Уроки Александра Бабия

Многие из них связали свою жизнь с искусством, окончив художественные училища и вузы с красными дипломами. С Александром Николаевичем мы встретились в редакции. Он оказался потрясающим рассказчиком. Говорили о многом. Здесь приведена лишь небольшая часть беседы, вернее, размышления рязанского Учителя.

О воспитании

Самая мощная защита – это мои ученики. В каждой школе есть свои хулиганы, ну из тех, которые все крошат, громят. 20 лет в моей школе существовал музей. Чего там только не было! Раритеты: 4 рукописных журнала – дневники пушкинских времен, лампа 1836 года, бусы из бивней мамонта 25-тысячелетней давности, множество картин, книги. И тогда не казалось удивительным, что класс не имел замка. Чего только туда не несли… И кто нес? Те самые трудные мальчишки. Один мой ученик принес двуствольное курковое ружье времен Тургенева, другой – такой же хулиган – аспидную доску.

Эти дети верили не с чужих слов, не с родительского рассказа. Они через свою душу пронесли убеждения, что их учитель корки не съест втихаря, если кто-нибудь в классе голодный. Ученик должен прежде всего доверять учителю. За курение я мог и шлепнуть от всей души. Но был уговор: «Если вы увидите меня курящим, щелбан – за вами». Мы были на равных. Дети всякие – среди них есть и жестокие, и эгоисты… Но если ты искренен с ними, они пойдут за тобой. Учительство предполагает прежде всего наличие ясных и четких нравственных представлений. Если я не позволяю ученикам лгать, то они должны быть уверены, что и я не лгу.

Так и в семье. Если ребенок увидит, как ворует его дед, его никто не сможет удержать. Рассказывают, что приехавший из Москвы с проверкой замминистра образования поразился, что не увидел особой системы ведения уроков, тем не менее она давала блестящие результаты.

О своей методике

Я работаю «во внесистемной системе». Что это такое? Когда вы строите дом, имеете четкий проект, начиная от площади участка и заканчивая маркой шурупа. Это в смете заложено. В педагогике все не так. Вот сегодня вы рассчитываете заниматься какой-нибудь ювелирной работой, а к вам класс прибежал после физкультуры, на которой ребята сдавали зачет – 5-километровую дистанцию на лыжах. Понятно, в каком они возбужденном состоянии. Тогда я говорю: «Давайте сначала попробуем, не вынимая карандашей и положив перед собой лист бумаги, разглядеть на нем маленькую марку… и в ней увидеть тему? Придумываю на ходу тему. Сосредоточился ученик – уже половина дела…

Чего должен добиваться учитель? Чтобы каждый ученик, прежде чем делать любое задание, хотя бы схематично смог увидеть перед собой предмет. Системой учителя должна быть отработана схема представлений – предмета, поведенческого своего состояния, отношений с родителями, коллективом учителей и всех остальных…

Как вел уроки? Рассказываю ребятам: «Война, но март-волшебник пришел молодить». Спрашиваю, чем отличалась яблоня 1942 года от яблони 50-х. Да, сучья были обрублены пулями, торчала одна ветка, почка была одна, но она цвела! И дети рисовали, кто как  это увидел, на двух листах ватмана. Это был 4–5-й класс.

Об учительстве

Что такое мастерство, профессионализм? Это умение переходить из одной среды в другую – из музыкальной в поэтическую, из поэтической в художественную и т. д. На уроках рисования у меня все дети писали стихи, рассказы, да такие потрясающие, что и иллюстрировать было уже излишне. Что получается – я учитель рисования? Учитель – сотворец Бога, потому что в процессе творчества рождается новая личность. Каждый раз, когда ученик изумляет своими успехами, приходит мысль, что родился новый человек, который может образно мыслить. Можно сказать, учитель – это дворник, который вовремя открывает ворота свободе личности. И при чем тут, скажите, звания и регалии, которые раздают направо и налево?

Запомните: плохих учителей нет. Есть случайные – в политике, образовании, педагогике. Если всех нас устраивают случайные люди, то флаг в руки, пусть продолжают работать. Но это уже аукается… На смену пришло поколение учителей умных, очень образованных, но уже с элементами меркантилизма. Этого добивались на протяжении многих лет. А в моем детстве и юности учителя были бескорыстны и изобретательны.

Моя учительница каждый день писала со мной бесплатно диктанты. Зная, что мне нравится одна девочка из класса, оставляла после уроков и ее. А потом, улучив момент, когда я уже не мог сбежать, под благовидным предлогом отправляла ее домой. Другая учительница, узнав, что ухожу из школы (а я готовился поступать в художественное училище), устроила для меня вечер поэзии, на котором я читал стихи запрещенного тогда Есенина. Уже позже, став взрослым, я понял, чем это могло обернуться для нее… Наши учителя всегда жили на грани… Неверующие, с коммунистическими принципами, они, тем не менее, жили христианскими принципами – любовь, щедрость и самопожертвование. Такими были учителя 50-60 годов.

Об учениках

А вот мои самые любимые первые ученики. Александр Николаевич показывает фотографии… Все детдомовские. Из Шацка, из Конобеево, их без спроса погрузили в автобус и привезли в Поляны. Тогда интернат – два каменных здания – стоял в чистом поле. Из привычной жизни детей вырвали насильно, и они почувствовали себя словно в тюрьме. Я же только что окончил художественное училище, пришел работать туда преподавателем. И вот первый школьный день, а дети объявили бойкот.

О том времени Бабий вспоминает с ностальгией…

Я никогда не чувствовал себя свободнее, живее и ответственнее. Мы жили общими заботами. Со своими девчонками и мальчишками до седьмого пота готовился к соревнованиям, стал кандидатом в мастера спорта по лыжам и гимнастике. Все кубки с городских соревнований мы увозили. Уже на первой тренировке мои дети спросили: «А Вы с нами побежите? А на велосипедах?» Ну как тут откажешься? Договорились – они садятся, а я бегу следом, потом меняемся. Там были и первые победы… Одна ученица выдала мне сокровенную мечту – стать художницей, но времени было катастрофически мало. Мы поднажали, и через месяц подготовки она поступила в Рязанское художественное училище, которое потом и окончила с красным дипломом.

О семье

«Счастлив, что окружен такой семьей»

Родился я в семье педагогов, которые всю жизнь отдали детдомовским детям. Отца комсомольцы 5-летним мальчишкой вытащили из канализационного колодца на мариупольском базаре и принесли в детский дом. Дали ему фамилию Бабий – от слова «чей?». Тогда это была распространенная в детдомах фамилия. До войны папа был директором детского дома на Украине. Мы приехали в Солотчу в 43 году.

После смерти мой матери, а она умерла в 27-летнем возрасте, меня, 4-летнего, и 10-летнюю сестру воспитывала мачеха. Заменить мать она не смогла, но дала нам образование. Прожили они с отцом до последних лет.

О безусловной любви

Свое нравственное воспитание я получил от односельчан – безграмотных людей, которые любили меня безусловной любовью – как сироту. У деревенских людей есть удивительное качество: они не снисходительны, как городские, а сердечно относятся к тем, кто обездолен.

Я на всю жизнь запомнил эту сию­минутную готовность прийти на помощь к другому человеку. Уже позже от Лосева (Алексей Федорович Лосев – русский советский философ – Прим. ред.) я узнаю, что это является главным определяющим признаком истинной интеллигенции. Так меня воспитали полковские, солотчинские безграмотные мужики и бабы. Они любили и жалели чужих детей, как своих. Вот вечером тетя Маруся должна идти домой из Кириц, где работала нянечкой в костно-туберкулезном санатории, несколько километров по снегу в Полково. Но маленькой больной девочке грустно, она просит: «Посиди около меня», и тетя Маруся сидит с девочкой, оставляя своих детей одних…

Что это такое – жить с мачехой? Каждый раз мне надо было доказывать что-то. В семье, где отец знал, сколько стоит одно неосторожно сказанное слово. Мачеха была врачом, в свое время она окончила 2-й Московский медицинский. Когда было заведено «дело врачей», мой папа вырезал из этого альбома часть портретов профессорского состава института, тех, кто был в этом списке. Он боялся, а вдруг я скажу где-либо об этом альбоме. Придут люди в штатском и – пиши пропало. По паспорту отец был грек, и после войны он работал председателем колхоза в Заокском, построил два молокозавода. До 1973 года отцу все время напоминали в обкоме партии, чтобы он не забывал о своем происхождении. Всякое могло случиться.

В 1974 году были на отдыхе в Сочи. Подошел местный инструктор и спросил: «А кто у вас в семье грек?». Думаю, неужели и тут донесли?

С Зурабом Церетели в картинной галерее, 2006 г.

«Я вас по интонации узнал». А он чистокровный грек… Мгновенно он выделил меня из всей массы людей… Как узнал? По интонациям? До сих пор не могу понять. Или на уровне крови? Недавно мне пришлось разговаривать с одной женщиной. У нее 14-летний сын – наркоман. Женщина плачет… «Вы его любите?» – «Да».

«Бывают минуты, когда Вы его ненавидите?» – «Да постоянно»…

«Пока Вы не научитесь уничтожать в себе человека, способного ненавидеть несчастного, а он действительно несчастный, этот юноша, ничего не выйдет. Что бы ни говорили….Что ему сейчас надо? Только любовь, только одно это состояние, в которое будет облекаться любая помощь. И должен быть хотя бы один человек, который любит его безусловной любовью… Ведь сумели сделать за 70-80 лет так, что все стали не только завидовать друг другу, но и быть безразличными…

Александр Николаевич задумывается… Чтобы отвлечь собеседника от невеселых дум, спрашиваю:

«А вот про Вас рассказывают всякие небылицы, будто Вы птиц ловите руками». «С детства я ловил сов, они выпадали из гнезда и пищали. Идешь мимо – замирают. Накрываешь пиджаком – замолкают. Однажды я одного галчонка отбил у старшеклассников. Так вот, потом этот галчонок неделю прилетал и на забор садился. Дома у меня никогда не было никаких клеток, но жили грачи, совы воробьи, копчики – подобранные птицы.

Было много случаев, когда птицы как бы сами шли ко мне в руки… Это было на старой Ладоге. На дереве сидела сова, сороки летали. Я на всякий случай взял полотенце и пошел по снегу. Взял сову в руки, и она у меня живет. Вспоминаю случай. Сыну годик с небольшим, сидим с ним и женой в саду. И вдруг летит удод, я ловлю его рукой. Он живет неделю в садке. После ловлю мухоловку. Случайно это?

А вот еще случай. В 80-х годах мы с женой приехали с Алтая. А я так соскучился по лесу! Прихватил небольшую банку для ягод и пошел. Вышел в Полянах, дошел до Агра-Пустыни – ничего нет, ни грибов, ни ягод. Расстроился невозможно… И вот в частике, который недалеко от меня, слышу птичий свист. Повернулся и обалдел: рядом сидят самец и самка неясыти. Гадаю – что бы это значило? Глянул под ноги, а там вся поляна красная от ягод. Я на колени и ну собирать в банку. Птицы, отлетев недалеко, опять меня зовут. Я за ними… А там опять поляна, и ягод невидимо.

Судьба так вписала нас в природную среду, что от нас требуется только внимательное и уважительное отношение и к друзьям и к врагам.

Вот такая диалектика

Вся жизнь человека должна строиться на осознании двух вещей – все само по себе и все одновременно во всем. Если люди осознают диалектическое начало в этом мире, не будет нужды воровать, лгать. Прежде чем уличать кого-либо, спросите себя, сколько раз вы хитрили, обманывали, да просто рассказывали небылицы? Мы забываем, что есть соотношения времени, поступков и желаний. Вот диалог. Выпытываю ученицу – четвероклассницу. Все ходили на выставку, а ты почему не была? Почему??? А девочка вдруг говорит: «Александр Николаевич, папка был пьяный, он нас с мамой всю ночь гонял».

Я с тех пор зарекся спрашивать «А почему ты не сделал?», «Почему не был?» Ничего случайного нет… И нам постоянно преподносятся уроки. Один я запомнил на всю жизнь. Стоял я однажды на улице Почтовой и писал этюд со зданием почтамта, только что выстроенного возле магазина «Торгсин». И вот, развлекаясь, читаю стихи Евтушенко про сосульку. Там есть такие дерзкие слова: «Виси себе над городом, тебе виднее сверху. И упади на голову плохому человеку». Сами понимаете, слова-то омерзительные. И что вы думаете?

Срывается с водосточной трубы сосулька и разбивает мне этюдник. Этот урок я запомнил на всю жизнь. Ничто так не добавляет ума, как осознание собственной глупости.

Наша справка Свою педагогическую деятельность Александр Бабий начал в 1964 году после окончания Рязанского художественного училища. Затем работал преподавателем и воспитателем в полянской школе-интернате. Зачисленный в 1966 году на искусствоведческий факультет института им. Репина, он оставляет учебу ради защиты деревянной Рязани, ради сохранения уникального исторического лица нашего города. В 1983 году он защищает диплом в Московском государственном заочном педагогическом институте. В начале 90-х, когда начались реформы в системе государственного образования, он участвует в деятельности Городского стачечного комитета, где взял на себя работу по защите школы. Во время борьбы за права учительства Бабий всегда активно защищал идеи русской национальной школы. Александр Бабий – автор очерков о замечательных педагогах и друзьях Алексее Лосеве и Георгии Вагнере, Борисе Раушенбахе и Юрии Холопове, Наталье Лебедевой, Андрее Молчанове и Иване Акинчеве, а также рязанских художниках Зое Гнатковой, Сергее Чугунове, Василии Дубинине, Владимире Семине и многих других.

Подготовила Светлана Пиманова