Другая Рязань Игоря Канаева

Сегодняшний герой нашей рубрики «Нерабочее настроение» — известный рязанский краевед, член городской топонимической комиссии, педагог дополнительного образования, автор огромного количества публикаций и телепрограмм, посвященных истории родного города, Игорь Канаев. Рязанские улицы он знает как свои пять пальцев — исторические названия, легенды, тайны и знаки из прошлого, которые хранят, на первый взгляд, ничем не примечательные места. Кроме того, Игорь Канаев уже почти 30 лет работает педагогом дополнительного образования и с удовольствием проводит экскурсии для школьников и студентов, выбирая самые необычные места и маршруты и заставляя взглянуть на родной город с неожиданных сторон.

Говорящие барельефы
Однако организовать встречу с рязанским краеведом оказалось не так-то просто — весь день Игоря Николаевича расписан буквально по минутам: открытие мемориальной доски, потом занятия со школьниками, а затем встреча со студентами. На прошлой неделе волонтеры под руководством Игоря Канаева помогали очистить от мусора территорию Скорбященского мемориального парка рядом с улицей Спортивной. Пока ребята трудились, рязанский краевед провел для меня экскурсию и показал с новой стороны это примечательное место.
— Этот мемориал хранит много чудес и исторических символов, — начал свой рассказ Игорь Канаев. — Мало кто знает, что рядом находятся истоки Лыбеди, а на пятачке посреди аллеи, на заасфальтированной дорожке, можно наблюдать уникальное явление — «воздушный купол», когда слова говорящего эхом разносятся по кругу. Дальше, на мемориальном кладбище, покоятся останки солдат трех войн — 1812 года, Первой мировой и Великой Отечественной. Лежат здесь и наши современники, которые многое сделали для города: Надежда Чумакова, композитор Евгений Попов, летчики, которые стали прототипами героев фильма «В бой идут одни старики». А еще тут похоронены жители блокадного Ленинграда, где при входе на мемориал, в правой части аллеи, есть небольшие барельефы. С виду они ничем не примечательны, но если вглядеться, то откроется трагическая страница нашей истории. Вот мать отдает воспитателю совсем еще маленькую девочку, а медсестра, возможно, навсегда прощается с дочкой. Детей увозят из окруженного города в Рязань, чтобы спасти. Тех, кого не довезли живыми, хоронили прямо здесь.

Затем мы проследовали к старообрядческой церкви. Здесь сохранились фонарные столбы XIX века, украшенные интересными элементами.
— По ним можно было бы отлить фонари для улицы Почтовой. Тогда там был бы не китайский ширпотреб, а частичка подлинной истории нашего города, — говорил Игорь Канаев. — А если бы по эскизам восстановить стеклянные призмы, которые в дореволюционные времена венчали каждый такой столб, было бы просто замечательно.

В этом месте он знает не только все достопримечательности, но даже уток, живущих на берегах речки. Каждую из 20 особей он отличает по оперению, голосу, даже придумал им имена, а они, ожидая угощение, приветствуют Игоря Николаевича дружным кряканьем.

От БАМа до Москвы
Игорь Николаевич признается, что такая любовь к родному краю появилась в раннем детстве.
— Наверное, родилась вместе со мной. Когда я был маленьким и жил еще в Горроще, то любил все, что меня окружало: дома, деревья, «Салтыковку» (Семашко) — роддом, где появился на свет. А когда подрос, родители порой на все лето отправляли меня в Москву, к многочисленным тетушкам. Столицу я тоже полюбил всей душой — к 14 годам досконально знал город в пределах Садового кольца и все станции метро. Знакомые милиционеры часто подводили ко мне приезжих тетушек и просили, чтобы я проводил их или подсказал, в каком магазине можно купить дефицитной колбаски, шоколадных конфет, — поведал он.

После окончания школы Игоря Канаева ждало самое дальнее и незабываемое путешествие в его жизни — он отправился служить в Комсомольск-на-Амуре на строительство БАМа.
— В конце службы я даже был представлен к награде, но медали так и не дождался, так как мне пришел вызов из рязанского пединститута и я уехал учиться, — продолжил краевед. — Поступил на подготовительное отделение, а через 8 месяцев — на первый курс исторического факультета. Отучился три года и понял, что больше не могу: история зарубежных стран, новейшая история — все это чуждо мне, я хочу заниматься изучением только Рязанского края. Тогда нашел место на полставки в Рязанском кремле, в Обществе охраны памятников, с огромным трудом, благодаря помощи моего научного руководителя (Соколова Н. Г.), перевелся на заочное отделение и стал заниматься поисково-исследовательской работой. Параллельно писал дипломную работу на тему «Топонимия и топография города Рязани» — в библиотеках и архивах искал исторические имена, старинные названия рязанских улиц. И эта тема так затронула меня, что стала одним из главных увлечений жизни.

В 1985 году Игорь Николаевич начал работать в школе №53, вести кружок краеведения.
— В этом году отмечаю 30-летний юбилей своей деятельности в качестве кружковода, — с гордостью сообщил он. — Сейчас, правда, эта должность называется «педагог дополнительного образования», но я считаю, что знание истории родного края — это вовсе не дополнительная информация, а фундамент, на который накладываются все остальные дисциплины. Работа с детьми, безусловно, отнимает много сил, порой доводит до сердечной боли. Но когда видишь такие внимательные глаза, искренние вопросы, полные удивления, понимаешь, что все это не зря. И если с малых лет рассказывать ребятам о родном городе, его красотах и богатой истории, то, когда они вырастут и кто-то из них станет большим начальником, у него не поднимется рука снести старинный особняк и построить на его месте очередной торговый центр.

Помимо работы с детьми, Игорь Канаев входил в клуб помощников реставраторов «Отечество», возглавлял Рязанское отделение Русского географического общества, в 1987 году начинал вместе с рязанским телевидением, где выпустил несколько сотен сюжетов об истории родного края. За свою работу Игорь Канаев награжден медалью «Патриот России», он имеет бесчисленное количество дипломов, грамот и благодарностей.

Жизнь до и после
С будущей супругой Людмилой Игорь Канаев познакомился во время учебы в институте — она была его однокурсницей. И вот уже почти 30 лет они вместе, родили двоих сыновей, многое пережили вместе, по-прежнему счастливы.
— Вся семья помогала отбирать фотографии для этой публикации, — улыбается Игорь Николаевич. — Вместе с супругой пытались подсчитать, сколько экскурсий я провел за свою жизнь. Насчитали более 10 тысяч, примерно по 200 в год — для школьников, студентов и просто людей, которые интересуются историей родного края. А еще детские лагеря, походы, открытые уроки в школах, детских домах, поездки, беседы… Подсчитали, что за всю жизнь через меня прошло около 500 тысяч человек — сравнимо с населением всей Рязани.

Супруга Людмила с пониманием относится к работе мужа, которая стоит стольких сил, времени, здоровья. Вместе с Игорем они пережили немало трудностей и трагических моментов.
— Когда родился старший сын Ваня, было тяжелое время — начало 90-х, — рассказал он. — Всей семьей мы переехали в Кораблино, к родителям жены. Специально для внука они завели корову, чтобы дома всегда было парное молоко, я стал работать кружководом в местной школе. Когда все наладилось, мы вернулись в Рязань, но вскоре случилось событие, которое разделило мою жизнь на до и после.

В 1999 году мы с ребятами из областного лагеря туристического актива отправились в трехдневный поход с палатками. На поляне, на краю села Летово Рыбновского района, расположились 65 школьников, которые должны были на практике продемонстрировать все то, чему научились, и получить значок инструктора. И вот настало утро третьего дня нашего похода. Когда начало светать, мы с педагогом Володей дежурили на поляне. Увидели дальний свет фар. Через лесок, прямо по молодой поросли, к нам приближалась белая «Нива». Володя зашагал навстречу — мало ли, рыбаки или туристы заблудились. Но машина подъехала ближе и остановилась на краю нашего палаточного лагеря. Из нее выскочил мужчина и несколькими ударами сбил Володю с ног. Я тоже бросился защищать детей, но сделать ничего не смог — после 2-3 ударов «отключился». Очнулся от того, что наша фельдшер лила на меня воду и читала молитву. Оказалось, что этот подонок чуть не раздавил ее 5-летнего ребенка — наехал задними колесами прямо на палатку, а потом скрылся так же быстро, как и приехал.

Когда меня увозили на скорой, на место приехал ОМОН. Того «героя», участника чеченских событий, который пытался напасть на наш лагерь с детьми, задержали. Свой поступок он так и не смог объяснить, на суде молчал, опустив голову. А я с тех пор уже не мог ездить на дальние расстояния — из-за последствий травмы в транспорте терял сознание. Если раньше мог сорваться и поехать автостопом в Самару на присягу к другу, то теперь не могу доехать даже до Москвы или отдаленного района Рязанской области. В столице я не был около 20 лет, а еще всегда мечтал побывать на море, но теперь эта мечта вряд ли когда-нибудь осуществится.

Рязань — наследница Киева?
Когда для Игоря Николаевича закрылись далекие дороги в область, он стал более плотно заниматься жизнью города.

— Расскажите о вашей работе в топонимической комиссии.
— Я рад, что за время работы комиссии (а это более 25 лет) рязанским улицам были возвращены десятки исторических названий. Ведь нельзя в одночасье взять и стереть из памяти то, что жило на протяжении веков. Некоторые улицы носят свои имена уже 200-300 лет, а самой древней, на мой взгляд, является улица Скоморошинская. Есть версия, что Переяславль Рязанский основали выходцы из Приднепровья. Об этом говорят наши названия речек: Лыбедь, Трубеж, Дунайчик, которые встречались и в Киевской Руси. Они соседствуют с финно-угорскими топонимами. Например, название Оки пошло от слова «йоки», что означает «большая вода». А если учесть, что в Киеве есть ручей Скоморох, то вполне возможно, что это наименование принесли с собой те, кто основал наш город. А значит, можно предполагать, что возраст Скоморошинской улицы — более 900 лет!

Опираясь на исторические данные и легенды, сейчас даются названия и современным улицам в новых микрорайонах. Я, как Шурик из фильма «Кавказская пленница», хожу по домам, общаюсь со старожилами и записываю местные предания. Единственное, чего мы избегаем, — называть улицы именами людей. Это, на мой взгляд, не увековечивает, а увечит память о них. Режут слух названия магазинов типа «Брюки на Гоголя» или пивнушка «Бирюза» на улице Бирюзова. Люди не всегда задумываются, как это увечит память замечательных людей.

Одним из последних предложений топонимической комиссии к 920-летию нашего города стало возвращение имени Переяславский для Старого города ХVIII века (екатерининских времен). Несколько десятилетий назад ходил анекдот о том, что у нас в городе всего один район советский, а другие три (Московский, Железнодорожный, Октябрьский) — несоветские. Советский район располагается практически в тех самых границах исторического центра нашего города. Пока эта идея не находит широкой поддержки у рязанцев, но, возможно, через 5-10 лет общественное мнение изменится, и она не покажется какой-то экстравагантной и несвоевременной.

— А в чем состоят другие ваши идеи по преображению Рязани?
— Во-первых, хотелось бы, чтобы Скорбященский мемориал стал одной из главных достопримечательностей нашего края. Он этого заслуживает. Даже не расходуя огромные средства, можно преобразить его, например, обнести оградой, сделать дорожки из дикого камня, установить таблички с кратким описанием каждой из 10 (!) его частей, очистить от мусора и благоустроить берег Лыбеди, облагородить два родника, которые бьют здесь. Можно сделать два горбатых мостика — один через Лыбедь, к кафе, а другой — через Рюминский пруд, прямо к ЦПКиО. А если провести еще большую работу, это место станет настоящей жемчужиной нашего города, где каждый сможет и подумать о вечном, поклонившись могилам героев, и погулять с детьми, и послушать пение птиц, а потом перейти речку и пообедать. Так что даже с экономической точки зрения этот проект мог бы быть удачным!

Другой важной задачей я считаю сохранение так называемого Старого города — исторической части Рязани, где сохранилась еще екатерининская планировка. Это условный квадрат, который образуют улицы Есенина, Затинная, Полевая и Семинарская. Если остановить застройку, особенно высотную, которая портит исторический вид центра, провести реставрацию старинных зданий, то наш город, как алмаз, очищенный от грязи, засияет во всем своем великолепии.