На некоторых запреты не действуют

На прошедшем в апреле медиафоруме независимых региональных СМИ в Санкт-Петербурге один из его участников пожаловался президенту Владимиру Путину на то, что в районе музея-заповедника Сергея Есенина ведется коттеджная застройка. Вчера глава государства потребовал от губернатора Рязанской области Олега Ковалева защитить родину поэта, село Константиново от незаконной застройки. Директор музея-заповедника Сергея Есенина Борис Иогансон рассказал «Известиям» о масштабах бедствия и тех, кто уродует памятные места.

— Ведется ли сейчас незаконная стройка в музее-заповеднике?

— Я не судебная инстанция, чтобы определять законность и незаконность построек. Площадь музея-заповедника — 36 тыс. га, в него входят несколько сел и деревень, так что у меня чисто технически нет возможности отследить и оценить все эпизоды строительства. Могу рассказать только о конкретном случае — огромный уродливый коттедж, построенный прямо напротив дома родителей Есенина и рядом с домом священника Смирнова. Документы были поданы в суд еще в 2011 году, но, поскольку судебные разбирательства у нас длятся очень долго, только полгода назад этому гражданину было предписано привести свой дом в соответствие.

— Что это значит?

— Срезать этаж. Если он этого не сделает, то к нему придут судебные приставы. Здание, которое он построил, — просто безобразное, оно дисгармоничное и напрочь убивает ландшафт музея-заповедника.

— Вы знакомы с владельцем здания?

— К сожалению, да. Это премерзейшая личность. В свое время, после неудачной попытки договориться, он забрасывал меня анонимными письмами клинического характера. Я думаю, что это какой-то местный бизнесмен.

— В таком живописном месте вообще неплохо поселиться состоятельному человеку.

— Это беда огромного количества наших уникальных музеев-заповедников, которые уже давно прошли точку невозврата. Мы чувствуем себя гораздо лучше, чем многие другие территории, потому что нас хотя бы можно спасти.

— Владимир Путин потребовал от губернатора Рязанской области Олега Ковалева принять все меры по защите окрестностей села Константиново. Каков сегодня масштаб бедствия?

— На территории села Константиново мне очень многое сегодня не нравится. То, что у нас происходило в 1990-е и в начале 2000-х — просто уму непостижимо. В этот период законодательный контроль был ослаблен и люди строили кто во что горазд, а сейчас мы просто сталкиваемся с последствиями беззакония. Чего только не появилось тогда — ужасные особняки, бани, веранды, коттеджи. Сегодня я серьезно реагирую на каждый случай нарушения, и мы сразу же информируем органы охраны, чтобы они уже в дальнейшем принимали меры, обращались в суды. Раз в две недели специалисты смотрят, не появился ли новодел.

— Может, совсем запретить строить в Константиново?

— Уже запретили. Строить никто ничего не может — сразу начинается судебное разбирательство. Допускается только регенерация уже имеющихся строений — либо реставрация, либо постройка здания, которое было на этом месте при жизни Сергея Есенина. Но вы сами понимаете, на некоторых запреты не действуют.

— Вы сами обращались к президенту?

— Два года назад, я в присутствии Олега Ковалева, который взял меня на встречу с Владимиром Путиным, просил президента обратить внимание на ситуацию, которая складывается с музеями-заповедниками. И, в частности, уделить особое внимание работе над ужесточением законодательства в области охраны памятников.

— Охрана была усилена?

— Да, в прошлом году в правительстве Рязанской области было принято постановление «Об утверждении границ зоны охраны музея-заповедника Сергея Есенина». Для каждой зоны охраны предусмотрены свои режимы использования и ограничения в градостроительных регламентах. Стало более четко и упорядоченно.

— Почему тогда недавно некие граждане писали петицию в защиту музея-заповедника?

— Эта история уже подходит к концу. В конце 2013 года был организован новый проект зон охраны заповедника, по которому его территория уменьшалась в 7 раз. Документ разрабатывало министерство культуры и туризма Рязанской области. Он вызвал настолько громкий резонанс, что пришлось вмешаться губернатору Олегу Ковалеву — проект был отозван, а министр культуры и туризма ушел в отставку.

— И что сейчас с этим проектом?

— Недавно была образована специальная комиссия, в составе которой есть и архитекторы, и историки, и общественные деятели, которая должна определить границы и режимы охраны на многие годы. Окончательно.

— Зачем всё опять пересматривать?

— Для нас важно сохранить культурное наследие, но нам нужно как-то жить и развиваться. Нам бы хотелось вывести в зону регулируемой застройки гидроузлы, которые крайне необходимы территории. Кроме того нужно строить въездную зону для заповедника, для чего придется выводить эту территорию из зоны охраны.

— Сколько средств выделяется на заповедник?

— По меркам регионального бюджета это очень серьезные средства. Об их количестве можете судить по отчетам, которые мы выкладываем на официальном сайте. У нас очень хорошие финансовые показатели, а зарплата сотрудников ежегодно растет.

— Не за счет сокращения случайно?

— Я ответственно заявляю, что ни одного человека не было уволено в связи с сокращением. Средняя зарплата музейного сотрудника сегодня составляет 22 тыс. рублей.

— У вас в заповеднике есть гостиница?

— Вот для этого и нужно строить въездную зону — чтобы построить гостиницу и ресторан. Пока у нас есть только гостевой дом и кафе, но мы собираемся в этом году начать строить фондохранилище, здание администрации, визит-центр, гостиницу и ресторан. После появление такой инфраструктуры мы даже сможем пускать свой транспорт, чтобы людям было удобнее к нам добираться.

— Количество посетителей растет?

— Да, меня очень устраивают наши показатели. С 2009 до 2013 года оно увеличилось с 204 тыс. до 270 тыс. Не каждый музей-заповедник в России может похвастаться такими цифрами.

— Планируете сделать некое подобие Ясной Поляны?

— У нас так не получится, потому что каждый музей уникален и повторять опыт Ясной Поляны совершенно ни к чему.

— Но есть базовые вещи для музеев-заповедников — например, натуральное хозяйство: кони, утки, курицы и деревенский быт, на который приезжают посмотреть горожане.

— Да, к 2018 году по нашей программе развития заповедника у нас предполагается создание экологической фермы. Там будет вся живность, которую вы перечислили, и люди будут приходить и видеть крестьянское хозяйство конца XIX — начала XX века.

Олег Кармунин