Виктор Петлюра: «Мне всегда приятно играть то, что мне интересно»

Виктор Петлюра: «Мне всегда приятно играть то, что мне интересно»	15.01.2013

Известный исполнитель эстрадной музыки Виктор Петлюра недавно посетил наш город и рассказал корреспонденту «АиФ–Рязань» о том, в какой барабан нужно постучать, чтобы найти свою ветвь музыкального искусства и при этом не заблудиться в разнообразии жанров.

— Виктор, давайте начнём с начала, то есть с фамилии. Петлюра — это такой удачный псевдоним, или у вас действительно глубоко зарытые исторические корни?
— Я ждал! Я ждал этого вопроса, — улыбается певец и тянется куда-то к пиджаку, — И я могу вам показать паспорт. Петлюра — это не псевдоним, однако и на родословную я фамилию не проверял, поскольку и так знаю, что никаких исторически-известных корней у меня нет. В то же время мои хорошие знакомые работники ГИБДД, когда останавливают людей по фамилии Петлюра, звонят мне и спрашивают, не мой ли родственник. А полгода назад я нашёл в Интернете своего полного тёзку. Это не фанат, не человек, который специально меняет фамилию, нет — обычный гражданин Белоруссии. Так что Петлюра — это не редкость.

— И всё же, такая удачная фамилия вам помогала как-то в продвижении по творческому пути? Или наоборот, может быть, мешала?
— Я никогда над этим не задумывался. Когда человек делает что-то со стремлением, от души, то он не ищет, где бы что бы такое помогло. Мой собственный труд — да, был отличным подспорьем. А остальное — мелочи, удачные стечения обстоятельств. Если же вы хотите спросить, помогла ли мне фамилия из-за схожести с псевдонимом Юрия Барабаша, который тоже был когда-то Петлюрой, то тут я лукавить не буду, скорее да.

Потому что продюсеры, которым я показал материал и предложил отказаться от моей настоящей фамилии, сказал, что надо как раз таки её настоящую и оставлять. Фактически, этот бренд не требовал дополнительной «раскрутки». Теперь с позиции взрослого человека я понимаю, что это было своего рода рекламным ходом, который, безусловно, сыграл на пользу.

Юный барабанщик
— Но ведь до того как появился Виктор Петлюра был мальчик Витя, который, наверное, страшно хотел научиться играть на гитаре?
— На барабанах. Это был Симферопольский цирк. Родители привели посмотреть на зверушек и клоунов, а мне понравился оркестр: особенно красивые блестящие барабаны и то, как музыкант на них играл. С этого, можно сказать, всё и началось. Мне ужасно захотелось стать барабанщиком, и идею эту я вынашивал в себе лет до десяти, пока не пошёл заниматься в кружок ударных инструментов. Мне вручили маракасы и я стал полноправным исполнителем классики. Не прошло и полугода, как с маракасов был повышен до барабанщика и тут я вдруг не без корысти понял: барабаны оно конечно хорошо, но ещё лучше научиться играть на гитаре и даже петь. Почему? Был вполне логичный для 12 лет ответ: на гитаре играть — круто, а вокалистов — все любят.

— И в 13 лет…
— …У меня появилось своё ВИА. Сначала нас было в ансамбле много, порядка десяти человек. Со временем те, кому это было не так интересно, отсеялись, разлетелись. И нас осталось четверо, наиболее преданных музыкальному искусству ребят. Играли в основном кавер-версии популярных на тот момент песен, ну и не стеснялись сочинять свою музыку.

— Как пришло осознание, что пора писать свои тексты?
— Когда человек занимается каким-то творчеством, я имею в виду в первую очередь музыкантов, он стремится к тому, чтобы у него появились авторские песни, авторская музыка, чтобы выходить на сцену с чем-то своим. Возможно это элемент самолюбия, но в карьере артиста без него никак. Даже когда я поступал в Донецкое музыкальное училище и мне сказали: приготовь три произведения своего собственного сочинения и три классических. В итоге, правда, на экзамене приёмная комиссия искренне не поняла, зачем нужно было слушать мои «шедевры». «Ты нам сыграй классику!» — сказали они мне. Поэтому не могу утверждать, что ранние сочинения нравились широкому кругу наших слушателей.

Хотя была история, которой я теперь горжусь. В те года шла война в Афганистане, и мы с коллективом относительно этих событий написали свою песню, а потом исполнили в школе на конкурсе художественной самодеятельности. И была у нас очень жёсткая завуч. Все её боялись. Так вот она под эту песню плакала. Естественно, мы удивились и даже посмеялись. А теперь, спустя много лет, я понимаю, что такой эффект порой становится лучшим комплиментом.

От джаза до шансона
— Трудно было найти свой творческий путь и своё музыкальное направление?
— Я никогда не искал и не ищу. Мне просто всегда приятно играть то, что мне интересно. И дело даже не в моде. Пришло время, и мне нравился рок — я играл его. Да, он был тогда популярен, но не это влияло на выбор музыкального жанра. Потом, когда я занялся гитарой и музыкой профессионально, мне стал интересен джаз и джаз-рок, то есть музыка высокоинтеллектуальная, музыка для избранных, и почему-то совершенно не востребованная в нашей стране на тот момент. Что же касается шансона, то я хочу сказать, что сегодня — это обыкновенная эстрадная музыка. У кого-то она качественная, у кого-то обычная, у кого-то совсем простая. Но выбирает её слушатель и только он знает, что ему хочется, а что нет. Я люблю разную музыку, поэтому могу делать аранжировку в стилях: рок, джаз, рок-н-ролл. Это уже мой собственный полёт фантазии.

— Но всё-таки, если одним словом охарактеризовать творчество Виктора Петлюры, то это будет шансон?
— Не шансон. Все мои музыкальные аранжировки были заточены под эстрадную музыку. Поэтому говорить, что я работаю только в шансонье нельзя. Кто-то же может послушать и сказать: да что же вы, братцы?! Шансон играется по-другому. А я скажу так: шансон, рок, поп музыка, джаз, рок-н-ролл — это определение для музыкальных критиков. Надо же и им чем-то заниматься. А, может быть, я возьму и уйду в другое направление? Или в кардинально другое? Это жизнь, в которой всё меняется, будь то вкус или интересы. В этом нет ничего удивительного.

— А само творчество как-то меняется? Растёт и становится более зрелым?
— Меняется мировоззрение. На сегодняшний день есть ряд вещей, созданных, например лет десять назад, песни, которые я уже не могу петь на концертах откровенно. Вот я смотрю на их музыкальный ряд, их тексты и понимаю, что с одной стороны жаль терять такую музыку, а с другой — я уже не могу исполнять тексты подобного уровня. Соответственно приходится делать ремейки: где-то переписывается аранжировка, где-то слова. И песни сразу меняются, у них происходит второе рождение.

Песни — это дети
— Но наверняка в вашем творчестве есть песня, которую можете назвать «любимой»?
— Не могу этого сделать. Все любимые. И если взять весь период моей творческой деятельности, то на каждом этапе каждая песня являлась самой-самой. Потом появлялась новая композиция, и я так же тепло и предано любил её, но при этом не переставал точно так же относиться к другим своим работам. Мои песни — это мои дети.

— После каждой новой песни присутствует ощущение достижения какого-то совершенства? Или это такая рутина, которую просто необходимо выполнять?
— Совершенства? Нет. Но у творческого человека всегда есть мысль, которая преследует определённую цель. Когда он создал какой-то хит, то следующую песню захочет написать как минимум не хуже, а лучше бы даже и лучше предыдущей. И вот тут возникает опасность того, что лучше-то уже не будет. Это тоже нормальное состояние, но с позиции уже взрослого человека могу сказать, что не надо бояться, а нужно брать и делать, экспериментировать. Как это получится, каким будет текст, на какой музыкальной основе будет лежать — это уже другой вопрос. Главное, чтобы результат нравился слушателям. Бывает такое, что поклонникам не нравится та или иная композиция. Но согласитесь, даже у такой фирмы как «Мерседес» есть масса неудачных моделей, которые всё равно стоят очень дорого.

— Вот он — истинный Виктор Петлюра. А есть ли люди, которым бы вы хотели сказать спасибо за то, что ваша музыкальная карьера состоялась?
— Я бесконечно благодарен двум своим учителям, имена которых никто не знает. Пётр Просянник — гениальнейший музыкант и талантливый поэт. Именно он рассказал мне, что есть музыка изнутри. То есть показал не так, как мы её слышим, а научил понимать и раскладывать на аккорды чуть ли не математически. Это был настоящий гуру моего музыкального пути. И ещё один человек, которого уже нет в живых, Герман Юдин, научивший меня играть на гитаре. Вот эти два человека, которые в своё время сформировали меня как музыканта. Всё, что происходило со мной дальше — собственный осознанный выбор.

— Ваш последний альбом вышел в 2008 году. Чем же занимается Виктор Петлюра сейчас и когда порадует поклонников своим новым сборником?
— Пусть поклонники не переживают, песни я пишу и писать не перестану. Сейчас работаю над творчеством и над собой. Совсем скоро, однозначно, будет новая пластинка. И абсолютно точно могу сказать, что альбом появится в интернете. Всех секретов открывать не стану, но скажу одно: это будут совершенно иные музыкальные композиции и абсолютно другой Виктор Петлюра.

«АиФ–Рязань», 2013