Это он, Эдичка

Я сосредоточена. Скажу начистоту, чем дальше ― тем больше. А как иначе? Только расслабишься, и ― бац! ― кто-нибудь непременно воспользуется этим, бросит вызов. А если ты не сосредоточен, то и не среагируешь вовремя, не сможешь ответить. Нет, так нельзя. Мы, как известно, не те, кто отступает перед вызовами, мы должны достойно на них отвечать. Вот со мной на днях произошёл показательный случай. 

В час пик в салоне переполненного автобуса в кармане завибрировало. Вполне себе реальный вызов от неопознанного моим телефонным аппаратом абонента заставил меня йогообразно изогнуть свою изящную конечность и извлечь некстати зазвонивший мобильник. Абсолютно незнакомый мужчина, удостоверившись в том, что меня на самом деле зовут Евдокия Кузминична, без лишних реверансов поинтересовался, не желаю ли я в несколько раз увеличить свой доход? Густо покраснев всеми фибрами, я предприняла попытку выяснить личность абонента и не смогла. По уверениям собеседника, мы где-то раньше встречались. «Вот это да…» ― грустно пронеслось в голове. В каком же это я была состоянии, что, во-первых, хоть убей, не помню никого по имени Эдуард, а во-вторых, разболтала свою сокровенную мечту тому, кого не могу вспомнить? Впрочем, отступать было некуда (в автобусе давка, а тайное всё равно стало явным), и я ещё раз призналась Эдуарду, что, конечно же, была бы не против допдоходов. По-деловому сухо мы договорились о встрече на следующий день. 

Смутные сомнения терзали меня остаток вечера и всё утро, предшествующее свиданию. Как стало известно совсем недавно, никто не сможет жить лучше, чем работает. Жить лучше я хочу, а вот смогу ли лучше работать? Это вопрос как серьёзный, так и спорный. Если предложение стоящее, придётся поставить вопрос ребром и со всей ответственностью заявить своему начальнику, да и домочадцам, что эра благоденствия на чужом горбу (то есть на моём) закончилась. Хватит уже посылать меня в дурацкие командировки без обеда и с гостиницей с тараканами. Пора заканчивать это домашнее рабство и каждый день требовать от меня жареной картошки с котлетами. «Модель наших взаимоотношений, очевидно, зашла в тупик, и настала пора проявить открытость к переменам», ― так я заранее себя воодушевила. 

Встреча была недолгой. Прикладывая постоянные усилия для преодоления взаимной подозрительности, идеологических предубеждений и близорукого эгоизма, я, потупив взор, отвечала на странные вопросы Эдуарда. Готова ли я к научиться новому, есть ли у меня мечта, хочу ли я распоряжаться собственным временем? Честно говоря, я и сама вот уже две недели задаю себе аналогичный вопрос: хочу ли я следовать за развитием событий или предпочту участвовать в формировании правил игры? Безусловно, последний вариант видится мне более заманчивым. Так я и ответила Эдуарду. И тут он выложил карты. 

Нет, сначала передо мной на столе появились цветные журналы, на страницах которых были изображены дамы в вечерних платьях и джентльмены в смокингах. Держа в руках бокалы на тонких ножках с чем-то внутри ярко-рубиновым, они улыбались друг другу в тридцать три белоснежных зуба каждый. Эдуард сказал прямо: если я соглашусь на его предложение, меня ждёт такая же красивая жизнь ― в светлых залах с паркетом, высокими потолками и окнами с видом на море. 

Кто может устоять перед всем этим, да ещё и в двадцатиградусный мороз? Конечно, я согласилась. Теперь у меня есть две большие сумки, доверху набитые очень важными и нужными в хозяйстве вещами: пластмассовым утюгом, волшебным карандашом от царапин на полированных поверхностях и суперхренорезками. После работы я хожу по соседям, распространяю полезные вещи и честно зарабатываю себе на жизнь, изображённую в журнале. Правда, опыт показывает, что первоначальные цели, как правило, не достигаются, а издержки несопоставимо превышают ожидания. Но я верю в успех. Потому что только от нас зависит, как мы ответим на сегодняшние вызовы и как используем свой шанс, чтобы укрепить себя и своё положение.