Юрий Мажайский: «Профессионалы в нашей сфере — на вес золота»

Несостоявшийся вояж в Англию
– Юрий Анатольевич, так о Мещерском крае Вы узнали из трудов великого Жилинского?
– Частично да. Я родился и вырос в Белоруссии, заболоченные земли которой стали исследовательской площадкой для инженера с мировым именем Жилинского и положили начало масштабной мелиорации. Хотя справедливости ради надо сказать, что на территории царской России и далее в СССР мелиорацию применяли с древнейших времен: остатки старых оросительных систем, найденные в Туркмении (на территории бывшего Парфянского царства), в Армении (государство Урарту) и в Узбекистане, сохранились с 4 – 2-го тысячелетия до нашей эры. Начало осушения заболоченных земель относится ко времени существования Новгородского и Московского княжеств, крупные осушительные работы были выполнены в начале 18 века при строительстве Петербурга.

– А в Рязани Вы оказались по зову сердца?
– И по всесоюзному распределению. Для нашего поколения слово «Родина» ассоциируется с Советским Союзом: одна страна, одна экономика, общие задачи. Для студентов Белорусской сельскохозяйственной академии не раз устраивались экспедиции в Тюмень, на Алтай, Карелию, Подмосковье, Кавказ. Для нас было интересно и почетно попробовать свои силы и применить знания в России, Армении, Узбекистане. В 80-х годах на нашем курсе, выпускающем инженеров-гидротехников, училось 250 человек! В то время очень интенсивно развивалось мелиоративное направление, поэтому страна нуждалась в квалифицированных кадрах, и мы были востребованы как специалисты. Я с удовольствием принял предложение попробовать свои силы в ведущем НИИ всесоюзного значения, который курировал науку и производственные решения в части поворота рек в Сибири, – ВНИГИМ «Мещерский филиал», который расположен в Солотче. Не скрою, помимо красот Мещеры, импонировала и близость столицы. Однако я ехал в Рязань не просто поработать, а в надежде, так сказать, «пустить корни», обосноваться.

– А попробовать свои силы за границей не было возможности?
– В 1984 году после первых научных публикаций мне пришло письмо из Англии, в котором солидная компания, занимающаяся производством картофеля, предлагала исследовать их режим орошения, обменяться опытом. Принимающая сторона брала на себя расходы по проживанию, оплачивала мое пребывание в стране. Единственное – мне надо было приобрести билет до Лондона, который стоил в то время 189 долларов. Увы, у меня в самом разгаре была подготовка к диссертации. Я написал ответ, что смогу принять приглашение в другой раз, однако другого раза не представилось. Такие шансы выпадают лишь раз в жизни, второй попытки круто изменить жизнь, как правило, не бывает.

Экологический подъем
– Сегодня ученые могут работать в любой стране мира. Разве язык науки не универсален?
– Отчасти да, однако язык страны, в которой ты работаешь, ее культуру, традиции нужно знать и почитать. Предложения по работе, конечно, поступают, но мысль покинуть Рязань навсегда я оставил давно – здесь мой дом, семья, любимая работа, ученики. Сегодня меня устраивает и мой стиль жизни, и бесконечные поездки, и круг общения. Помню, лет десять назад мы работали по проекту «Ока – Эльба» и принимали ученых из Германии. Помимо научной работы, мы знакомили их с достопримечательностями Золотого кольца. Я чувствовал определенную неловкость: дорога в ямах и ухабах, заправки ничем не примечательные, сервис и обслуживание оставляют желать лучшего (до этого я не раз посещал ФРГ и знаком с качеством их жизни). Видя мое замешательство, коллега из Германии успокоил меня: «Юра, ты зря волнуешься из-за таких пустяков. Вы, русские, не понимаете, насколько вы богаты при таких просторах. Чистота, граничащая со стерильностью, излишняя педантичность иногда утомляют». Сегодня, встречая международные делегации, я не переживаю: если ученые и экономисты выбрали нашу страну для изучения, обмена опытом, значит, это им важно и интересно.

– А что, например, могут почерпнуть у нас голландцы, крупнейшие производители сельскохозяйственной продукции?
– Голландцы, как и другие ученые и практики Европы, прежде всего стремятся внедрить свои проекты, достижения, методики в условиях нашего Нечерноземья, сравнить результаты с полученными в свое время в хозяйствах Нидерландов. Сегодня Мещерский научно-технический центр тесно сотрудничает с Рязанским агротехнологическим университетом, Белорусской сельскохозяйственной академией в Горках, Западно-Поморским университетом в Щецине, Варминьско-Мазурским университетом в Ольштыне. Аспиранты из Белоруссии учатся в Рязани и Польше, ученые из России и Белоруссии читают лекции для поляков, постоянно проходят научные конференции и симпозиумы. Кстати, я окончил Ленинскую среднюю школу Горецкого района Могилевской области, расположенную как раз в местах, где 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко, сформированная в Сельцах под Рязанью, приняла боевое крещение в составе 33-й армии Западного фронта. Этот факт при общении с поляками и белорусами сразу же располагает и делает встречу более теплой, доверительной, ведь в истории наших народов, как ни крути, много общего.

– Юрий Анатольевич, Вы долгое время преподавали на экологическом факультете в Рязанском медицинском университете. К сожалению, в прошлом году его закрыли. Можно ли утверждать, что экологическое образование сегодня не востребовано?
– Однозначно нет. Выпускники экологического факультета медуниверситета, простите за сравнение, расходились по работодателям как горячие пирожки. Мы готовили экологов для предприятий, контролирующих органов. Многие выпускники стали сотрудниками крупнейших московских фирм. Сегодня на базе центра планируется открыть филиал кафедры природопользования РГУ. У студентов появится уникальная возможность участвовать в гидрогеологических исследованиях и инженерных изысканиях центра, пользоваться лабораторией, участвовать в проектах. Сегодня, к сожалению, у нас мало узких специалистов: экологов, гидрогеологов, топографов – молодежь стремится стать юристами и экономистами. Профессионалы в нашей области – на вес золота. Например, сейчас, участвуя в инженерных изысканиях по трубопроводам в Подмосковье, нам не хватает профессиональных топографов. Для оценки степени загрязненности почв, грунтов и подземных вод методами газохимической съемки, исследования радиационной обстановки необходимы гидрологи. Сегодня при возведении любого объекта, даже на бумаге, вам потребуется экологическое обоснование проекта. Более того, все производственные решения принимаются с точки зрения экологической безопасности, и они должны быть экологически обоснованными, поэтому у специалистов в области природопользования есть все шансы сделать неплохую карьеру.

Ученые о девушках
– Насколько я знаю, многим своим ученикам Вы помогли получить ученую степень…
– Я с удовольствием трачу время на подготовку своих учеников к защите и с гордостью могу сказать, что более 10 из них уже стали кандидатами и докторами наук. Я откликаюсь на предложения стать оппонентом на защите диссертаций. Осенью по приглашению ректората университета как раз планирую поехать на Алтай, оппонировать защиту очередной диссертации по редкой сегодня специальности «мелиорация, рекультивация и охрана земель».

– А когда Вы не пишете научные труды и не проводите изыскательные работы в центре, чем занимаете себя?
– Еду либо в экспедицию, либо на конференцию. Полноценного отпуска у меня не было давно – всегда стараюсь совмещать приятное с полезным. Общение с зарубежными коллегами на просторах Сибири, знакомство с малочисленными народами Севера, которые ведут историю проживания на Сахалине с древнейших времен, лекции и симпозиум в морозной Якутии – вот она, отдушина, и интереснейшее времяпрепровождение! Возможность пообщаться с учеными, лично задать вопрос – это стоит того, чтобы при плотном графике работы преодолевать тысячи километров. На днях уезжаю на международную научно-практическую конференцию агрохимиков и мелиораторов в Белоруссию, и если получится, покажу коллегам любимые места и восполню пробел – наконец-то посещу международный фестиваль искусств «Славянский базар» в Витебске.

– По роду своей деятельности Вы объездили полмира. Вы можете сказать, где самая благоприятная среда обитания для человека?
– Боюсь, нет. Ведь это зависит от душевного состояния самого человека, от его настроения. При плохом настроении и Канары покажутся чересчур солнечными.
– А где поражающая воображение природа?
– Однозначно в Сибири. Восточная Сибирь – это удивительная страна: здесь непроходимые леса и болота соседствуют с раздольными степями, есть свои маленькие Сахары и ледники. Красивейшие песчаные пляжи Байкала с золотистыми дюнами и тенистые леса тайги с могучими кедрами навсегда привязывают к себе человека…

– Про Вас можно сказать, что Вы коллекционируете впечатления?
– А почему бы и нет? Они позволяют жить насыщенной жизнью и стимулируют к работе. А еще я коллекционирую монографии и публикации крупных интересных ученых, а также своих учеников. Я называю их учеными-практиками, к этой категории отношу и себя. Для того чтобы состоялись открытия великих Менделеевых и Ломоносовых, должны поработать такие, как мы: собрать по крупице, соединить, проанализировать.
– Скажите, о чем говорят ученые, кроме геоинформационных систем и исследования почвенно-мелиоративных особенностей покрова и земельных ресурсов?
– Поверьте, о девушках ученые тоже с удовольствием говорят. Во всяком случае, ученые-практики.