Стратегия добра Бориса Жаворонкова

Для нежности не было места
Он родился в Москве в далеком 1925 году на улице Льва Толстого, прямо напротив музея-усадьбы гениального автора «Войны и мира». А рядом, во дворе, стояла церковь Николы в Хамовниках, в которой крестили маленького Борю.
— Мои родители были верующими. Мама всегда говорила, что меня на фронте Николай Угодник спасал от пуль. Я даже потом написал «Балладу о чудотворце Николе», — вспоминает Борис Жаворонков.

Но столичным жителем он пробыл совсем недолго. Его детство прошло в городе Фрунзе. Учился в школе Интергельпо (Международного кооперативного товарищества). В тридцатые годы в СССР еще верили в идею всемирного братства трудящихся, и одноклассниками Бориса Жаворонкова были чехи, русские, киргизы, словаки, венгры, украинцы. Вот тогда-то и написал Борис Жаворонков свою первую стихотворную сказку «Две розы и соловей».
— Помню, что после этого поэтического опыта поклялся писать только о любви и нежности, — вспоминает Борис Иванович. — Кто знал, что очень скоро для нежности в нашей жизни останется совсем мало места.

Мы были как гончие псы
После семилетки в 1941 году он поступил в ремесленное училище. Работал слесарем-инструментальщиком. Вместе с такими же пацанами делал морские мины. А в 1943 году ушел на фронт, в воздушно-десантные войска.
— Нас готовили очень серьезно, — рассказывает Борис Жаворонков. — Стреляли из всех видов оружия. Марш-броски, ночные прыжки, рукопашка. Все ребята были жилистые, поджарые, как гончие псы. На фронт я попал в феврале 1945 года. Был снайпером 105-й Гвардейской Краснознаменной Венской десантной стрелковой дивизии, которой командовал Герой Советского Союза генерал-майор Михаил Денисенко. В общем, смотрел на жизнь через прицел снайперской винтовки. Не выстрелишь первым или промахнешься — погибнут товарищи за твоей спиной. Вот такая была у меня фронтовая работа.

Как и многие настоящие фронтовики, Борис Иванович не любит подробно рассказывать о военных буднях. В Венгрии был контужен. Осколок на всю жизнь остался в ноге. Его боевые награды говорят сами за себя: орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За отвагу», «За взятие Вены», «За победу над Германией». Люди знающие не дадут соврать: такой орден и такие медали дорогого стоят. А еще Борис Жаворонков и сегодня не расстается с голубой десантной тельняшкой.
— Она мне душу греет, — признается поэт. — И забыть не дает, что возраст — понятие относительное. Вот недавно нога разболелась. Рассказываю об этом своему товарищу, тоже фронтовику, а он мне в ответ: «А ты на руках ходить не пробовал? Говорят, вполне можно приспособиться». Посмеялись, и вроде легче стало. Раз еще можем пошутить над собой, значит, рановато в запас списывать.

Медведь для невесты
А как же стихи? С ними Борис Жаворонков никогда не расставался. Правда, на фронте что-то записывать было не с руки. Запоминал наизусть. Потом эти фронтовые строки вошли в поэмы «Прыжок», «Маришка», «Проселочная дорога».

Но настоящая творческая жизнь началась уже после армейской службы. В 1949 году он демобилизовался. За один год сдал экзамены экстерном за десятилетку и прошел творческий конкурс в Литературный институт. Но дипломированным поэтом не стал.
— Во дворе Литинститута познакомился с замечательным поэтом Сергеем Васильевым, — вспоминает Борис Жаворонков. — Вот он мне популярно объяснил, что нужно приобретать специальность, которая может прокормить. Стихами не проживешь. А если поэтический талант есть, он не пропадет, а только лучше станет. Думаю, все правильно объяснил. Дальше был историко-архивный институт. Здесь познакомился с будущей женой, Зоей Быковой из села Старожилово Рязанской области. Поженились на пятом курсе. В день свадьбы подарил невесте большого плюшевого медведя. Сказал, что, если родится сын, назову его Михаилом.

Так все и вышло. А старенький плюшевый мишка до сих пор сидит на тумбочке в рязанской квартире поэта.

Гагарину от рязанцев
В 1958 году молодая семья переехала в Рязань. Журналистская работа стала делом жизни. Он сотрудничает практически со всеми рязанскими и многими московскими изданиями. И, конечно, пишет стихи. Прав был Сергей Васильев. Живые журналистские впечатления оттачивают дарование Бориса Жаворонкова, дают почву для работы, питают душу.
— Мы все тогда бредили космосом, — рассказывает Борис Иванович. — Когда сообщили о полете Юрия Гагарина, мы с ребятами решили подарить ему горсть земли из села Ижевское.

Сказано — сделано. И вот я в столице с бедным платком, на котором тушью написано: «Первому космонавту мира Юрию Алексеевичу Гагарину горсть той земли, на которой родился провозвестник космических полетов Константин Эдуардович Циолковский». Вышел я на Казанском вокзале. Народу на улицах видимо-невидимо. Все ликуют: «Ура Гагарину!» Я немного растерялся: как же я до Гагарина доберусь? Раньше нам эта мысль почему-то в голову не приходила.

И тут меня осенило: надо идти в «Правду», там коллеги наверняка помогут. Приехал в редакцию, объяснил ситуацию, а ребята свои попались, все сразу поняли. «Вот это факт» — говорят. И пообещали передать подарок лично Юрию Гагарину. И ведь передали. Сегодня платок с горстью земли рязанской хранится в Музее космонавтики.

С самим Юрием Алексеевичем мне посчастливилось лично познакомиться. Я тогда на заводе искусственного волокна работал в многотиражке. Ну и узнал, что в коллективе трудится двоюродный брат Гагарина Валентин. Познакомились. Подружились. Я, честно говоря, был безумно счастлив от такого знакомства. Сегодня трудно себе представить, что для нас значил Гагарин. Я сам на полном серьезе мечтал полететь в космос! Ходил на руках, иногда по целому дню в чулане сидел — к космическому одиночеству привыкал. Вот до чего доходило!

И звонит однажды утром Валентин: «Приходи в гости, Юра приехал!» Вместе с поэтом Александром Архиповым мы пришли к Гагариным домой. Звоним, а дверь открывает первый космонавт. Я совсем обалдел и вместо «здравствуйте» говорю: «А ведь похож!». Юрий засмеялся и пригласил войти. Мы долго сидели, пили чай, разговаривали, шутили… А еще подарили Юрию Гагарину коллективный сборник стихов «Путь к звездам». Когда Юрий Алексеевич погиб, для нас всех это было настоящей трагедией. Я специально ездил на место падения его самолета. Положил цветы от всех рязанцев».

Любопытный человек
Сегодня Борису Жаворонкову 88. «Дата не круглая, но симметричная», — шутит поэт. Он продолжает работать. На его письменном столе — пять томов новых стихов и прозы! Рукописи готовятся к изданию.
— Мне есть ради чего жить. Я надеюсь, что в ближайшем будущем мои книги будут изданы, — говорит Борис Жаворонков. — Я всегда смотрю на жизнь глазами любопытного человека, постоянно что-то анализирую. У нас ведь в душе целая вселенная. Вообще мир существует лишь потому, что есть непрекращающаяся борьба добра и зла. Я выбирал всегда первое, как в жизни, так и в творчестве. Но это не значит, что о зле не надо писать и говорить. Надо. Но с позиции добра. Все в этой жизни нужно делать с позиции добра и любви!

Наша справка
Борис Иванович Жаворонков — член Союза журналистов РФ, член Союза писателей, дипломант трех Всесоюзных литературных конкурсов. Указом Президента РФ от 27 ноября 1995 г. ему было присвоено звание «Заслуженный работник культуры».

Автор десяти книг, подборки его стихов помещены в 45 коллективных сборниках. В настоящее время в Рязани издано собрание его сочинений. Стихи Жаворонкова переведены на болгарский, польский, украинский, киргизский языки, положены на музыку. Решением Рязанского городского Совета № 31-Ш от 13 мая 2004 г. «За большой личный вклад в развитие культуры Рязанского края, активную общественную деятельность» Б. И. Жаворонкову присвоено звание «Почетный гражданин города Рязани».