Легендарный позитив Геннадия Дронова

Ну, насчет сугубо ограниченного пространства это явное преуменьшение. Друзей у Геннадия Дронова чуть ли не половина города. Точнее, товарищей… По его собственному признанию, друзей много не бывает. 
— Я к этой категории могу причислить не более трех человек. С одним мы вместе еще со школы, второй и третий — верные соратники во всех моих приключениях, а дружим со студенческих лет. Хороших товарищей действительно немало…

— Геннадий Геннадьевич, а в чем разница?
— Наверное, в какой-то особой близости, которую очень сложно определить словами. Это, скорее, какое-то родственное чувство, когда человека понимаешь и чувствуешь на уровне дыхания. Хотя я считаю, что товарищество значит для мужчины ничуть не меньше. Помните, как Тарас Бульба говорил: «Нет в мире чувства превыше товарищества»?

— А это чувство, по-вашему, присуще только мужчинам?
— Нет. У меня есть немало товарищей, принадлежащих к прекрасному полу. И все же, да простят меня дамы, отношения с ними всегда выстраиваются как-то по-другому. Не хуже и не лучше, а просто по-другому. Наверное, иначе и быть не может.

Как подняться с любимого дивана?
Совсем недавно мы разговаривали о нашем сегодняшнем герое с генеральным директором Рязанского проектного института «Промгражданпроект» Валерием Кираковским, который хорошо знаком читателям «Дом.Строя». Причем изначально беседа шла совершенно на другую тему. Говорили об увлеченности, необходимой в творческой профессии, и присущем настоящему мастеру внутреннем позитиве. И вдруг Валерий Владимирович мечтательно заулыбался.

Явно вспомнил что-то очень приятное…

«Ты Гену Дронова, конечно, знаешь… Вот пример совершенно удивительного позитива, — сказал Валерий Кираковский. — Порой мне кажется, что рядом с ним любая проблема становится простой и легкоразрешимой. Причем это его позитивное состояние не для внутреннего пользования. Он щедро одаривает им всех желающих. Вот я по природе своей человек не слишком легкий на подъем, да и ко всякого рода экстремальным приключениям изначально относился довольно скептически. Но есть у меня друзья — Дронов, Чичикин, Черняев… Разве они дадут жить спокойно? Альпинизм, дайвинг, горные лыжи — это все благодаря им. Да в такой компании куда угодно отправишься с огромным удовольствием. И главное — заряд позитивной энергии не исчезает. Ты становишься другим и уже не можешь просто лежать на диване даже с очень хорошей книжкой — скучно».

Без биографических подробностей
Уговорить Геннадия Дронова на разговор было непросто. Не любит он интервью.
— Ну что я, звезда шоу-бизнеса? И потом, все эти откровения напоказ кажутся подозрительными. Глубокие философские мысли мне не свойственны, а если и посещают время от времени, делать их достоянием общественности нет особого желания.

— Но про горы-то рассказать можно?
— Про горы? Можно. Только много раз убеждался, что в пересказе все выглядит как-то по-другому. Ты или в героизм впадаешь, или, наоборот, все слишком прозаично.

В конце концов решили мы, что всяческие личные биографические подробности оставим за рамками нашего разговора.
— Тут вообще ничего особенно интересного нет, — уверен Геннадий Дронов. — Родился я в Рязани, учился в Рязани, потом опять учился в Рязани в радиотехническом институте, женился опять же в Рязани. Вся моя биография накрепко связана с нашим городом. Мне повезло — объездил чуть ли не половину планеты, но всегда с огромным удовольствием возвращался домой, к родным, в свой город, который мне знаком, кажется, до самой последней трещинки в асфальте. Тут я всех знаю и меня все знают. Стоит просто выйти на улицу — и обязательно встретишь кого-то, с кем сто лет не виделся и с кем очень приятно общаться.

— Да вы поэт, батенька?
— Есть немного, — смеется заместитель председателя правления «Прио-Внешторгбанка».

Вопреки стереотипам
— Геннадий Геннадьевич, есть такой устоявшийся стереотип, что банковский служащий — это сухарь, затянутый в офисный костюм, с дежурной улыбкой и жестким взглядом финансовой акулы за тонированными стеклами очков…
— Из всего этого мне подходят разве что очки… В остальном все наоборот. Если использовать морскую терминологию, то я скорее не акула, а дельфин — очень веселое животное, склонное ко всякого рода авантюрам и приключениям.

— Мне просто интересно, как ваша любовь к приключениям уживается со статусом работника банка, ведь назвать вас банкиром, честно говоря, язык не поворачивается…
— Это еще раз доказывает, насколько обманчивы стереотипы. Среди моих товарищей по увлечениям достаточно много людей, работающих в финансовой сфере. И могу со всей ответственностью заявить: зануд и нытиков среди них не наблюдается. Наоборот, я считаю, что финансовая жизнь, особенно сегодня, особенно в России, — это увлекательнейшее приключение, не менее рискованное, чем любое восхождение. Ну и потом, я ведь не только по горам бегаю, я еще и танцевать очень люблю. Надеюсь, что делаю это почти профессионально.

Для сведения: Геннадий Геннадьевич ничуть не преувеличивает свои танцевальные достижения. Он был лауреатом знаменитого фестиваля «Черный кот», неоднократным его участником, а сегодня — почетный член жюри.

— Ну а что вы хотите? Мама — актриса (заслуженная артистка РФ Римма Чеканова — прим. авт.), так что к сцене у меня особое отношение.

На что остаются силы?
— Вы участник уже ставшего легендарным проекта «Семь вершин мира». Как он появился?
— Это международный проект, в рамках которого совершаются восхождения на высочайшие точки разных частей света. Участвуют альпинисты из разных стран. Ну а рязанская группа — это Геннадий Дронов, Роман Черняев, Евгений Рыбаков, Дмитрий Морозов, Галина и Геннадий Золотовы. Персоналии могут варьироваться, но костяк остается постоянным. Первое восхождение мы совершили в 2005 году, сегодня позади уже четыре вершины: в Европе — Эльбрус (высота 5642 м), в Африке — Килиманджаро (5895 м), в Южной Америке — Аконкагуа (6962 м), в Северной Америке — гора Мак-Кинли на Аляске (6194 м). Из оставшихся трех вершин одна расположена в Австралии, но туда рязанская группа идти не очень хочет — слишком просто. Ребята говорят: «Как на шашлык сходить». А вот Эверест и вершина в Антарктиде пока ждут своего часа.

— Но я знаю, что Вы сложа руки не сидите…
— Разумеется, нет. Вот прошлым летом нашли себе новое «развлечение» — сходили в Гималаи на пик Писанг высотой 6091 метр. Восхождение на саму вершину — последний участок – заняло 19 часов. Чтобы дойти до пика, пришлось преодолеть 350 км. Путь пролегал по Верхнему Тибету. Этот район, кстати, открыли для иностранцев всего несколько лет назад, и местами цивилизации, в нашем понимании этого слова, практически нет.

— Тибет, мистическая страна…
— И вновь стереотипы. В этих районах люди часто не знают, в какой стране живут, — им просто все равно. У меня было ощущение, что я попал в средневековье. У людей свой уклад, только натуральное хозяйство. Они доброжелательны, отзывчивы, довольствуются очень малым. Рацион в основном вегетарианский — найти мясо, привычное нам, практически нельзя, в лучшем случае курица, но это дорого. Я думаю, что это уже привычка. Тут есть яки, но як — кормилец, он дает шерсть, молоко, сыр. Убить яка — грех. Его мясо употребляют в пищу, только если животное погибло, например, сорвалось с высоты.

— Интересно, какие чувства возникают, когда дошли до вершины?
— Вступление на вершину — это еще не «дошли». Все эмоции начинаются, когда спустишься. По статистике, наибольшее количество несчастных случаев происходит именно на обратном пути. Альпинисты, идущие вверх, физически свежее и психологически собраннее — нужно дойти до конца! А при спуске люди слегка расслабляются и становятся менее осторожными. Вообще на само восхождение уходит столько сил, что, когда ты достиг вершины, никакой эйфории, сцен неописуемого восторга не бывает и в помине. Фото на память — и назад. При подходе только думаешь: «Зачем оно мне вообще надо?» Силы остаются только на то, чтобы улыбнуться в камеру. А мысль одна: «Быстрее домой!»

— А сколько стоит такая экспедиция?
— Примерно 300 тысяч рублей. И это, поверьте, достаточно дешево. Мы экономим на том, что одежда и экипировка рязанского производства. Кстати, по некоторым параметрам их качество превосходит даже некоторые известные марки.

— Простите за глупый вопрос: что больше всего удивляет в горах?
— Проще всего было бы ответить — сами горы. Они всегда разные. Но бывают всякие случаи. Например, когда мы совершали восхождение на Аконкагуа (это в Аргентине), на высоте 4900 метров встретили двух больших рыжих псов. Оказывается, они прошли путь до самой вершины с какой-то группой альпинистов. Так что всякое случается.

— Значит, теперь впереди Антарктида?
— Очень хотелось бы на это надеяться!