«Художественный хирург» Художественного музея

От ученика до мастера
В Рязанском областном художественному музее это единственный в своём роде специалист. Вот уже почти 30 лет хрупкая улыбчивая женщина исцеляет картины. На её стол попадают произведения искусства из различных эпох, приоткрывая тайны столетий. Одни потускнели от времени, другие холсты поступили в музейных фонд с дырами. Рука мастера исправит всё. Ведь картины должны прожить ещё не один век. Искусство — это навсегда.

Реставратор, он же, по точному выражению критика Стасова, художественный хирург, — профессия сложная. Шутка ли, быть художником, исследователем и знатоком искусства в одном лице? Елене Росиной к подобным трудностям не привыкать. Но её путь в профессию действительно был долгим.

Сразу после школы она окончила Рязанское художественное училище, потом Санкт-Петербургский институт живописи, скульптуры и архитектуры. Что же касается реставрации...
— Я стажировалась в научно-реставрационном центре имени Гоабаря, — рассказывает Росина.

Сегодня Елена Владимировна трудится в мастерской при Художественном музее. Именно здесь за неприметной дверью творятся маленькие и большие чудеса, получают вторую жизнь масляные полотна разных веков. Реставратор Росина специализируется именно на таких картинах.

«Старик...» на «лечении»
Вот дублировочный стол — это рабочее место Елены Владимировны. Огромная мраморная плита прибыла с самого Урала. Именно сюда попадает картина для полного изучения. А вот и полотно, нуждающееся в «лечении».
— Это полотно «Старик у очага» Филиппа Малявина. Оно создано в 1915 году, — говорит Елена Владимировна. — Смутное время, непредсказуемость будущего... Картина полностью отражает это. Она написано в тревожных, красно-коричнево-чёрных тонах... Посмотрите, в нескольких местах краска вздулась, появились трещинки. Это так называемый дышащий кракелюр.

Казалось бы, несколько трещинок. Издалека их точно не заметить, но мастер знает, что если «Старика у очага» не «вылечить» сейчас, последствия могут быть серьёзными.

Но только такой профилактики бывает достаточно не всегда. Яркий тому пример — самая первая картина, отреставрированная Еленой Владимировной.
— Это работа нашего земляка Семёна Никифорова «Женский этюд», — рассказывает реставратор. — Создана, когда художник учился в мастерской у Серова, то есть по сути является студенческой. Возможно, сам художник изначально отнёсся к сохранности картины без должного внимания. Всё-таки ученическое полотно...

На стол реставратора «Женский этюд» попал в весьма плачевном состоянии. Главный изъян полотна был в том, что картину натянули на раму меньших размеров, чем требовалось. По краям полотно загнулось и, естественно, истёрлось от времени.

«Второе дыхание»
Сегодня творение Никифорова выглядит таким, каким его создал живописец. Убедиться в этом может каждый желающий. В Художественном музее проходит выставка отреставрированных работ, посвящённая его столетию. Она называется «Второе дыхание».

Если «Женский этюд» был для мастера Росиной самой первой работой, то портрет певицы Аделины Патти, написанный австрийским художником Эбертом, оказался самой сложной работой.
— Большая часть картины, попавшей в мои руки, была покрыта состарившимся пожелтевшим лаком, — вспоминает Елена Владимировна.

Хуже того, через всё полотно проходила трещина. Когда же его удалось-таки привести в экспозиционный вид, оказалось, что знаменитая в начале XX века певица держит в руках не уздечку, как это показалось сначала, а... коньки. Кажется, она на секунду остановилась, чтобы улыбнуться художнику, и вот-вот отправится дальше — выписывать изящные пируэты.

Каждая картина — отдельная история из жизни. Она имеет собственную судьбу и, со слов Елены Росиной, даже свой характер.
— Какое-то полотно достаточно отреставрировать однажды. Другое же может
капризничать, вздуваться. И сколько ни «лечи» его, всё равно случится рецидив.

Ну чем не человек с хроническим заболеванием? А другая категория сложных «пациентов» — картины с отрицательной энергетикой. Елена Владимировна вспоминает полотно, реставрировать которое пришлось с трудом. Картина почему-то отталкивала мастера.
— Сюжет самый простой — мальчишка, катающийся на велосипеде. Скорее всего, дело в том, что написан он в сталинские времена...

Другое искусство
Произведения искусства, которые всегда настроены на созидание, — это иконы. Те, которые сейчас находятся в работе, Елена Владимировна показывает уже на втором этаже своей мастерской. Самое главное здесь — это хорошее солнечное освещение в течение всего дня. Тут же хранятся инструменты реставратора: скальпель брюшной, пинцеты, щипцы... Ещё есть бинокулярная лупа — почти микроскоп и бормашина.
— Краски мы используем современного производства, — объясняет мастер. — Повторить то, что применяли живописцы ушедших веков, невозможно. Ведь у каждого из мастеров состав краски был своим. Над тем, чтобы создать рабочий материал для живописца, трудились целые артели подмастерий и учеников, которые через несколько лети сами могли стать художниками...

Об истории искусства Елена Владимировна рассказывает с большим удовольствием. Она легко может проводить экскурсии. Но всё же основная её работа—это реставрация. В последнее время душа мастера лежит к иконам.
— Лики святых — это действительно нечто необыкновенное, живое, — говорит Елена Владимировна. — Выразительные глаза, тонко выписанные руки святого... Я с радостью продлеваю жизнь каждой иконе...

Елене Владимировне довольно часто задают резонный вопрос: «А сами-то вы картины пишете?»
— Нет, — честно отвечает она, — на это не хватает времени. Ведь дома меня ждёт творчество совсем иного рода.

У Елены Росиной трое сыновей. Старший из них работает в полиции, средний сейчас служит в армии, а младший сын — третьеклассник. Растить и воспитывать трёх мальчишек (а именно так их называет мама) — тоже большое искусство. Но это уже совсем другая история...