Русский вопрос

Встречаемся в баре с председателем регионального отделения в Рязанской области политической партии «Российский общенародный союз» Валентином Волковым. Он улыбается. Приятный, умудрённый опытом, живой и очень искренний, налысо не брит, из-под рубашки наколки свастики не выглядывают. Рассказывает о столичном марше:
— От Рязани было заявлено 15 человек, но приехало в разы больше. Присутствовали также соратники из семи ближайших региональных отделений. Рязань показала себя достойно. Мы шли впереди колонны Российского общенародного союза. Кругом царила атмосфера единения и товарищества. Во время шествия от души скандировали патриотические лозунги, горячо приветствовали выступающих на митинге лидеров. Всё прошло организованно и красочно. Всё в рамках закона. Не было ни зигующих провокаторов, ни тем более пьяных. Так мы отпраздновали великое событие — 400-летие освобождения России от польско-литовских оккупантов. В Рязани, к сожалению, марш не состоялся.

— Почему?
— Нельзя сказать, что совсем запретили. Нас, русских национал-патриотов, в очередной раз хотели отправить в Лесопарк. Естественно, мы отказались. Хватит нам 2010 года, когда под конвоем силовиков, нас загнали в резервацию на Орешек, а после митинга — в воронок для фотографирования и проверки документов. 500 гражданам Рязани, пожелавшим участвовать в праздничном мероприятии — пенсионерам, ветеранам, женщинам, родителям с детьми, — просто плюнули в лицо. Поэтому и было принято решение ответить на приглашение центра и отправиться в Москву. Пробирались «партизанскими тропами», так как опасались очередных задержаний. В прошлом году группу наших товарищей с помощью спецназа и овчарок снимали с автобусов и поездов и отвозили в ближайшие отделения милиции для обыска и составления протоколов.

— И за что вас так не любят?
— Власть с подачи некоторых «друзей» совершенно не разбирается в политических понятиях. Да, мы — русские националисты и гордимся этим! Националист — тот, кто любит свой народ, свою нацию, но не более! Нас же пытаются выставить фашистами, агрессорами. Мы не расисты, мы не нацисты. Мы не против кого-то, мы за — мы за свой народ. Мой дед с февраля 1942 года лежит в братской могиле под Ржевом, мой отец скончался в 1979 году с нацистским осколками в груди. Другой мой дед пришёл с Первой мировой с тремя Георгиями на груди. Все мои предки-мужчины в лихую годину не жалели свои жизни за близких, за односельчан, за народ, за Родину! Они были настоящими национал-патриотами. А нам сегодня говорят, что мы — фашисты. Мы хотим только одного — возрождения своего русского народа и своей Родины.

— Так что это за русский народ, о котором вы говорите?
— Русский человек — это гражданин Российской Федерации, признающий русский язык, русские традиции, литературу, культуру. Пусть это татарин, якут, славянин — это всё русские народности. Если татарин родился в России, его предки жили в России, он говорит на родном татарском, но признаёт и русский язык. Почему же его нельзя назвать русским?

— То есть, по-вашему, русская нация —это гражданская нация, как, например, американец в США?
— Русские являются государствообразующим народом страны, без защищённости, материального и духовного благополучия которого нельзя гарантировать ни надёжной национальной безопасности, ни поступательного развития страны, ни мирной, спокойной жизни представителей других народов России, населяющих огромную евразийскую территорию. Русскую нацию веками создавали русский народ — а это белорусы, великороссы и украинцы вместе взятые, а также татары, башкиры, чуваши, кабардинцы, другие ему народы. Будущее русской нации — в единстве великороссов, белорусов и украинцев.

— А как вы относитесь к приезжим из стран ближнего зарубежья, которые не знают здешнего языка и культуры?
— Мы призываем власть ввести для приезжих визовый режим, в первую очередь, для приезжающих из Средней Азии. Причём приезжих нужно учить нашему языку, нашей культуре, нашим обычаям. Учить в своей стране и не за наш счёт. Нельзя приходить со своим уставом в чужой монастырь.

— Признаёт ли национализм силовые методы борьбы?
— Никакого насилия, это неприемлемо. Мы боремся за власть, но путь крови и революций не для нас, мы за эволюционное развитие. Кровушки русской пролито уже достаточно, хватит!

— В Конституции Российской Федерации написано, что наша страна — многонациональная.
— Это заблуждение. Во всём мире принято, если в стране две трети населения составляет одна нация, то эта страна мононациональна. Один большой народ — русские, составляют в России более 80%, 160 национальностей составляют менее 20%. Это положение, видимо, кого-то не устраивает. Поэтому наш народ сознательно уничтожают с помощью алкоголя, наркотиков, дебильных СМИ и так далее. Уничтожают наш язык, культуру. Давно ли вы слышали русскую народную песню по телевизору? Усиленно внедряется английский язык. Сегодня в России в обращении осталось лишь 200 тысяч русских слов, а английских — миллион. В Башкирии, например, в школах изучают башкирский и… английский языки. Русскому языку места нет!

— А не воля ли это людей, народа? Всё-таки, как говорится, нет спроса — нет и предложения…
— То, что насаждают, то молодёжь и принимает. Нет пропаганды русской культуры. Русского человека пичкают алкоголем, гамбургерами и «Домом 2».

— А разве у человека нет выбора? Разве русский человек не понимает, что такое плохо, а что хорошо?
— Нас с 1917 года отучают от понятия своей национальности, говоря, что мы интернационалисты. Кстати, заметьте, так говорят коммунисты и либералы.

— Вы правда считаете, что Русские марши возродят чьё-то самосознание?
— Отвечаю на этот вопрос словами идеолога русского национализма Александра Севастьянова, сказанными им сразу после последнего Русского марша: «Настроение у людей было праздничное, приподнятое. Всех воодушевляло ощущение мощи, многочисленности, подлинной народности всего шествия. Наши энергии умножались от присутствия друг друга. И я лично смотрел на всё с ликованием: ведь каких-то двадцать лет тому назад, когда мы только начинали, ничего подобного невозможно было себе даже представить ни в каком сне! Как выросло русское самосознание! Какой гигантский скачок! Ясно: нас уже не развернёшь вспять»...

...Честно говоря, лично я не понимаю митинги как таковые и не вижу смысла в них участвовать. На мою фразу о том, что лучше тратить силы не на борьбу, а на созидание Валентин отвечает, что это не борьба, а защита. Увы, но я не посвящена ни в масонские дела, ни в еврейские, ни в путинские. Мне доподлинно неведомо, есть какой-нибудь всемирный заговор против русского народа или нет. Но всё же считаю, что в своей деградации винить телевизор и тому подобное — как-то по-детски. Иными словами, если рука сама тянется к стакану, а не к томику Достоевского, при чём же тут Ксения Собчак? Отправляюсь на встречу с коллегой, как считается, по цеху и знатоком, как считается, русского вопроса Антоном Семикиным.

— Так что же такое национализм по-русски?
— Он везде примерно один и тот же, но в России особенно сложно отвечать на этот вопрос, потому что, несмотря на все тенденции последнего времени, до сих пор само слово «национализм» у многих людей, особенно из числа интеллигенции, способно вызвать самую настоящую истерику. Однако, вопреки тому, что эти люди думают, на самом деле, национализм отнюдь не равен ксенофобии. Он вообще имеет отношение к теме «других» только в том смысле, что любое общество (а нация, на мой взгляд, просто синоним слова «общество») всегда начинается с определения своих границ, то есть того, кто в него входит, а значит неизбежно — и кто из него исключён. Если я, например, буду жить в другой стране, даже много лет, но не получу гражданства, я не смогу участвовать в тамошних выборах. При этом в бытовом отношении я могу быть абсолютно интегрирован в их общество, не сталкиваться ни с какой ксенофобией. Но в гражданском смысле я всё равно буду за пределами общества любой страны, кроме своей. Вот и всё, что связывает тему национализма с темой «свой-чужой». Другое дело, что реально существующее сейчас в России сообщество, тусовка активистов, которые сами себя определяют как националисты или которых внешние наблюдатели причисляют к национализму, действительно сама даёт поводы общественности истерить. Поскольку очевидно, что для многих там главным мотивом является именно ксенофобия. Но есть очень хорошее доказательство того, что национализм и ксенофобия — разные вещи. Огромное количество совершенно нормальных, умеренных российских обывателей озабочены межнациональными проблемами. Но при этом их явно отпугивает и ежегодный фестиваль крайне правых молодёжных субкультур «Русский марш», и другая активность националистической политтусовки.

— А кого больше в «националистической тусовке» — интеллигенции, которая понимает проблему и думает над мирным её решением, или «пацанвы в гриндерах»?
— Интеллигенции везде меньше. С первого взгляда очевидно, что русские правые интеллектуалы, типа Константина Крылова — это одно, а «массовка» — реальный, а не идеальный актив на митингах — это другое. Но лучше бы там было больше не вторых и даже не первых, а упомянутых вменяемых простых обывателей. Хотя тогда это уже и не было бы тусовкой. Но «пацанва в гриндерах» — это симптом, сигнал того, что межнациональные проблемы накапливаются и не решаются. Там, где не работают нормальные механизмы влияния, там недовольство выливается в радикальные формы.

— Визовый режим со странами СНГ спасёт русский народ от того наплыва иностранцев, который мы видим сейчас?
— На самом деле, это напрашивающаяся мера. Совершенно необязательно быть биологическим ксенофобом, чтобы осознавать проблему, о которой мы говорим. Потому что дело совсем не во внешнем виде мигрантов, не в оттенке их кожи и прочем. Открытая граница с тремя наиболее отсталыми в культурном и социальном отношении, тремя наиболее бедными странами Средней Азии — это примерно то же самое, как если бы у США была открытая граница с Мексикой и со всей Латинской Америкой. Даже самому либеральному американцу такое в страшном сне не приснится.

— Ну а почему тогда этот визовый режим никак не введут? Неужели у нас такой дефицит дворников?
— С одной стороны, экономическая потребность в дешёвой рабочей силе есть, но мы на самом деле не знаем, сколько реально этих самых дворников необходимо. Потому что в России численность трудовых мигрантов определяет не рынок, а чиновники — своими квотами. Да, дешёвые рабочие-мигранты выгодны работодателям. Но у нас в стране живут не одни работодатели, и не только их интересы должны учитываться. Всё дело в том, что у общества всё ещё слабые механизмы воздействия на власть, и это позволяет последней не учитывать как растущее недовольство по поводу иммигрантов, так и настроения граждан по другим вопросам.