Сергей Заика: «Я рыбак нетрадиционный»

Водная стихия мне близка…
– Сергей Викторович, расскажите немного о себе.
– Родился в Рязани в 1975 году, и уже в возрасте 8 лет переехал с родителями на север, в республику Коми. Там окончил среднюю школу и одновременно спортивную детско-юношескую школу олимпийского резерва.
– А с чем был связан переезд?
– Родители были тренерами по плаванию, и им предложили работу в Ухте. Там тогда был построен новый современный бассейн и требовались преподаватели. В Ухте мы прожили 13 лет.

– Я знаю, что вы – мастер спорта по плаванию. От родителей передалась любовь к этому спорту?
– Так оно и есть. Брали меня с собой на бортик с раннего детства. Сам я тоже тренер по первому образованию, окончил Волгоградский государственный институт физической культуры. На тот момент в Волгограде была лучшая спортивная школа плавания в стране, подготовившая немало известных на всю страну спортсменов, олимпийских чемпионов.
– И какие спортивные результаты показали?
– В 1990-1991 годах я входил в юношескую сборную СССР и выступал на международных соревнованиях, проходивших в Болгарии. Тогда в эстафетном плавании я занял первое место.
– Но спортивную карьеру Вы тем не менее оставили. А почему не стали тренером?
– К сожалению, педагоги и тренеры до сих пор в нашей стране – не очень благодарная профессия, а физкультурное образование мне было нужно, чтобы продлить свою спортивную карьеру, поскольку в период учебы я мог тренироваться и участвовать в соревнованиях.
– Но плавание осталось в вашей жизни?
– Скажу так – все, что связано с водной стихией, мне близко.

– И что было после Ухты?
– По возвращении в Рязань у меня было много планов, но как-то сразу определилась главная цель – получить юридическое образование. А тогда нужно было трудоустроиться, и какое-то время я работал менеджером по продажам бытовой техники и электроники в магазине. Затем после кризиса 1998 года, когда многие виды бизнеса прогорели, вынужден был пойти на стройку. Первые пару месяцев работал разнорабочим, потом получил специальность каменщика. Примерно в это же время я поступил на юридический факультет рязанского университета. Отработав 10 часов на стройке, бежал по вечерам на учебу. Последние полгода обучения совпали с рождением ребенка в моей семье. Вот в таком режиме приходилось работать и учиться…
– Да, сложновато Вам было. Не было мыслей бросить учебу?
– Никогда. Это было сознательное решение, и, оглядываясь назад, понимаю, что все не зря. В целом юриспруденция мне интересна в различных направлениях. В инспекции труда я работаю с 2000 года, занимаюсь вопросами надзора и контроля за соблюдением законодательства о труде.

Верните зарплату
– С какими проблемами люди чаще всего обращаются в инспекцию труда?
– Как правило, это невыдача заработной платы или иных сумм, причитающихся в связи с трудовыми отношениями. Надо сказать, люди уже не совершенно не те, любой труд стоит денег, и надо возмещать потраченную энергию. Работники это прекрасно понимают. Зарплата – это кровно заработанные деньги, осознание этого заставляет людей немедленно обращаться инспекцию труда, иные надзорные и судебные органы, как только возникает задержка по выплате денег. Раньше мотивация была другая, а теперь никто не хочет ждать. Мотивация изменилась, но поводы, по которым люди обращаются, остались прежними.

– Насколько вопрос невыплаты заработной платы актуален в нашем регионе? Какая статистика?
– От общего числа – это доли процента. Почему? У нас по статистической отчетности всего около десятка организаций, отчитавшихся о наличии задолженности по заработной плате. Это при том, что всего хозяйствующих субъектов по Рязанской области – несколько десятков тысяч. Отследить таких недобросовестных работодателей можно только по обращениям граждан или по обязательной статистической отчетности, но она существует только по крупным работодателям. В текущем году максимальный уровень статистической задолженности по заработной плате не превышал 20 млн рублей, тогда как во время кризиса общая задолженность по зарплате доходила в регионе до 130-140 млн рублей в месяц.

– А в сравнении с другими регионами?
– Чем более промышленно развит регион, тем больше проблем в этой сфере существует. Это связано с отсутствием собственных денежных средств и невозможностью привлечь дополнительные ресурсы. А наша область была и остается аграрным краем.
– Чем сегодня грозят задержки заработной платы работодателю?
– Штрафные санкции достаточно серьезные - от 30 до 50 тысяч рублей за любое нарушение трудового законодательства на юридическое лицо. Труд – это предмет правоотношений. Работник, заключая договор, продает не себя, а свой труд. И будет ли он квалифицированным, во многом зависит от того, как оплачивается этот труд.

– В рамках обмена опытом бываете за границей. Как там у них?
– Мы не выезжаем за границу. Подобные инспекции труда на самом деле существуют и за рубежом. Не так давно приехавшую в Москву французскую делегацию привезли в нашу область для обмена опытом. Мы общались. Французским специалистам было интересно, как такая работа организована в России. Но… Разные страны, разные проблемы. Если мы до сих пор бьемся с невыплатой зарплат, то они пытаются решить проблемы иного порядка.
– Какие?
– Например: «Как воздействует древесная пыль на здоровье человека и образование раковых опухолей».
– Действительно, мы пока еще на разных уровнях…

Экстрим по-рязански
– Сергей Викторович, а как вы отдыхаете после трудовых будней? Я слышала, что вы заядлый рыбак. Все-таки вода вас манит?
– Вода – моя стихия. У меня два самых главных увлечения – охота и рыбалка. Надо сказать, я – рыбак нетрадиционный. Это вовсе не значит, что я рыбачу с сетями (улыбается), просто я занимаюсь подводной охотой. И летом, и зимой. Два года назад льда на некоторых речках не было, поэтому мы ныряли всю зиму. Современные гидрокостюмы позволяют спокойно без потери тепла охотиться по 4-6 часов даже в морозный день. Самая экстремальная рыбалка у меня случилась при минус 25 на речке Проне, там есть кусочек водной глади, которая никогда не замерзает.

– А кого таким образом можно поймать (или вернее подстрелить?) и где?
– Щуку, сазана, судака. Проня и Ранова – это те реки, на которых ныряю я и мои друзья.
– А дайвинг вам интересен?
– Само ныряние с аквалангом мне не интересно, я и без него могу нырнуть на глубину 10 метров и посмотреть на все своими глазами. Скажу так, что все самое интересное происходит рядом - мы даже на рыбалку не ездим на Волгу, потому что рыбу весом до 30 кг можно поймать и здесь.

Сергей Викторович показывает фотографии.
– Вот эту рыбу я достал с 6-метровой глубины руками. Рыбачили мы как-то с товарищем в марте прошлого года, он первый произвел выстрел, но рыба ушла вместе с гарпуном. «Ныряй скорее, может, найдешь ее», – подал мне знак мой друг. Нырнув, я отыскал рыбу, произвел выстрел. Надо сказать, чешуя у этой рыбы была толщиной с ноготь. Гарпун ее не пробил. Забыв обо всем на свете, усиленно работая ластами, я догнал рыбу, схватился за гарпун, однако она начала вырываться, пришлось брать ее в обхват и срочно всплывать. Плохо помню, как я всплыл, потом мне сказали, что головой я пробил кромку льда. Трофей – сазан весом 24 кг – стоил того.

– А к охоте Вы как пристрастились?
– Это грустная история: погиб мой товарищ, и осталось охотничье снаряжение. Его жена отдала обмундирование и оружие мне. После этого друзья начали приглашать на охоту. Признаюсь, на охоте я не стремлюсь любыми средствами добыть трофей. Для меня это не главное. Мне больше нравится сам процесс восприятия и созерцания природы. Основные трофеи это – утка осенью, гусь, вальдшнеп – весной. Зимой охотимся на копытную дичь. Зверя у нас в регионе, как и рыбы, достаточно. Удивительно иногда даже, ведь нет тайги, в основном смешанная лесостепная зона, а в полях кого только не встретишь – кабаны, зайцы, косули, куропатки.

– Рассказывают, охота на кабана – вещь небезопасная.
– Это организованная охота, на нее, как правило, требуется специальное разрешение, здесь главное - правильный инструктаж и соблюдение самими охотниками техники безопасности поведения на загонной охоте. Сама же охота проводится определенным способом. Стрелки выстраиваются егерем в одну стрелковую линию с определенным расстоянием друг между другом. Место нахождения каждого охотника в этой линии называется номером. Из зоны предполагаемого загона, в сторону стрелковой линии улюлюкая и покрикивая, другие охотники (загонщики) начинают двигаться через лес в сторону номеров, выгоняя таким образом дичь, находящуюся в обложенном участке леса. Зверь чувствует приближение людей, собак, начинает двигаться в ту сторону, где стоят стрелки. К счастью, мне не приходилось быть свидетелем несчастных случаев. Обычно звери выходят на стрелков, которые его отстреливают. Бывает, что матерый кабан не выходит из загона, до последнего отлеживаясь в своем укрытии.

Однако непредвиденные ситуации все-таки случаются. Я был свидетелем одного случая в прошлом году. Стрелки на снегоходах стали заезжать в загон, чтобы начать охоту. Один из охотников, зная, откуда будет загон и, увидев следы, которые шли из загона за стрелковую линию, решил пойти по следам. Этого делать было нельзя. Как выяснилось потом, это были следы крупного кабана-секача. Зверь находился в 30 метрах от лесной дороги, по которой двигался транспорт. Отлеживался, не желая уходить в сильный мороз по высокому снегу. И лишь почувствовав приближение человека, кабан поднялся и убежал. К счастью для моего товарища, у которого, к слову, не было заряжено ружье, кабан не пошел на него, он развернулся и пошел в другую сторону.

А вот другой случай. Кабана обложили двое охотников. Один на снегоходе поехал посмотреть, есть ли выходной след из посадки, в которую зашел кабан, а второй пошел по входному следу, ожидая от напарника сообщения по рации. Когда, миновав кустарники, из-за которых он не смог проехать на снегоходе, приятель вышел на поляну, он увидел секача, лежащего в 10 метрах от него. Представьте картину – ни одного дерева рядом, и огромный секач пошел на человека. Спасло только то, что ружье было заряжено, ну и опытный был охотник. Начал стрелять без остановки, а патроны вместо пулевых, которыми можно было уложить зверя, оказались с дробью. Выстрелов было пять – последний прозвучал, когда кабан был в метре от него. В конце концов от внезапных и резких ударов дробью зверь пошатнулся, развернулся и пошел в противоположную сторону. Видимо, для зверя скорее это был шок, нежели существенная травма. А вот если бы у охотника было 3 патрона или двустволка, то исход этой встречи предсказать было бы невозможно.

– В общем, охота и подводная рыбалка – это сплошной экстрим. А семья такие увлечения поддерживает? Жена, наверно, волнуется?
– Безусловно, волнуется. Но все-таки она уже к этому привыкла.
– А дети? На рыбалку просят взять?
– Дети еще маленькие (сыну 11, дочке скоро 6 лет). Сын просится на рыбалку, но как оставишь его одного на берегу, когда мы ныряем?

– Профессия каменщика пригодилась в жизни?
– Да. Помог коллеге построить дом – заложить фундамент, завести углы, сложить кирпичные стены двухэтажного дома.
– А свой дом хотели бы построить?
– Может быть, когда-нибудь и построю… Конечно, в своем доме всегда лучше, чем в городской квартире. Можно организовать столярную и слесарную мини-мастерскую, чтобы самому обслуживать свое охотничье снаряжение. Во дворе можно держать охотничью собаку, а в гараже – снегоход или квадроцикл...