить, – вспоминает Владимир Тюнин начало своей директорской карьеры. – Управление сидело на картотеке, зарплату не платили несколько месяцев, оборотных средств не было, и долги, долги. Мы ведь работали исключительно на объектах культуры. А финансирование подобных объектов практически прекратилось. Было два варианта: либо продолжаем заниматься исключительно реставрацией и, как «гордый Варяг», идем ко дну, либо, используя имеющийся немалый опыт и уникальные кадры, разрабатываем новые направления работы. Мы выбрали второй вариант. И время показывает, что оказались правы».

Реставрация была выделена в отдельный участок, все кадры сохранены. Получили лицензию на строительно-монтажные работы и функцию генерального подрядчика. Тюнин нашел квалифицированных инженеров, прорабов, специалистов с опытом строительной работы. Без изменений осталось главное: строитель-реставратор – это особая квалификация. Все, что делает управление, будь то объекты соцкультбыта или жилые дома, должно быть по высшему классу. Будут стоять веками, как и рязанские храмы. Благородная суть строительной работы остается без изменений. Хотя душу все равно свербит…
«Есть у меня уникальный мастер-позолотчик, – вздыхает Владимир Тюнин. – Штучный специалист. Купола церковные реставрирует. Только вот сегодня даже храмы кроют медью… Работает он маляром. Он и в этом деле, конечно, мастер, каких поискать, но приходит ко мне и чуть не плачет. Говорит, душа болит, ночами снится, что купола золочу… Я его понимаю, но где же в наше время найти такую работу по душе?».

…Он совсем не начальник, в привычном номенклатурном смысле этого слова. Владимира Тюнина гораздо проще представить на строительных лесах рядом с Федором Конем или Яковом Бухвостовым, чем в директорском кресле. Не начальник – мастер! Не по должности, а по душе!

Подготовил Михаил Колкер