Наталья Загрина и музейный вирус

— На этой улице до сих пор есть несколько старых домов. Сохранился ли ваш дом?
— Дом, в котором я родилась и выросла, к сожалению, не сохранился. Его снесли в конце 1960-х. А нашей семье, точнее, моему отцу, после 20 лет ожидания, стояния в очереди дали квартиру в Горроще.

Вообще родители — предмет моей особой гордости. Они, как и мои бабушка и дедушка, уроженцы Рязани. Отец окончил пехотную школу (ныне это десантное училище) и с третьего дня войны был на фронте. Вернулся лишь в 1946 году. Он был удивительным человеком – добрым, сильным. Папа много рассказывал о нелегких военных днях. Мама во время войны работала контролером на фабрике «Победа Октября» и также нередко рассказывала, как добывали общую победу в тылу. И мама и папа имели награды. Отец был награжден орденом Красной Звезды, двумя орденами Великой Отечественной войны, мама – медалью «За трудовую доблесть». Так вот, с 1946 по 1967 год мои родители, а потом и я, жили в деревянном доме на улице Чапаева, в 17-метровой квартире. Тогда эта улица казалась мне необыкновенно большой и светлой. Я и сегодня с удовольствием и с теплыми воспоминаниями прохожу по ней.

— Но улица Чапаева и сам город за прошедшие годы значительно изменились. Как вы оцениваете эти перемены?
— Вы знаете, я всегда испытывала и по сей день испытываю к Рязани особые чувства. Куда бы ни приходилось уезжать, возвращение в родной город непременно вызывает трепет. Правда, во времена моей юности Рязань была другой — более светлой и ухоженной. Я хорошо помню годы, когда городом управляла Надежда Чумакова. С какой любовью и старанием тогда обихаживали и обустраивали Рязань! Жаль, что сегодня на фоне богатых новостроек и изобилующих товарами магазинов все резче бросается в глаза разруха дорог, дворов, а главное — душ и умов. Мы слишком быстро забыли слова булгаковского профессора Преображенского….

— Простите за банальность, но что же делать?
— Пока культура не станет одним из приоритетных национальных проектов, кардинальных изменений в сознании, соответственно, в поведении людей не произойдет. Ведь и экономические спады могут победить только люди высокой культуры. Мы часто ориентируемся на западный опыт. Так вот, даже во время великой американской депрессии одной из антикризисных мер было развитие кинематографа, когда с помощью прекрасных фильмов создавалось правильное умонастроение.

Вспомним слова Флоренского: «Культура есть среда, растящая и питающая личность». Именно культура, а не общество и коллектив определяет формирование личности. Павлов говорил: «Государство должно состоять не из пчел и муравьев, а из представителей высшего животного царства с чувством собственного достоинства». Мое глубокое убеждение состоит в том, что с разрушением страны в обществе начался распад личности. И если раньше мы говорили об идеологическом диктате, то сегодня, несмотря на декларируемые государством ценности, налицо диктат рубля, и он во много раз жестче и разрушительней.

Человек-камертон
— Какие наиболее знаковые изменения произошли в музее за последние пять лет?
— Начнем с того, что в 2007 году после долгой переписки с различными ведомствами удалось отстроить административный корпус музея. За это хочется сказать отдельное спасибо директору Рязанского реставрационного управления Владимиру Васильевичу Тюнину. Недавно нам удалось восстановить крокетную площадку на территории усадьбы (в эту игру очень любил играть Павлов), отремонтировали беседку в саду. Абсолютное большинство статусных гостей нашего города посещают музей Павлова.

Ежегодно мы проводим Павловский фестиваль, совместно с администрацией города устраиваем праздник улицы Павлова. В 2010 году в музее открылась научная экспозиция. Мы регулярно издаем книги о различных сторонах жизни Павлова, проводили выставки картин правнучки Ивана Петровича, которая сейчас живет в Польше. Несколько недель назад устраивали благотворительную акцию в пользу детей с ограниченными возможностями.

Свою главную задачу я вижу в создании исторически правдивого образа Павлова. У нас любят крайности: раньше говорили о Павлове как об атеисте, принявшем Октябрьскую революцию, в 90-е годы сделали из ученого ярого антисоветчика и активного поборника религии.

— Что было на самом деле?
— В разные периоды жизни отношение к религии у Ивана Петровича менялось и в целом было неоднозначным. В письме к священнику Кондратьеву в 1928 году Павлов писал: «Религию считаю высоким элементом человеческой жизни, правда, я сам неверующий вследствие некоторых неблагоприятных условий моего умственного развития. Я не только не вижу в этом моего преимущества перед верующими, но даже жалею об этом, думаю, при религиозности моя жизнь была бы лучше и чище. Только люди ограниченные могут восстать на религию».

Павлов верил в царственную роль науки, его любимая присказка была: «Все разберет ум человеческий, все разберет». Но он считал религию громоотводом от губительных действий, от ударов судьбы. Когда после революции начались гонения на священнослужителей и их родственников, Павлов в знак протеста вышел из Академии наук. Нашему времени очень не хватает таких людей-камертонов, которые не боятся говорить, что они думают, и одновременно пользуются высоким авторитетом у коллег и представителей власти.

— Насколько я понимаю, коллектив музея разделяет ваш пиетет по отношению ко всему, что связано с личностью Павлова?
— Я очень благосклонно отношусь к вдумчивой молодежи, и, как мне кажется, коллег удалось заразить музейным вирусом. Искреннее рада тому, что не превратилась в завхоза, а стараюсь вместе с сотрудниками музея вести научную работу. Не хочу, чтобы Ивана Петровича считали бронзовым идолом. Хочется очеловечить этого знаменитого физиолога, ведь в его жизни было много комических случаев, но было и немало печальных, трагичных моментов. Еще раз отмечу, что таких людей, как Павлов, не хватает для нравственного возрождения России, духовного совершенствования отечества.

От Чехова до Губермана
— А теперь несколько традиционных для нашей рубрики вопросов в режиме блиц. Ваше свободное время тоже отдано изучению наследия И. П. Павлова?
— Безусловно, музейная деятельность — это и работа, и хобби, поэтому научными исследованиями и написанием книг о различных сторонах жизни Ивана Петровича я занимаюсь и на даче в Заборье. Если говорить об увлечениях, то очень люблю читать.

— А есть ли у вас любимый писатель?
— Антон Павлович Чехов. Но одним из бесконечно почитаемых мною авторов является Александр Мень. Например, он писал: «Человек имеет две родины, два отечества. Одно отечество — это наша земля и та точка земли, на которой каждый из нас родился и вырос. А другое отечество — это тот сокровенный мир духа, который око не может увидеть и ухо не может услышать, но которому мы принадлежим по природе своей». Так вот, эти слова можно назвать путеводителем для коллектива нашего музея — мы со своей стороны стараемся сохранить духовную родину для рязанцев.

— Какие из недавно прочитанных книг произвели на вас наибольшее впечатление?
— Недавно открыла для себя Игоря Северянина. Потрясающие стихи о любви! Мне близко творчество Андрея Дементьева. Обожаю Игоря Губермана. Его гарики — лекарство от уныния и грусти. Наиболее яркие цитаты выписываю в специальную тетрадь. Ответы на многие житейские вопросы нахожу в произведениях Виктории Токаревой.

— А готовить любите?
— Очень. Когда еще был жив муж, каждую неделю пекла пироги. Когда я приезжаю к сыну в Москву (он возглавляет юридический отдел одной из крупных столичных компаний), с огромным удовольствием делаю пельмени, котлеты, мясо по-милански.

— А ваша дочь, насколько я знаю, живет за границей?
— Да, она занимается дизайном одежды и постоянно живет в Испании. Я действительно горжусь детьми, тем более что их жизненный успех основывается не на деньгах или связях родителей, а на целеустремленности и личных способностях.

— Какие зарубежные поездки запомнились больше всего?
— Меня потрясла Испания и сами испанцы. Доброжелательные, гостеприимные люди, живописная страна. И к тому же я обожаю море.

— Есть ли у вас сокровенная мечта?
— Хочется сохранить для потомков огромное наследие Павлова и сделать все, чтобы энергия созидания побеждала разрушительные тенденции, которые характерны для нашей сегодняшней жизни.