Шахтёрский моногородок

В конце ХХ века работы на скопинских копях были окончательно свёрнуты. Не выдержали конкуренции с многократно выросшими возможностями топливной промышленности Сибири и Урало-Поволжья. Шахты закрывались в 1970-1980-е годы, последнюю остановили в начале 1990-х, то есть уже четверть века назад. И отыскать настоящего шахтёра теперь здесь непросто. Как правило, это люди в преклонном возрасте, с пошатнувшимся здоровьем. Их, жителей Скопина и Чулково, Побединки и Комсомольского, Вослебово и Секирино, в живых осталось всего несколько десятков.

Посёлок Центральный — классический моногородок, потерявший градообразующее предприятие. Он строился в 1965 году у месторождения особо мощных углей с планами возглавить нынешний Скопинский район. В короткие сроки отстроили микрорайон кирпичных двухэтажек и роскошный Дворец культуры, по-местному, «клуб». И если сегодня в посёлке проживает 2190 человек, то ранее население достигало четырёх тысяч.

При въезде в Центральный появляется странноватое ощущение гибнущей цивилизации. Все кирпичные двухэтажки когда-то цветущего посёлка будто распухли и разъезжаются по швам. При попытке их спасти стены по всему периметру спешно заковали в стальной скелет-каркас. Ещё более гнетущее впечатление оставляет тот самый Дом культуры. Фасад рассекают кошмарные трещины, крыша рухнула внутрь здания, перекрытия расслоились и провисли, словно после землетрясения. Те же разрушения поразили стены целого комплекса брошенных зданий местной больницы.

Что же здесь произошло? Может быть началось обрушение шахт, коридоры-штреки которых тянутся под посёлком? Однако, подземные выработки находятся в стороне от жилых построек. Причина оказалась иной. Подсчитав запасы, геологи 1950-х сделали вывод, что уголь закончится задолго до наступления третьего тысячелетия, и посёлок вовсе не был рассчитан на долговременное проживание. Так и случилось. Строения подразумевались как времянки на несколько десятилетий, а потому возводились не столь основательно. В горнопромышленном деле умирающие и брошенные посёлки у отработанных месторождений — закономерный исход. Их можно найти и на Урале, и в Якутии, а в мире — в США, Канаде, Австралии. Но если миграционно активные американцы спокойно бросают место былой прописки, уезжая в поисках работы «за тридевять земель», то в Скопинском районе получилось немного не так. Грянули девяностые и новых перспектив жителям посёлка никто не предложил. Те, что помоложе, уехали на Донбасс и в Сибирь к неиссякающим шахтам. Пенсионеры же остались в Центральном, и живут тут, с опаской поглядывая на трещины в стенах своих домов.

Подобное уже случалось и не раз. Яркий пример горняцких времянок — посёлок Комсомольский, возникший ещё до Великой Отечественной у шахт №44 и 46 в 14 километрах западнее Скопина. Местные горняки жили в землянках, вместо которых в 1931 году было построено общежитие, а в 1932 году возведены десять жилых двухэтажных домов, начальная школа, клуб, медпункт, мастерские, водокачка и баня. Шахты выдавали по 180-200 тонн каменного угля в сутки, и к середине пятидесятых их ресурсы иссякли, а на замену были построены две новых — шахты №4 и №6. Но и они продержались только до середины семидесятых. Комсомольцы остались без работы.

Алексею Васильевичу Горелову 82 года, живёт в Центральном. Служил горнорабочим очистного забора, затем отучился в техникуме на горного мастера, а после ликвидации шахты в Скопине его вместе с остальными рабочими отправили на Донбасс. Алексей Васильевич с улыбкой вспоминает, как ежегодно праздновался в местном клубе День шахтёра, щелчком указательного пальца целясь в область сонной артерии. Говорит, работа была трудная, а потому профессионального праздника — его отмечают в последнее воскресенье лета — ждали, как воздуха. Ведь на День шахтёра давали выходной!
— Клуб у нас был золотой. Почти дворец. В Рязанской области он появился первый, затем построили в Скопине, а уже потом в Рязани, — вспоминает Горелов.