Усадьба Никитинских

Есть документы, указывающие, что деревянная церковь Богоявления Христова до Николы Чудотворца стояла здесь в 1628 году. Каменная же отличалась тем, что все её части строились в разное время разными архитекторами. В 1700 году стольником Григорием Михайловым Петрово-Соловово возведён ярусный храм. До сего дня сохранилась внутренняя лестница, которая ведёт на ярус звона. Ярусный храм почти не менялся на протяжении столетий, перестраивалась лишь трапезная, а к середине XIX века храм имел три престола — во имя Николая Чудотворца, Богоявления Господня и князя Александра Невского. Церковь тогда была украшена мозаикой и живописью. Благоустраивать храм помогал тогдашний владелец дворянской усадьбы в Костино князь Александр Мещёрский. А вот уже при следующем хозяине в начале прошлого столетия построили каменную колокольню, расширили трапезную, утеплили и благоустроили храм. Построил новый владелец и школу, которая летом превращалась в детский сад.

В начале же XX века Костино было крупнейшим в России питомником по разведению и выращиванию картофеля.

Чёртово яблоко
Несмотря на долгие старания ботаников отыскать точное место происхождения этого растения пока не удалось. В спорах упоминается и Чили, и Перу, и Боливия. Сходятся учёные лишь в одном — «чёртово яблоко» нашли среди горных цепей Анд в Южной Америке. В 1585 году клубни привезли в Европу. Англичане отдают первенство сэру Ралейгу, немцы же — Францу Драке, которому в городе Оффенберге впоследствии поставили памятник. Попытка ввести картофель в культуру далась не сразу. Картошку привезли в Европу в виде семян и толком не понимали, что именно нужно подавать на стол. Один из немецких чиновников, дождавшись первого урожая, сорвал жёлтые ягоды с ботвы, велел варить их в сахаре и собрал всю городскую знать на ужин, где подавали неведомый десерт. Вечер был испорчен: вкус варенья оказался отвратительный и тошнотворный. Незадачливый чиновник приказал крестьянам выдрать всё до единого куста. Именно так впервые в Европе увидели истинную ценность чёртова яблока, сокрытую под землёй. Повторный пир закончился триумфом: маститые гости нахваливали заморский клубень, нашли его даже превосходным, но вскоре снова забыли.

Второе рождение картофель пережил в Англии в то самое время, когда Москву оккупировали поляки. Но и там, на Туманном Альбионе, даже под покровительством королевы Анны картошку выращивали неохотно, отчего стоила она, как мясо. Помимо вышеописанных неудач распространению картофеля мешало странное мнение, что он ядовит и годен лишь для прокорма свиней. Для изменения сознания людей потребовалось более двухсот лет. В 1755 году во время войны в Германии служил французский аптекарь Пармантье, где и отведал картошки. После распрей француз вернулся домой именно в тот период, когда Западную Европу захлестнула волна неурожайных лет и страшного голода. Академия наук в поисках выхода из ситуации предложила большую премию за сочинение на тему «О растениях, которые могли бы заменить хлеб в годы голодовок». В ответ Пармантье представил брошюру о питательности картофеля, за что получил главную премию, но вместе с ней и насмешки скептиков. Но аптекарь не унывал, выращивал клубни в огороде дома инвалидов, добился аудиенции у короля Людовика XVI и Марии Антуанетты. Он умудрился заинтересовать правящую чету настолько, что картофель вошёл в ежедневное меню завтрака на королевском столе. Аптекарю же в награду дали обширное поле казённой земли именно для разведения картофеля. Находчивый Пармантье в момент поспевания первого урожая собрал букет из цветов картошки, явился на придворный бал, где растроганная подарком королева заплела цветы себе в волосы.

Поступок первой леди французская знать восприняла как сигнал. С той самой минуты и герцоги, и маркизы, и графы стали носить их в своих бутоньерках. Сам же король однажды сказал Пармантье: «Поверьте мне, настанет день, когда Франция поблагодарит вас за то, что вы дали хлеб голодающему человечеству». Эти слова отнюдь не легенда, а надпись, выгравированная на памятнике Антуану Огюсту Пармантье в его родном городе Мондидье. В парижском метро именем аптекаря названа одна из станций. Но это случится позднее, а пока Пармантье пытался убедить крестьян поверить в картошку. Выход был найден. С разрешения короля по всем деревням, которые стояли у полей картофеля, были разосланы отряды трубачей — представителей СМИ XVIII века. Трубачи, дав тревожный сигнал, торжественно объявляли — всякий укравший с поля картофель будет осуждён и строго наказан. Древний принцип о сладости запретного плода сработал и на этот раз — крестьяне принялись растаскивать картошку по своим огородам. Рекламой же среди дворян стал роскошный пир, на котором знать дивилась вкусу десятков блюд, и лишь после угощения Пармантье торжественно объявил, что все кушанья были изготовлены из картошки. В частности, так появился знаменитый картофельный суп «пармантье».

Но изменить сознание людей в одночасье не удалось. Король Фридрих Великий послал однажды целый воз картошки в подарок крестьянам. И народ, и помещики стянулись в ратушу за королевским подарком. В общем шуме и болтовне, пропустив мимо ушей лекцию агронома, получив в качестве подарка по нескольку клубней, народ разошёлся по домам. Одни воображали, что из картошки вырастут деревья, только вместо яблок будут клубни. Другие, куснув сырых овощей, нашли их несъедобными, и побросали в канаву. А третьи увидели, что на грядках выросла ботва, из цветов которой вместо клубней получились ягоды. На рассмотрение результатов городское правление города Кольберга направило целую комиссию, и на крестьян, не вырастивших урожай, был наложен штраф за небрежность в обращении с королевским подарком.

В Россию, которая продолжала со времён Петра I и при Елизавете Петровне, и при Екатерине рубить окно в Европу, картофель завезли иностранцы. Ещё Пётр поставил управление государством так, что из Англии, Германии и Франции начался процесс утечки мозгов в Россию. К нам ехали учёные, инженеры, знатоки корабельного дела и агрономы. В 1765 году императрица Екатерина обеспокоилась голодом в российской Финляндии и предписала барону Черкасову меру к повсеместному распространению земляных яблок, которые в Англии зовутся патетом, а в иных местах земляной грушей, тартуфелем или картуфелем. Картофель выписали из Германии, везли в Москву и Новгород, передавая с высочайшим письмом лично губернатору. Картофель давал урожай в сам 20, сам 40 и даже в сам 60, то есть до шестидесяти клубней с куста. Но опять же им лакомились дворяне и иностранцы, народ же, особенно староверы, отказывались его даже пробовать. Так продолжалось и при Павле I, и при Александре I.

И лишь в царствование Николая I, когда страну опустошил страшный голод 1839-1840 годов, императорский Указ предписывал завести картофель во всех казённых селениях, издать наставления, как его возделывать и поощрять возведения премиями. Крестьяне же взбунтовались. Ведь странный клубень в погребах отчего-то начинал зеленеть и поданный к столу приводил к мучительной боли в кишках, общему отравлению, а иногда и к смерти. Подстрекаемые собственным невежеством люди упорствовали до последнего. В городе Ирбит — центре проведения великой ярмарки в Пермской губернии — в 1842 году случился настоящий бунт, для сдерживания которого понадобились войска. Крестьяне избили множество представителей сельских властей, и для их усмирения в ход пустили картечь. С 1844 года положение стало медленно, но неуклонно меняться, и у правительства даже возникли проблемы с выплатой премий из-за большого числа новоявленных агрономов. Хотя и здесь темпы нововведений были низкими. В некоторых деревнях бытовало сказание, будто картофель и есть чёртово яблоко, что выросло из семян табака, на которые плюнул нечистый от досады, что не смог соблазнить Христа.

Это сегодня картофель выращивают по всему миру, где лидирует Китай, давая под 90 миллионов тонн в год. В два раза ему уступает Индия. И тройку замыкает Россия. В десятку лидеров входит Украина, США, Германия, Польша, Бангладеш, Франция и Белоруссия. И мысль о вреде картошки современному россиянину покажется скорее глупым предрассудком. Но ещё в середине позапрошлого века для искоренения вредного поверья, а с ним и решения проблемы голода, были нужны реальные меры и, прежде всего, энтузиасты.

Агроном Никитинский
Как добиться урожая картошки по сто клубней с куста? Как научиться хранить клубни по нескольку лет? Как отучить крестьян бояться чёртова яблока? На эти вопросы искал ответы с лопатой в руках в рязанском селе Костино московский дворянин Николай Яковлевич Никитинский, истинный патриот и слуга своего Отечества.

К концу XIX века посевы заморского клубня занимали лишь 2% посевных площадей в России, несмотря на все старания за полвека со времён бунтов на Урале и в Поволжье. Никитинский не был полководцем, первооткрывателем дальних материков или, на худой конец, королём. И оттого биография его описана с множеством окон и пробелов. Известно, что он выпускник технологического института Санкт-Петербурга, инженер-химик по образованию, проходил стажировку в Европе и, вернувшись, читал лекции по кожевенному делу, производству фарфора и фаянса, затем на зелёной волне общественности, пытавшейся сохранить русский лес, в 1882 году издал брошюру «Торф и его разработка на топливо». Доказывал, что изобильные торфяники средней полосы России и угли Донбасса в полной мере могут заменить дрова…

После же под влиянием знаменитого крестьянина-предпринимателя Ефима Грачёва (мужа дочери брата Николая Яковлевича) переключил внимание на картошку. Ефим Грачёв к тому времени отметился на всемирной выставке в Париже, где в 1875 году поразил толпу живой зелёной шубой из проросшего ячменя, а затем предъявил капусту на 53 сантиметра в поперечнике, и уже в Питере открыл секрет выращивания тропической кукурузы на широте белых ночей. И не просто открыл, а открыл для всех — показывал, что проращенные зёрна надо завернуть в мокрую тряпку и зарыть в снег, поглядывая, чтобы не подмёрзли. А между делом крестьянин Ефим постигал тайны перекрёстного опыления, кисточкой водя по картофельным цветам, убеждая невежд, что не сошёл с ума, не красит и не пудрит цветы.

Вероятно, общение с самородком и возбудило у Никитинского желание попробовать свои силы на картофельном фронте, что стало особенно актуально в ситуации голода 1891-1892 годов. Николай Яковлевич выбирает трудный путь агронома и селекционера. Именно он станет главным пропагандистом второго хлеба в России. Для работы он перебирается на Рязанщину, где в селе Костино, которое стоит на высоком правом берегу Оки, покупает имение князя Мещёрского. В наследство от прежнего владельца новый хозяин получил белокаменный особняк с колоннами, старый парк с беседками в греческом стиле и причудливыми мостиками через пруды. Никитинский реставрирует колокольню старой церкви Богоявления XVI века и начинает колдовать над посевами.

В имении появляются оранжереи, парники и теплицы, а в них совершенно экзотические для того времени дыни и арбузы. Появляется конный завод с рабочими лошадьми. Поняв, в чём причина порчи картошки, Никитинский конструирует подвалы с системой воздуховодов. Сегодня любое картофелехранилище оборудовано системой вентиляции, где поддержание нужной температуры в зимнее время и обмен воздуха позволяют картошке дышать, но мешают зеленеть. Это сегодня любая хозяйка знает, на кухне в тепле картошка долго не пролежит, из глазков вылезут проростки, а клубни обмякнут, отдав все силы в молодую ботву. В конце позапрошлого века эти знания всё ещё были на уровне догадок.

В Костино Никитинский приступает к обработке шестисот гектаров небогатой почвы. Он собирает коллекцию из 511 сортов картофеля, присланных из Австралии, Америки, Японии и дальних губерний России. С интересом их скрещивает, получая урожаи доселе невиданных размеров. Никитинскому удалось вывести сорт «Микадо новая», когда с одного куста было собрано 150 картофелин, в то время, когда успехом в России считалась картошка сам 6. Агроном из Костино, несмотря на дворянскую кровь, вместе с дочерью и крестьянами, в дождь и по колени в грязи проводил время в поле. Это он выводил сорта для разных природных зон необъятной страны, ведь та картошка, что даст урожай в средней полосе, может погибнуть в условиях засухи Поволжья. И только после полевых работ Николай Яковлевич позволял себе колесить по стране и зажигательно на лекциях и в печати рассказывать про «второй хлеб, единственно способный спасти народ от голода в неурожайные годы». Он был из тех помещиков, которые относились к крестьянам с уважением. И когда Россию захлестнула революция 1905 года, бунты и поджоги усадеб обошли Костино стороной. За семенной картошкой на телегах съезжались к Никитинскому крестьяне из далёких Ярославской и Орловской губерний.

Где же сейчас знаменитые сорта Никитинского? И почему сегодня 50-100 картофелин с куста сродни фантастике? Любой сорт, будь то яблок, томатов или картошки — результат искусственного отбора. Его получают путём скрещивания особей с нужными свойствами, и лишь многократный повтор операции ведёт к появлению чистой линии. Закон работает и у животных, например, у кошек и собак. И доберман сохранит породу только в случае скрещивания с себе подобным, за чем хозяева стараются строго следить. Уследить за растениями, когда их опыляют и пчёлы, и ветер, невероятно сложно. И однажды выведенный сорт нужно постоянно поддерживать, иначе, спустя несколько поколений, он полностью растворится, став посредственным.

Николай Никитинский умер от стенокардии в возрасте 56 лет в 1911 году. Картофелеводство стало важной отраслью сельского хозяйства и своеобразным условием продовольственной безопасности страны, но само имение пришло в упадок. Сначала Первая мировая война забрала на фронт чуть ли не треть мужского населения, затем революции и Гражданская война привели хозяйство России к полному разорению. Давно уже не крепостные крестьяне разбежались, и опылять «микадо новую» стало некому. В 1920 году в Костино приехала группа учёных будущего НИИ картофельного хозяйства из Москвы. В то время в стране царил голод, уже не климатический, а как следствие бесконечной череды войн и революций. И тем поразительнее факт, что крестьяне в Костино пережили трагедию. На глазах изумлённых учёных они открыли подвалы в усадьбе Никитинского и выдали московским селекционерам по пять картофелин каждого сорта, произошло это спустя девять лет после смерти хозяина усадьбы. Пройдут годы и селекционер Лорх, Герой Социалистического Труда, напишет научную статью, где, несмотря на дворянское происхождение Никитинского, выразит ему глубокое почтение, как «чуть ли не единственному русскому картофеле-селекционному рассаднику в дореволюционном периоде».

В советские годы национализированные поля Никитинского преобразовали в совхоз Костино. Бывшие каретная и кузница были перестроены под квартиры, из телятника сделали сельский клуб под народный театр, библиотеку и музыкальную школу. В помещичью баню ходило мыться всё село. В 1974 году по ходатайству сельчан усадьба получила статус памятника истории и культуры республиканского значения. В январе 1998 года ночью в метель в усадьбе случился пожар. Усилия пожарных не помогли, и главный дом усадьбы сгорел. Известно, что Николай Яковлевич, перестраивая главный дом усадьбы, широко применял методы пожарной безопасности: между этажами был насыпан полуметровый слой земли. Но это не помогло. В конце 1990-х крышу памятника отремонтировали, и пожар начался именно с неё. А школу (её Николай Яковлевич построил для крестьянских детей, где вёл беседы об агрономии и селекции) разобрали на дрова.

Всё, что осталось от усадьбы, может увидеть любой желающий. Для этого нужно свернуть с автотрассы М5 «Урал» Москва – Челябинск на Рыбное, затем через несколько километров — на Пощупово, где указатель выведет на Костино. Поиски руин храма и усадьбы займут какое-то время, но наградой непременно станет живописный вид на излучину реки, которая в этом месте имеет даже своё собственное название «бараньи рожки». Ну а в бесснежное время года можно спуститься к воде и поискать чёртовы пальцы в древних отложениях мезозойского моря.