На дрова

Кустарник, реже низкое дерево из семейства анакардиевых. Вырастает до пяти метров высоты. Растёт по открытым сухим склонам, каменистым поймам рек, в лесах и кустарниковых зарослях Средиземноморья, Малой Азии, Кавказа, Китая, Гималаев. Зацветает в июне, образуя на концах побегов ажурные ширококонические метёлки с жёлтыми мелкими цветками. Цветение продолжается около месяца, и всё это время скумпия будто бы утопает в серовато-фиолетовых или розовых облаках за счёт сильно разросшихся и густо опушенных плодоножек. Красивы красноватые побеги скумпии, её округлые листья, тёмно-сизо-зелёные летом и пурпуровые осенью.

Недавно ту из четырёх скумпий, что имела самую причудливую форму, спилили. Найти причину не представляется возможным: дерево не было в аварийном состоянии и не создавало каких-то иных неудобств. Примечательно, что скумпия не была срублена под корень — от неё почему-то оставили обрубок ствола. Возможно, это было сделано в расчёте на то, что обрубок пустит новые побеги, однако спилы никак не обработаны, поэтому надеяться на появление новых побегов не приходится. «У нас растёт розовая скумпия в центре города уже десятки лет. Красавица! Никакого особенного ухода в городском сквере ей не предоставляют. Защищена с одной стороны стеной театра и голубыми елями, с другой стороны — центральная улица. В эту морозную зиму не пострадала, но цвела меньше. У нас о ней уже несколько раз писали в прессе, а когда цветёт, народ собирается — на «любование скумпией в полном цвету», — в Интернете можно найти такие, не лишённые гордости сообщения рязанцев.

Что касается прессы, то в одном из выпусков рязанской «Новой газеты» скумпии кожевенной была посвящена статья члена Рязанского ботанического общества Александра Никитина.
— На мой взгляд, это сделали дураки или варвары, люди, которые не разбираются ни в породах деревьев, да и ценности зелёных насаждений в целом не понимают, — высказал своё мнение по поводу уничтожения самого интересного экземпляра в Рязани дерева Александр Никитин. — Потому что даже боярышник требует к себе бережного и внимательного отношения (у нас в живых изгородях зачастую смешивают два вида этого кустарника, с совершенно различной формой листьев). А уж тем более, если речь идёт об экзотических редкостях, которые украшают наш город в не меньшей степени, чем памятники архитектуры. Судя по тому, как скумпия была спилена, и, учитывая отсутствие какой-либо обработки спила, не думаю, что дерево сможет восстановиться. Скорее всего, останется этот непонятный обрубок. Хотя сама форма этого экземпляра в высшей степени необычная — это говорит о том, что он в своё время претерпел какой-то катаклизм. Возможно, это произошло при установке памятника Циолковскому. Понятно, что тогда сильно пострадала изначальная разбивка сквера, осуществлённая где-то в начале 1960-х годов. Возможно, при выкопке котлована ствол скумпии был надломан или погнулся под тяжестью земляной кучи, но дерево продемонстрировало чудеса живучести: погнутый ствол уткнулся в землю, потом снова стал расти вверх, образовал несколько штамбов. И вся эта пышность, зелёная крона, оригинальное цветение скумпии маскировало оголённый ствол растущей по соседству ели колючей.

Зачем же теперь этот экземпляр скумпии спилили? Какой такой нашёл стих, что на пятидесятом, как минимум, году жизни этого деревца потребовалось от него избавиться? У меня нет никакого другого объяснения, кроме полного невежества, непонимания того, что здесь, в самом центре Рязани, мы имели очень редкий для всего центра России экземпляр экзотического дерева, которое приживается в наших широтах с большим трудом. Огромного уважения заслуживает тот человек, который посадил на Театральной площади скумпии и ухаживал за ними в первые годы их жизни, не говоря уже о тогдашних жителях Рязани, которые позволили им вырасти. Потому что посади сейчас что-нибудь столь же экзотическое и хрупкое на людном месте, обязательно найдётся тот, кто сломает или вытопчет. А даже после установки памятника Циолковскому, когда часть скумпий была, вероятно, уничтожена, сохранялась куртина из четырёх деревьев — это говорит, насколько это удачно было сделано тогда. 50-летний экземпляр, тем более такой оригинальной формы, ничем не возможно заменить.