Почему советские «хрущевки» не хуже современных рязанских новостроек?

При этом жильцы старых домов грезят о переселении, а обитатели новостроек жалуются на недоделы. В каких же домах все-таки лучше жить и чего не хватает современным строителям для качественной работы?

Крохотное счастье
70-е годы прошлого века. Расширенный пленум Обкома. Зал битком. Выступает первый секретарь Рязанского обкома КПСС Николай Семенович Приезжев:
— Надо разобрать одну жалобу. Зачитываю: «Трест Рязаньжилстрой строит дом для рабочих «Трубопроводстроя». Строительство затянул. Приезжеву разобраться и виновных наказать. Подпись — Леонид Ильич Брежнев».
В зале гробовая тишина… Вот такое начало рабочего дня было однажды у главного инженера Рязаньжилстроя Александра Масло. Дослушав жалобу, Александр Григорьевич уже мысленно попрощался с должностью. Думал — все. За такие проступки можно было остаться и вовсе без работы.

— Обошлось. Отвечать вызвали не меня, а Надежду Чумакову. Там проблемы были с финансированием, вопрос потом решили быстро, и как только деньги начали поступать, мы дом и достроили. Это девятиэтажка рядом с роддомом на Московском, — рассказывает Александр Масло.
Вот так. В городе затянулось строительство обычного дома, а отвечает за это Председатель Горисполкома Чумакова. Главный инженер треста и высунуться не смеет. Сейчас пенсионер Александр Масло рассказывает об этом, как об обычном эпизоде, сидя дома на диване. А живет бывший «вип-чиновник» в обычной блочной «хрущевке» и удивления корреспондента столь скромным жилищем не понимает.
— Это столько радости было! — вспоминает Александр Масло. — Дом хороший, из бетонных блоков. Правда, таких домов всего несколько построили и прекратили, потому что стены толстые, а тепло держат плохо. Ну… вот мы сколько живем, а особенно этого не чувствуем.

Обычной картиной на улицах Рязани 50-70-х годов был грузовик с мебелью и грудой вещей, а на них — счастливый новосел. Он ехал в свой дом в лучшем случае из коммуналки, а чаще — из барака или казармы. Пренебрежительно отзываться о своей крохотной квартирке ему и в голову бы не пришло — это дворец, не меньше!
— Название «хрущевка» относится к планировке квартиры. Санузлы, кухни, коридоры и комнаты — все маленькое. А вот качество строительства к этому никакого отношения не имело, — говорит Александр Григорьевич. — Качество как раз было высоким и контролировалось, я думаю, лучше, чем сейчас. То же касается и «брежневок». А если говорить о площади и однотипности… не до красоты нам было — строить нужно было много, быстро и недорого.
Кривые плиты, щели и множество других «сюрпризов» от строителей при таких темпах и условиях строительства неудивительны. Для советского человека.

Сказка от иностранных «гостей»
Серые, безликие «хрущевки» разбавляли немногочисленные оригинальные здания, например, восхитительный Театр кукол, возведенный, кстати, теми же строителями. А еще — здания, построенные пленными немцами. Их помнят до сих пор. Среди них и жилые дома, и детский сад и кинотеатр, ставший на многие годы одним из главных в городе.
— Кинотеатр «Родина» — это была сказка. Удивительно нежные, живые цвета, исключительная, просто художественная отделка. Ничего подобного ни до, ни после я не видела, — говорит Инга Соколова, которой на момент возведения кинотеатра было 17 лет. — Мы ходили туда, как в музей — просто глаз было не оторвать. Потом там сделали ремонт наши строители… и сказка кончилась.
О том, кто спроектировал это здание, историки спорят и поныне. Среди военнопленных, конечно, были и профессиональные строители, но большинство люди обычных профессий — ткачи, пекари, шоферы. Как они, орудуя теми же материалами и инструментом, что и наши строители, создали здания, молва о которых жива столько лет — тоже загадка. В Рязани, кстати, были мастера ничуть не хуже — альфрейщики. Этой профессии учили в Школе мастеров художественной обработки зданий при Рязанском строительном техникуме. Выпускники школы могли отделывать плоскости внутренних интерьеров под шелк, под мрамор, и это было настоящим произведением искусства, фактически — художественные малярные работы. Но… не в масштабном строительстве — свой талант выпускники Школы применяли уже в столицах при возведении монументальных зданий. В Рязани строений такого уровня не возводили. Хватит с нас и Театра кукол.

Сюрприз, откуда не ждали
В 80-х город, особенно окраины, стали заполнять высотные панельные многоэтажки, облицованные плиткой. Они и стали последними в эре реально доступного жилья. Впечатлений от переезда новоселам хватило и тут — радость от обладания своей квартирой вперемешку с паникой: «Сколько же всего надо доделывать!». Щели, еле теплые батареи, хлипкие входные двери, плитка, уложенная с космической скоростью и соответствующего качества, и стены, оставшиеся перпендикулярными только на уровне проекта. Все это медленно, но верно решалось. Главное — квартира есть, и досталась она хоть и не даром, цены на жилье ни в какое сравнение с нынешними не идут.

У панельных домов, и «хрущевок», и более молодых девятиэтажек, есть одна малоизвестная особенность — при сейсмических воздействиях они ведут себя лучше прочих. Конструкция панельных домов достаточно проста, но эта простота и определяет жесткость — во время землетрясения в Спитаке именно панельные дома показали себя наилучшим образом. Казалось бы, зачем это в Рязани? Но несколько лет назад в Москве зафиксировали землетрясение, при этом сейсмическая граница все время движется к средней полосе. Пусть мы и не в горах, предусмотрительность не повредит.

А где главный?
Любое строительство изначально зависит от одного человека — архитектора, что в переводе с греческого означает «главный строитель». До революции в России было 14 категорий архитекторов. Сооружения доверялись людям только определенной квалификации. То есть архитектор 1-3 категорий не имел права строить более сложные строения. Специалисты самой высокой квалификации возводили монументальные здания. После революции система рухнула. И… так и не восстановилась.
— Рязань отличается тем, что строит много именно жилья. Но сейчас мы находимся не в состоянии какого-то строительного подъема. Скорее, это строительный бум, — говорит архитектор, инженер с полувековым стажем Эдуард Майбаум. — Да, появляются другие здания, с новым обликом, фасады подаются достаточно интересно. Но этот интерес начинает исчезать — приемы повторяются. Камень, стекло, витраж, снова стекло. Мы не видим на фасаде таких вещей, которые заинтересовали бы людей завтра.

Разделяют мнение архитектора и строители.
— Рязань страдает от нехватки квалифицированных архитекторов. Сейчас столько новых материалов, столько возможностей — дух захватывает! Да советские строители даже мечтать о таком не могли, — делится главный инженер одной из строительных компаний Рязани Дмитрий Орехов. — И при этом проектировщики часто отдают проект не… совсем проработанный. Лишь бы отдать. От квалификации строителя, конечно, зависит очень много, тех же каменщиков мы можем контролировать. А проект? Его может сделать только один человек. Хорошие архитекторы есть, но их не хватает.
Необходимы люди, умеющие точно и грамотно применить современные материалы, правильно, до сантиметра спроектировать здание. Что делать? Ждать. Четыре года назад в Политехническом институте впервые начали готовить архитекторов-конструкторов, и рязанские строительные организации возлагают на них серьезные надежды. По сравнению с советским периодом условия идеальные — и материалы новые, и деньги, то есть возможности, совершенно другие. И конкуренция появилась — значит, застройщику для привлечения покупателей нужно будет строить оригинальные и недорогие здания. Отличие от советских времен только одно и, увы, безвозвратно утерянные… первый секретарь Обкома Николай Приезжев категорически запрещал строить в центре Рязани, чтобы сохранить исторический облик. Ни приказа, ни письма не было, все негласно — однако работало. Что сейчас? Но это уже вопрос не к строителям.

Это интересно
В Рязани есть уникальное здание — Дом Радио. Это название помнят только старожилы, ныне в трехэтажном строении на улице Скоморошинской размещается телерадиокомпания «Ока». Фундамент, здание — все как обычно. А внутри… еще один фундамент и еще одно здание, и все это было сделано для качественной звукоизоляции и в те времена специально для радиовещания.

Кстати
«Хрущевки» и «брежневки» были панельными, блочными и кирпичными. Для панельных домов срок службы в свое время был определен в 25 лет. Потом в конструкции внесли изменения и «дали» панельным домам уже 50 лет. А вот для блочных и кирпичных домов срок службы не меньше 100 лет, для кирпича и вовсе запас до 200. Так что неизвестно еще, кто будет смеяться последним.

Екатерина Смбатян